Ваймсу на миг почудилось, что эта улыбка предназначалась ему, но скорее всего он просто опять оказался на линии взгляда патриция.

— Как я уже говорил, если на нашу долю выпадает второй шанс, мы просто обязаны им воспользоваться. Считайте это работой над ошибками. Что касается духов, то нам все же будет у кого просить совета.

Парадигмус непонимающе уставился на патриция. На самом деле, Ваймс тоже сейчас таращился на него, хотя об этом не знал никто, кроме, разве что, Шалопая. В пальцах Ветинари, как по волшебству, возник маленький серебряный колокольчик.

— Вы звали, милорд? — Стукпостук возник на пороге прежде, чем звон успел затихнуть.

— Ко дворцу сейчас подошла одна небезызвестная в городе дама. Пожалуйста, проводи ее ко мне незамедлительно, после этого можешь быть свободен.

Секретарь исчез так же неслышно, как и появился (все равно успев подхватить со стола подготовленную для отправки корреспонденцию).

— Приведите себя в порядок, господин Парадигмус. Надеюсь, вы не забыли, каково это — работать в паре. Хотя это сотрудничество и может показаться вам необычным.

Ваймс обернулся на Парадигмуса, тот явно не поспевал за происходящими событиями. Только что он прощался с жизнью, и вот уже его снова пристроили к какому-то делу.

«Привыкай, это сбивает с толку только поначалу».

Парадигмус неловко пригладил волосы и снова плюхнулся на стул. В его внутреннем мире, сжавшемся до размеров обреченного ожидания, снова вспыхнул лучик надежды. Отчасти это роднило их с Ваймсом. С той лишь разницей, что Ваймса качало между отчаянием и робкой надеждой уже много часов кряду. И эта качка действительно выматывала.

Двери снова открылись, и в кабинет вплыла огромная шляпа. Вернее, это, конечно же, была женщина в шляпе, но глаза все равно продолжали твердить «Шляпа на женщине». Шляпа была огромной, украшенной длинными страусиными перьями, за ее великолепием скрывалась невысокая полная дама с крайне отрешенным выражением лица.

— Доброй ночи, госпожа Торт, — приветствовал ее Ветинари.

Госпожа Торт опустилась на предложенный секретарем стул, ее пышное платье качнулось и осело, как огромная пастила. Лицо госпожи Торт преисполнилось праведного возмущения.

— Вообще-то я медиум! Но на первый раз я прощу вам вашу грубость, молодой человек.

— Госпожа Торт? — озадаченно произнес Парадигмус. — Но она же просто гадалка. Одна из тех шарлатанок, что гадают по…

Ветинари вздохнул, терпеливо ожидая, пока Парадигмус свяжет в уме последние две реплики.

— О… Простите.

Воцарилось неловкое молчание. Насколько Ваймс знал, подобное молчание было давним спутником госпожи Торт. Ее хорошо знали в городе. Она говорила с духами, а еще давала приют вампирам, зомби и оборотням задолго до того, как это стало обыденным делом.

— Ох, прошу прощения, — госпожа Торт моргнула, будто только что проснулась. — Иногда я начинаю путаться в том, что произошло и только должно произойти.

Она подскочила со стула и сделала неловкий книксен. Платье-пастила качнулось вниз-вверх.

— Ваша милость, не могли бы вы все же задать ваш вопрос. Если вопрос не будет задан, а я на него отвечу, у беседы могут возникнуть непредсказуемые последствия.

— Разумеется, — Ветинари кивнул, — так что же вас привело сюда в столь поздний час?

— Духи, — госпожа Торт с облегчением улыбнулась. — Они не дали бы мне покоя, не исполни я их волю. Я уже готовилась ко сну, когда они явились истязать меня.

— Истязать?

— О да, они пели. И поверьте, ваша милость, почти ни у кого из них не было ни голоса, ни слуха.

— И что же они пели? — все еще с недоверием спросил Парадигмус.

— Каждый свое. Военные песни, что-то про золото, срамные частушки… — госпожа Торт тихо хихикнула, — Хотя парочка из них была забавной, но, безусловно, возмутительной.

— И чего же хотели от вас эти духи?

— Они хотели, чтобы я помогла командору Ваймсу, оказавшемуся в весьма скверном положении…

***

Грозовые тучи уже клубились над городом. Это можно было скорее почувствовать, чем увидеть. Ни единой капли еще не пролилось на булыжники мостовой, но давящая на уши тишина говорила сама за себя. Что-то должно было вот-вот случиться, и это «что-то» обещало быть весьма грозным во всех смыслах.

Двум людям, притаившимся на крыше одного из домов по Островысказывательной, ночь и ненастье могли бы сыграть на руку. По крайней мере, ночь — в ней был стиль, а стиль Гильдия Убийц высоко ценила.

Младший носил фамилию Жжалс, он приходился внуком небезызвестному в гильдии лорду Жжалсу, и прямо сейчас должен был свершить то, чем славилась его семья уже не одно поколение. Убийство, разумеется, по-своему изящное и непременно безупречно произведенное, причастило бы его к семейному делу и открыло бы перед ним двери в будущее.

На самом деле, юный Жжалс совсем не горел желанием перенимать семейную эстафету. Он находил убийство невероятно… отталкивающим занятием. Считать так было намного привлекательнее, чем признаться самому себе, что он попросту боялся смотреть в глаза тому, чью жизнь должен был оборвать. Надеясь хоть как-то обойти свое неприятие убийства, он обратился к изучению ядов (применение которых допускалось в Гильдии, хотя и не являлось предпочтительным). Яд выгодно отличался от кинжала, ведь он позволял максимально дистанцироваться от жертвы, в большинстве случаев, по крайней мере. Увы, изыскания закончились, когда юный Жжалс подобрал противоядия для всех применяемых гильдией ядов и даже начал собственные разработки, и прознавший об этом отец приказал ему немедля бросить эти «дамские штучки» или навсегда распрощаться с наследством.

Многие достойные юноши получали образование в гильдии Убийц, хотя немногим из них предстояло в конечном итоге «одеться в черное». Жжалс отдал бы многое за то, чтобы никогда не стать одним из них, но перспектива оказаться на улице без единого пенса в кармане его тоже совсем не привлекала.

В конечном итоге для экзамена он выбрал арбалет. До какого-то момента это казалось неплохой идеей. Наконечник стрелы, пусть и с натяжкой, подходил под определение «холодной стали», но не обязывал его находиться непосредственно перед жертвой. Но как только Жжалс, под покровом ночи, оказался на еще не остывшей от дневной жаре крыше, вся уверенность испарилась без следа.

— Сосредоточься, — прошептал господин Фос, исполнивший роль наблюдателя и экзаменатора (хотя сам Жжалс без стеснения называл его Надзирателем, правда, только за глаза). — Но не затягивай слишком, иначе старик умрет сам, так и не дождавшись твоего внимания.

Фос тихо фыркнул собственной совершенно не смешной шутке.

— Не забывай, что тебя ждет, если ты провалишь все и в этот раз.

«А может и черт с ним, с этим наследством?» — горестно подумал Жжалс, глядя в распахнутое окно дома напротив на свою Цель.

Просто «Цель», именно. Жжалсу, разумеется, было известно имя несчастного старика, чья долгая жизнь так раздражала его родственников, но он все равно предпочитал называть его просто «Цель». Это звучало профессионально и почти не страшно.

«Что я тут делаю? — пальцы казались ватными, к горлу подкатила тошнота. — Я не смогу…»

За ними кто-то наблюдал. Жжалс почувствовал это. Это не было зыбким предчувствием, скорее запоздалым осознанием, вроде ощущения, что настигает незадачливого альпиниста за пару мгновений до того, как его настигнет уже кое-что посущественней, например, лавина. Жжалс осторожно обернулся. В нескольких шагах от них за каминной трубой кто-то стоял.

— Что на этот раз? — раздраженным шепотом спросил господин Фос.

Жжалс молча (и крайне осторожно) указал пальцем на темный силуэт. Убийцы замерли, прижавшись к старой черепице, словно нашкодившие коты. Но Жжалс знал, сам не понимая, откуда, но просто знал — незваный гость прекрасно их видит. Темный силуэт шагнул вперед.

— Командор Ваймс? — в свете сверкнувшей молнии Фос все же смог различить лицо. — Что вы здесь делаете? Вы мешаете проведению экзамена, я требую…