– Да ладно. Может, я буду их любить. Всем сердцем.

Да ага, сто раз. Такая эгоистичная мразота, и будет любить кого-то, кроме себя? Пусть Рита напишет такой фанфик. Только там что-то подобное и будет возможно.

Осмотревшись, Артём усмехнулся и, развернувшись ко мне и склонившись поближе, прошептал:

– Смотри, справа. Парень в розовой кофте.

Я, типа ненароком и случайно обернулся, оглядывая ближайшие столы. К счастью, наш пациент сидел чуть ли не за соседним столиком, так что много времени поиски у меня не заняли.

– Мне кажется, его мать его ненавидит.

Хотя я говорю так, будто моя мной довольна целиком и полностью. Но если бы я ходил в розовых кофтах, она бы меня точно уже нахуй в детдом сдала. Да и не то чтобы женщина, сидящая рядом с этим парнем, как-то по-особенному себя вела. Ну, может ей похуй. Ну да, сын в розовой кофте, и что дальше? Может, она нормальный человек, и не видит в этом ничего странного? А мы тут уже на дерьмо изошлись.

– Его мать – человек без гендерных стереотипов, – с важным видом вздохнул Артём. – А ты просто ему завидуешь.

– Да было бы чему. Как-то нет желания носить розовое.

– Красное ты что-то носишь, и ничего.

– Ты ещё и дальтоник, или что? Красный, – я выставил руку, – и розовый, – и другой показал другую точку в воздухе. – Ты что сравнить пытаешься?

Артём у нас, наверное, из тех долбоёбов, которые синий от зелёного не отличают. И с вот этим человеком.. Ладно. Нас не так уж и много связывает. Относительно.

– Тем более, изначально розовый и красный считались чисто мужскими цветами.

Даже королевскими. Так что не понимаю, чего Артём выёбывается. Понятно, конечно, что ему чёрный в душу пиздец как запал, но он как-то тупо делает, что требует того же от окружающих. Меня. Интересно, Риту он тоже уговаривал начать одеваться, как сатанист? Пошутить бы, что она поэтому его нахуй послала, но мы же знаем, как всё было на самом деле. Или нет..?

– А потом пришли злые женщины и отмутили их себе?

– Да. Именно так.

– У, сука, – прохрипел Артём, посмеиваясь. – Плохие женщины.

– Надо будет одеться во всё красное как-нибудь.

– Смерти моей хочешь? – Артём даже поморщился. Как будто представил, ему не понравилось, и будет реально серьёзная проблема, если это произойдёт.

– Глаза вытекут, хочешь сказать?

– М-м. Я тебя за твои красные кофты и футболки убить готов. Если увижу тебя в красных джинсах..

О, надо же. В моей жизни появилась цель.

– Вот знаешь, – осмотревшись, Артём снова заговорил. Кажется, ему что угодно делать, но лишь бы не есть. Вот причина, почему лучше не ходить в подобные места с кем-то. Пока они наговорятся, ты сдохнуть от голода успеешь.

– Были бы мы в игре. И, предположим, у персонажа здоровье восстанавливалось бы бутылками с колой.

Этим персонажем был бы я. И моё душевное здоровье восстанавливалось бы бутылками с колой.

– В твоём рюкзаке они бы постоянно респавнились, и поэтому ты был бы как тот хер в той всратой игре.

– Какой.

Артём божественно объяснил и я просто хотел внести ясности.

– Ну, – Артём нахмурился, старательно что-то вспоминая. – Пиксельная такая, уёбищная. Мне ещё не понравилось.

А, ну да. Количество предполагаемых игр сократилось с трёх до трёх. Пиксельные игры, в которые я играл при Артёме. “Которые мне не понравились” не учитываем. Ибо нет такой игры, которая бы ему понравилась. Человечество ещё не достигло такого уровня развития, чтобы создать такой шедевр.

– Там ещё мужик с битой отпиздил кота, – наконец-то Артём догадался выдать что-то поточнее. А то “Мне ещё не понравилось”, ну охуеть. Ему какую игру не покажи, он хуями её обложит, а потом будет сидеть с довольным ебалом и гордиться собой. Ну конечно.

– OFF, что ли? – наконец догадался я.

– Да. И там был чел в маске, который продавал всякую дичь. Так вот, ты был бы на его месте. Бегал бы по карте, в твоём рюкзаке респавнились хилки, но надо ещё придумать в обмен на что ты бы их выдавал.

Артём многозначительно оглядел боксмастер у меня в руках, но прежде чем он заговорил, я решил поделиться мыслью.

– Для человека, не играющего в игры, ты слишком хорошо используешь термины.

Респавнились, хилки. Да, да, всего два слова, но это только сейчас. Так ему известно больше, и это при том, что он ни разу в жизни ни во что не играл. Я считаю, тут что-то не так.

– Ну, у меня два лучших друга, с позволения вас так называть, задроты ебаные. Ясное дело, что я знаю что-то из этих ваших. Всратых приколов. Понимаю немного долбоёбский язык, так сказать.

Когда-нибудь он допиздится, вот ей-богу, и мы с Ковальским его отпиздим. Потому что никто не смеет гнать на игры. Niemand.

И вообще, Артём какую-то хуйню несёт. Что значит “респавнились”? Был бы я “торговцем”, в респавне не было бы никакой нужды. Но вот если он делает из меня хилера, то это ещё более-менее звучит. Я даже агриться не буду типа “Какого хуя я не танк”, потому что Артём хорошо придумал тему с колой. Это забавно.

========== 5/7 - Август, 17 ==========

17.08.14, Воскресенье

Выезжать так же рано мы не стали. При том, что я полночи не спал из-за того, что в квартире допоздна было шумно (из-за того, что Алексей Валерьевич вчера перебрал с водочкой, и его тошнило), это тем более было неплохо. По крайней мере, даже при том, что легли спать мы все хер знает во сколько (хотя не знаю, как там Артём, но мы с Алексеем Валерьевичем точно чувствовали бы себя хуёво, если бы встали раньше двенадцати), проснулись мы все в более-менее адекватном состоянии, а через пару часов уже и вовсе были готовы к дороге. К счастью, Альфред должен был оставаться в больнице до трёх вечера, так что всё складывалось как нельзя удачно, и вчерашние события никак никаким планам не помешали.

Единственное, что не радовало – это погода. Погода была крайне блядской, и мне даже снова напиться захотелось, но лишь бы не видеть этой хуйни за окном. Плохо так же было то, что в машине было абсолютно нечем себя занять, и оставалось либо спать, либо залипать в окно. Последнее делать было не весело, учитывая, что виды за ним были крайне безрадостные, так что я по возможности сидел с закрытыми глазами, изо всех сил стараясь подремать хоть сколько-то. Вообще, учитывая атмосферу, это не должно было быть трудным, но сначала мне пришлось ждать, пока мы выедем на трассу, а потом что-то пошло не так, и в итоге Артём что-то очень долго обсуждал с отцом, а я не хотел слушать музыку, и поэтому пришлось слушать их. А я же не могу спать, когда у меня пиздят над ухом о чём-то. И, в общем, мда. По сути, он должен был заткнуться после выезда из города, но этого не происходило ещё долго. И ведь как назло, когда это было нужно.

Алексей Валерьевич отдал телефон Артёму, чтобы он следил за картой и говорил, куда ехать, но даже когда это перестало быть необходимым, Артём всё равно продолжил залипать куда-то в экран. Я мог видеть, что он переписывается с кем-то в Контакте, и не то чтобы меня это напрягало. Но я очень обрадуюсь, если окажется, что это какой-нибудь Ковальский или хотя бы Рита. А не какие-нибудь там подозрительные личности.

– Ковальский пишет, у нас какая-то хуйня с погодой, – вскоре заговорил Артём. – Деревья улетают, фонари горят.

В наших землях такая погода в августе не считалась чем-то необычным, но про горящие фонари я слышал впервые. Может, конечно, это нормально, но просто проходило мимо меня, потому что я жил за городом. Там же работающих фонарей вообще нет, ну, и чему там гореть тогда. А здесь, в относительно цивилизованных землях, об этом даже говорят так, будто это каждый день происходит. “О, фонари горят. Круто, доставай телефон”. Хотя в том году, кажется, ничего подобного не случалось. Или я просто опять просидел дома всё самое интересное.

– Заебись, – протянул Алексей Валерьевич. – Тоже улетим сейчас где-нибудь. Не вернёмся.