– Кларо ки си? – переспросил Артём?

– Да. Это “Да, конечно”, если что.

– А что за “ки” там тогда?

– Не знаю, конструкция такая. У нас их тоже полно, всратых таких. “Вот так вот”. Или “Ну такое”.

Хм.. А и правда ведь. Я чёт даже не думал об этом.

– Объясни вот кому-нибудь нерусскоговорящему, что это значит и почему именно “Ну такое”. Откуда это вообще полезло?

Все такие лингвисты, блять, заебали.

– Арсений.

Я повернулся к Илье, который, собственно, меня сейчас и звал. Внезапно так обо мне вспомнили. Это же не связано с их прошлой темой? Я русскоговорящий, как бы. На одну вторую, конечно, но всё же.

– Ты сможешь на эту штуку запрыгнуть? – Ковальский указал на эти коробки, или как их ещё назвать-то можно? Энивэй, не важно.

– Зачем?

Это может быть опасно. Я же человек осторожный. Я только делать упражнения без разминки могу. А так да, сама осторожность.

– Ну просто. Артём вот не может. Лох, – на секунду повернувшись к нему, усмехнулся Ковальский. – Вообще прыгать не умеет.

Ну, я тоже в этом не шибко хорош. Вот эти упражнения с лавочками, которые Юрьич тут устраивает – это для меня просто ёбанный ад всякий раз. Когда от стены отодвигают две лавочки, и весь класс через них прыгает. Там, по-разному – то перепрыгивать через эту лавку блядскую, то по ней самой скакать.. Я не вспомню сейчас, но это самое всратое, что тут есть. Вот в той школе такого не было, ага. Не то чтобы мне прям так сильно не похуй..

– Отъебись, – фыркнул Артём.

– Так зачем это надо?

– Ну, типа, что ты можешь.

Почему я должен показывать, что я это могу? Это даже необязательно. Хотя будет забавно, если сейчас Андрей Юрьич вдохновится и введёт и это как норматив или типа того. Скажет всем обязательно делать, и пизда. Все ноги себе поотбиваем всем классом дружно.

– Четыре-четыре. Громов, Дёрнберг готовится.

– Ке ластимо, – протянул Ковальский, когда Рита подошла к нам.

– Опять плечо потянула, да что такое.. – разминая руку в том же плече, вздохнула Рита.

– Ла вида эс аси.

Ковальский русский уже совсем напрочь забыл, или что?

– Чего? – протянул Артём. Видимо, смутило то, что вот это “эс аси” из-за стирания промежутка между ними звучало как-то вроде “эсаси”. Само по себе забавно, конечно, да, но об Артёме я был лучшего мнения. Хотя Рита тоже как-то непонятно нахмурилась. Видимо, я один тут такой умный и интеллигентный дохуя.

– Ла вида. Эс. Аси, блять, – раздельно продиктовал Ковальский. – А не то, о чём вы там подумали.

Ну. Извращуги тупые.

– И что это такое?

– Такова жизнь, – Ковальский пожал плечами, вскидывая руки. – Испанский, я думаю, очень близок русским именно духовно, понимаете?

Это он про то, что там половина слов похожа на русские не очень приличные? Хотя в случае с вот этой “Ла вида эс аси” и правда как-то хорошо получилось. Хотя как по мне, смеяться над таким – немного глуповато. Или как-то ярко на такое реагировать. Типа мы школьники одиннадцатилетние, которым “лупка-залупка” кажется очень смешным. Или ещё какое-нибудь тупое выражение. “Жохан-шпохан”, например – недавно только от Ильи услышал. Пиздец.

– Ты правда так плохо относишься к оральному сексу?

Не то чтобы я так хотел это делать, но это хотя бы будет честно. Хотя, как говорит опыт других людей, такими вещами стоит заниматься по желанию, а не из-за чувства долга или чего-то такого. Потому что не получится нихуя, и это в лучшем случае будет, если никто не приуноет и не оскорбится. И бывают ещё и худшие. И средненькие.

– Чё, – прошептал Артём. – К чему тут это вообще?

Сам просил попиздеть за утреннее и вчерашнее, а теперь не понимает. Мне стыдно и так, вообще-то, а теперь ещё и объяснения вслух проговаривать. Ну Артём, блять, ты чё делаешь-то?

– Ну, знаешь, – мне было немного сложновато говорить о таком. – Типа. Хоть какое-то удовольствие второй стороне

Артём некоторое время молчал, всё это время рассматривая меня стеклянным взглядом. Есть же такое выражение, да? Ну, думаю, что есть. И что как-то так это и выглядит.

– Ты из-за одного раза вбил себе в голову, что мне это не нравится вообще всегда, и теперь ебёшь себе же мозги. Прекращай давай.

Вот всё бы так просто было, ага? Нет, вот пусть ответит мне – разве я не прав? Ему реально нравится то, что происходит?

Артём, тем не менее, всё же,призадумался. Лучше бы нет, как потом оказалось.

– И что, ты бы правда не возражал против такого?

Заинтересовался, всё-таки? Мда, я прям ящик Пандоры открыл. Хотя ничего серьёзного ещё не началось, чтобы я начинал беспокоиться. Артём, может, сейчас мне ка-ак выскажет в ебало, что я петух ебанный, раз думаю о таком, и всё. Вот, ради чего он спрашивает это сейчас.

– Ну да как тебе сказать. Я не знаю, как к этому относиться. С одной стороны, что такого? И с другой – это так зашкварно. И не разберёшься.

– Мне иногда тоже становится интересно, – покачал головой Артём. – И вот эти же мысли налетают: “Не, ну а что не так?”. Но я шлю всё нахуй и сохраняю благоразумие.

Это не совсем уместное слово здесь, но да ладно. В целом, было и так понятно, что у Артёма не самое лучшее отношение к таким вещам, хотя вот уж казалось бы. Ковальский вот, например, вообще ничего такого в этом не видит. Наверное, не самый лучший пример, кхм.. Да и я нашёл, кого сравнивать. Они хоть и друзья, но взгляды по этой части у них не сильно схожи. И что-то никто не собирается, судя по всему, что-то с этим делать. Не сказал бы, что это плохо, хотя тут с какой стороны посмотреть.

– Просто. Блять. Это стрёмно говорить. Хотелось бы, чтобы тебе тоже со всего этого что-то приятное было.

Ебать я мудак. И как только не стыдно такие вещи в лицо выговаривать? Но ладно. Хотя Артём, судя по его лицу, знатно так прихуел с подобных откровений. Бросит меня ещё сейчас, долбоёба такого.

– Господи, – проговорил он, всё ещё пребывая в шоке. – Какой пиздец. Если бы мне это не нравилось, мы бы это не делали. Так что заканчивай там уже с этой хуйнёй.

– Это же больно.

– Ну, если быстро двигаться и в нужном положении, то ещё норм.

Ну а вот если такая же ситуация, как вчера? Чтобы хоть как-то дело до конца довести, и не просто подрочить, а что-нибудь получше? Я читал, с таким ебанутыми, как я, так и делают – что если они не в настроении или как-то так, то пусть партнёра удовлетворяют или руками, или ртом. Хотя у меня не очень хорошее отношение к таким вещам (ну, к тому, что почему бы не оставить человека в покое, если он не хочет ничего делать), но это по другой части немного. Мы сейчас немного не об этом.

– А если такая же хуйня, как вчера?

Артём раздражённо засопел, отворачиваясь в сторону. “Да сколько можно, ну, заебал уже” – я вот так и слышу.

– Я не сильно серьёзно к этому отношусь. Я сказал уже – бывает такое, ничего плохого в этом нет. Ты из-за меня изводишься, получается? Да?

Почему-то сказать хотя бы просто “Да” для меня было очень сложным. М, я просто боюсь реакции Артёма. Я думал об этом, и вот, и так всё и оказалось – он это и за проблему-то не считает, а я тут задрочить себя уже успел. Охуенно.

– Пиздец, – хмыкнул Артём, видимо, догадавшись самостоятельно, какой там ответ. – Это реально тупо.

На какое-то время повисла тишина. Я не знал, что говорить и что делать, Артём тоже как-то притих (охуевает про себя, какой же я мудак, небось), и как-то всё это затянулось.. Господи, я сейчас просто исчезнуть готов. Лишь бы вся вот эта херня не происходила. Жаль, что нет функции возврата. Вернулся на пару реплик назад и исправил всё, что только хочется. Кх..

– Так что успокаивайся давай и раздевайся.

Я немного опешил с такой резкости и только захотел узнать, нахера мне делать второе, как додумался сам. Вау, растём.

– Ты серьёзно?

– А что не так? – Артём уселся на кровать напротив меня. – Мы тут о таких вещах говорим. Я, – он замолчал ненадолго. – Реагирую.