— Пока-пока.

Дверь в камеру для допросов захлопнулась. Скоро приведут старика.

========== VII ==========

VII

Утром в поместье Годрика было суетливо. Гости собирали свой багаж и уезжали. Практически все они пребывали в крайне сердитом настроении. Глава дома отменил все последующие за банкетом праздничные мероприятия, которые должны были растянуться на целую неделю.

Когда этой ночью лорд со своей стражей вломились в поместье, вопреки ожиданиям, вместо небольшой армии вооружённых партизан они обнаружили лишь гору трупов в одном из углов сада. Часть окон была выбита, а банкетный зал превратился в свалку. Однако, несмотря на бардак, внутри дома все полы были чисты. Ни одной капли крови на тёмно-зелёном узорчатом ковре.

Годрик понял две вещи. Первая: девица из инквизиции, несмотря на неряшливость, знала своё дело. Вторая: верховная жрица была чудовищем. На банкете в честь помолвки она подошла к нему и спросила, о чём тот говорил с инквизитором. А потом она сказала, что покушение запланировано на два часа ночи. После такого неожиданного подтверждения слов верховного инквизитора у главы дома созрел план. Он решил отправить на ночь всех гостей и сына в загородную виллу, а сам, вместе со своей стражей, нагрянуть в момент покушения на ничего не подозревающих бандитов. Однако весь план полетел к чертям, когда лорд примерно в час ночи обнаружил, что сына с ним нет. В тот момент у него стало на два седых волоса больше. Старый рыцарь поспешно облачился в доспехи и вместе с лазурной дружиной выехал в Эверик. Там они уже были в полвторого ночи, чтобы обнаружить, что поместье повреждено, все нападавшие мертвы, а Айген и Мира сидят и мирно болтают у него в кабинете за чашечкой чая.

Хоть глава рода и попытался поскорее убрать следы пребывания убийц в доме, окончательно сделать этого не вышло. Каменщики сегодня, как назло, не работали, а стекольщики не спешили с починкой окон. Единственное, что удалось — убрать трупы и куски внутренностей из сада.

Годрик сильно отругал своего единственного сына за то, что тот сбежал и поставил под угрозу благополучие семьи. Герцог был просто вне себя от ярости. Теперь парень был под домашним арестом, а деньги на его содержание были урезаны в четыре раза. Также он запретил ему встречаться с глазу на глаз с верховной жрицей, с которой в данный момент глава семейства разговаривал в своём кабинете.

— Да что вы себе позволяете?! — рыцарь отшвырнул со стола какую-то чашку. Та ударилась об шкаф и разбилась.

Возмущение Годрика разносилось по всему этажу. Мира стояла посередине комнаты и просто улыбалась.

— Вы… вы… да как можно?! Что за произвол?! Я думал, хоть с вами проблем не будет! Во что вы превратили мой дом?! Что вы вообще удумали?! Но ладно, Бог с ним, с домом — что у вас за шашни с моим сыном?! В любовницы ему набиваетесь?! — после последнего предложения он ударил тростью по столу.

— Милостивый герцог, у меня и в мыслях не было подобных планов. Я слишком сильно уважаю вас и вашего сына и не стала бы становиться между ним и дочерью его превосходительства регента, — от голоса исходило тепло и ласка, жрица добродушно улыбалась и проникновенно смотрела в глаза рыцарю.

Герцог цыкнул зубами. Он не верил ни единому слову.

— Тогда как, о уважаемая жрица, вы объясните вчерашнее? Почему мой сын побежал к вам сюда, несмотря на чёртову армию головорезов?!

Мира поклонилась, выражая почтение.

— Прошу прощения, мой лорд, если в действиях мальчика вы усмотрели мой злой умысел. Я со всей искренностью могу объявить, что ни в коем разе не ожидала его увидеть в поместье этой ночью. А когда он пришёл, я сразу же отвела Айгена туда, где вы быстрее всего его нашли бы — в этот кабинет. Я не отрицаю того, что он, возможно, влюблён в меня, однако я не поощряю его в этом стремлении.

Лорд хмыкнул.

— Отличным примером «непоощрения» будет то, что вы с ним больше не будете встречаться. Сим я запрещаю вам видеться с моим сыном без постороннего сопровождения! Усвоили?!

— Да, мой лорд, я повинуюсь вашему решению.

Тот, кажется, немного успокоился. Красное лицо потихоньку начало принимать нормальный человеческий оттенок. Через полминуты Годрик уже не был так сильно похож на варёного рака.

— А мой дом?

— Простите?

— Что случилось с моим домом? Что вообще тут случилось? Все эти… изувеченные… ваших рук дело?

— Да, милостивый герцог. Моих. И мне искренне жаль, что ваше великолепное поместье пострадало. Единственное, что я могла сделать — это оттереть дом от крови изнутри.

— От… от крови?

— Да. К сожалению, часть бандитов прокралась вовнутрь, и я не успела их остановить. Пришлось догонять их и уничтожать на месте.

— Почему вы не сказали, что собираетесь разобраться с ними лично? Почему соврали мне о времени покушения? Я бы понял. Возможно, даже предоставил бы всё лично вам. Зачем эта ложь, этот обман?

— Простите, мой лорд, но зная вас, вы, как человек исключительной чести и достоинства, никогда бы не позволили хрупкой девушке сражаться на вашей войне. Однако, со своей стороны, я не могла позволить, чтобы кто-то из ваших людей, а тем более вы сами, ваша милость, пострадали от рук бунтарей, — она наклонилась ещё ниже, волосы коснулись пола, — я ещё раз нижайше прошу прощения за этот вероломный обман, однако уверяю вас — я действовала исключительно из гуманистических побуждений.

— Что ж… вы кажетесь разумным человеком… но более не лгите мне в лицо. В следующий раз я ожидаю от вас того же доверия, что я оказал вам, приняв вас, как дорогого гостя.

— Да, мой лорд. Больше этого не повторится.

— Хорошо. И, скорее всего, так и есть — вина в поведении мальчика лежит не на вас. Я его слишком распустил… но моё решение неизменно. Больше вы с ним с глазу на глаз не видитесь. Если ещё раз вас застукаю — моё гостеприимство к вам кончится, и вы отправитесь обратно в столицу. Вам ясно?

— Да, мой лорд.

— Славно. Вы свободны. Можете идти по своим делам, верховная жрица.

После тяжёлой беседы с лордом Мира вернулась в свою комнату. Книги, свечки и её любимое креслице были на месте. Она глубоко вздохнула и плюхнулась на удобную мебель. Жрица закрыла глаза, пытаясь расслабиться. Она несколько раз качнулась туда-сюда. Рука потянулась к одной из книжных башенок. Однако прямо перед тем, когда она взяла книгу, Мира остановилась. Лицо расплылось в широкой улыбке.

— Знаешь, для пряток есть места и побанальнее. Под кроватью, например.

Дверца шкафа, что располагался позади неё, отворилась. Молодой герцог шагнул в комнату, отряхиваясь от пыли. Мира тем шкафом не пользовалась. Жрица чуть слышно хихикнула.

— Давно ты там?

— Как из комнаты сбежал…

Он обошёл жрицу со спины и сел на стул, который стоял напротив кресла ещё со вчерашнего дня.

— Оу? Ты же понимаешь, что в первую очередь тебя будут искать тут, верно?

— Мне всё равно…

Мира вздохнула и чуть наклонилась к нему.

— Айген, милый, нельзя себя так вести. Отец расстроится. Рита расстроится.А потом и регент может расстроиться. Понимаешь?

— … понимаю…

— Мы же этого не хотим?

— … не хотим… — молодой человек надулся, как хомяк.

Он выглядел будто мальчишка, которого поставили в угол и запретили играть с другими детьми.

— Отец тебе добра желает, милый. Ты же понимаешь?

— … понимаю… — герцог уткнулся в пол и ковырял ногой одну из его досок.

— Ну чего ты надулся, Айген? Рита тебя любит. Она красивая. Она добрая. Ты же знаешь, что она расстроится.

— … не любит она меня… и я её не люблю…

— Эх, Айген…

— Я тебя люблю…

— Ты уверен?

Она облокотилась на ручку кресла и опёрлась лицом о кулак правой руки, наклонив голову чуть набок. Одну ногу она положила на другую.

— Ты правда-правда уверен, Айген?

— Да уверен я! Я же сто раз говорил! А ты всё это… м-маринуешь меня… зачем-то…