– Я не знала, какую взять, так что выбрала первую попавшуюся.

Забавно получается. Я помню, как пару дней назад на весь этаж шумел тяжёлый рацк, и все бегали и восхищались, какой у Ульяны прекрасный вкус. А что теперь? Хотя ладно – у всех должна быть грустная песенка на случай, если захочется подумать о ненаглядном\ой. Хм, а вот у меня большинство грустных песен с не тем подтекстом. Ещё забавно, когда всё, что так или иначе связано с нацизмом, ассоциируется с Отто и всеми его заёбами. Так вот захочешь погрустить, и оп – сразу Отто в голове, и ещё куча всякой хуйни. Хотя как будто чтобы грустить нужна грустная музыка на фоне, да и я как-то этой хернёй не страдаю. Грустно? Иди работай или займи себя чем-нибудь. Отжимайся до изнеможения, блять, не до грусти будет.

Так, ладно. Ну, и что тут у нас? “V moyom serdtse yad, v golove pozhar, I nam otsyuda nikak ne ubezhat’”.. Нет, вот что это такое, блять? Кто это слушает вообще? Можно мне что-нибудь понормальнее, нет? Хотя нормальные русские группы я на пальцах одной руки пересчитать могу, и не думаю, что Ульяна будет солидарна со мной в этом.

Я и половины первого куплета не прочитал, когда Ульяна умилённо протянула:

– Это так мило!

А мне вот захотелось рот с мылом вымыть. Что это за хуйня? Можно дальше не читать?

Почему-то все люди делятся на две категории – либо немецкий язык их бесит и они его недолюбливают, либо вот как Ульяна сейчас – пищат от восторга, стоит только услышать что-то на нём. Это странно, или мне так кажется?

– Ага, – фыркнул я. – Мне продолжать?

И вот надо же было Артёму явиться именно сейчас. Хотя, вроде, и ничего такого мы не делаем, но всё равно стрёмно. Хотя я так себя чувствую только потому, что он только что с какой-то дамой обнимался. Ну вот и понятно стало, почему он остальных отшивает – у него есть девушка.

– Нихера у вас тут замес, – как-то подозревающе оглядев нас, сказал он. Ну да, странная компания. Ещё и с таким музыкальным сопровождением, м-м.

– Присоединяйся, – предложила Ульяна.

Он без каких-то реплик подошёл к нам, и уселся рядом.

– Чё ты делаешь? – заметив бумажку у меня в руках, спросил он.

– Он мне песню транслитом читает, – за меня ответила Ульяна. Артём вскинул одну бровь, смотря на неё, потом перевёл взгляд на меня. Мне стало ещё более стыдно, чем было. Отлично.

– И что там?

Я передал листок ему, и, пока он читал его, внимательно следил за его лицом. Было и так понятно, что ему это не понравится, но мне было интересно понаблюдать за его реакцией. Как поднимает брови, мотает головой, щуря глаза и кривя рот.

– Рот с мылом потом помоешь? – посмеялся Артём, откладывая листок в сторону.

Тебе, ага. Вы ж там с той дамой не только обнимались, да? Хотя вряд ли, там же ещё два каких-то парня были. Я просто надеюсь, что Артём не настолько долбоёб, чтобы лизаться с кем-то в такой компании.

– Лучше бы просто прочитал что-нибудь, – с не то упрёком, с не то негодованием фыркнул он.

– Фауста могу зачитать, – хмыкнул я, не знаю к чему. Повыёбываться, наверное, захотелось. Я мог бы сейчас какую-нибудь группу упомянуть, но нет же. Я ж илитка.

– Ты ебанутый? – Артём аж нахмурился. Неожиданно?

Сам сказал, теперь ещё и обзывается.

– Мать в детстве заставляла учить, – пожал плечами я, сминая в руках какой-то огрызок бумаги. Дурацкая привычка – мять бумагу. Надо что-то с ней делать, но как будто я часто что-то такое держу в руках. Вот если я опять пойду в школу, то моим учебникам явно не поздоровится от этого. Ну вот тогда и подумаю.

– Ну давай.

Прозвучало как вызов. Он думает, я не смогу? Это уже оскорбление.

Так, я помню это дерьмо. “Ihr naht euch wieder..”..

– Ihr naht euch wieder, schwankende Gestalten, – начал я.

Дальше всё как-то легко пошло, само собой, так сказать. Ну, мне главное начать – потом понесёт. Мда, это нормально вообще? Хотя это всё равно, что и на русском что-нибудь рассказать, хотя мать никогда не говорила мне учить что-то русское. И не понять тут – то ли ей просто русская литература не нравилась (что более вероятно – она же не могла её читать и понимать, вся хуйня), то ли Отто сказал ей патриота из меня растить. Слабая связь тут просматривается, но Отто везде её рассмотрит. Вот он, вроде, и умный, а иногда в такой хуйне и так твёрдо убеждён, что стыдно прям становится. Фу.

– “Von unsrer Unternehmung hofft?”.

Где-то тут мне показалось, что нужно уже остановиться и не пугать людей. А то вон как все на меня таращатся. Андрей будет шутить про “Сатану не призови”? Хотя они с Сашей до такого не опускались ещё, ну и славно. Ущербно выглядит просто, когда какие-то дети начинают считать себя сатанистами дохуя и всюду выёбываться этими делами. Но вот эти двое, вроде, ничего. Меня, правда, смущает, что Саня знает, как призывать Люцифера и Асмодея, но мало ли. Для общего развития, так сказать, да и всякое может пригодиться в жизни.

Артём с таким ужасом во взгляде смотрел на меня, как будто я сейчас как раз таки того же Асмодея вызвал, а не какую-то там поэмку на оригинале зачитал. Или их всех серьёзно так только объём смущает?

– И долго ты так можешь? – продолжая таращиться на меня, спросил он.

– До появления Мефистофеля.

У меня хорошая память. Хотя это не причина, а следствие – стихи неплохо всё это тренируют, тем более, когда заучиваешь по несколько страниц. Ну, вообще, мой мозг – такая хуйня забавная: проблем от него не оберёшься, зато память – что надо. Интересно, это, случаем, не взаимоисключающие понятия? Хотя вряд ли – я же их как-то в себе совмещаю. Хотя иногда и она сбои даёт, хотя ничего такого в этом нет – невозможно помнить всё и полностью.

– Ты серьёзно? – опешил Артём. Такое ощущение, как будто он знает, сколько это. Или реально знает, подождите?

– Ты читал?

– Да, блять, читал, – разозлился он. Наверное, моя интонация не понравилась. Она же была? Я, вроде, старался вложить в голос немного недоумения и презрения. Получилось, наверное.

Нервный какой. Я, как бы, без наезда спрашивал, что агриться сразу? А вообще, забавно – ебучий быдлан, но “Фауста” читал. Если бы не мать, я бы вряд ли вообще на эту книгу внимание обратил, а тут на те, блять. В школах же не проходят зарубежную литературу, так что он это, получается, по своему желанию делал? И это ещё я ебанутый, да? Бревно из головы вытащи, обмудок.

– Пиздец, просто зашквар, – продолжал возмущаться Артём.

Ага, а человек, который читает Фауста просто так, по своему желанию, не зашквар?

Ту бумажку, которую он держал в руках всё это время, он зачем-то протянул мне. Она была пустой, так что я слегка не понял, что он хочет от меня сейчас, но Артём вскоре догадался, что надо объяснить:

– Нарисуй мне что-нибудь.

С такими просьбами тоже обычно идут нахуй, но добрый вечер.

– Что?

– Что-нибудь, – повторил он.

– Заебись, блять.

Я осмотрел его руки, прикидывая, что можно вообще сейчас сделать. Он любит осьминогов, ну, мне так кажется. Просто у него и на спине, и на руке.. Всего два, получается, да? А я уже про “он любит” чёт заявляю. Хотя всегда так, на самом деле, что два – это уже много. Например, при словах “Да все так говорят” чаще всего имеются ввиду только два человека, редко – больше. Три, да. Или “Да постоянно так” – тоже только о всего двух случаях. Это касательно бытовухи, конечно же. Так что можно делать, как все – делать выводы с двух случаев.

Можно попробовать поискать что-нибудь другое. Ну, он любит всякую геометрическую хрень. Что-нибудь такое бы сейчас сделать, но ни линейки, ни циркуля под рукой, да и места недостаточно. Может, что-нибудь ещё есть? Я так понимаю, он сам не скажет, что хочет? Слишком выжидательно он на меня смотрит сейчас, аж неудобно слегка.

Одно время я задротил на кое-какую РПГ, и там была очень классная карта-персонаж. Она была трёхзвёздочной, но на начальных уровнях она мне очень помогала хотя бы из-за своего класса – в игре они значились как берсерки, в общепринятом понимании они, скорее, будут танками. Так вот, она мне очень нравилась. И я очень грустил, когда пришлось от неё отказаться. Хотя как грустил – просто подумал, что немного жаль расставаться с персонажем, у которого такой классный дизайн, и поменял её карту на другую. Тогда уже начали появляться пятизвёздочные, да.. Ну так это всё к чему. Персонаж был сфинксом, так что, думаю, вполне зайдёт сейчас как идея. Артёму это вообще нахуя? Положить куда-нибудь и забыть? Если так, то можно вообще не волноваться.