— Спасибо! — вздохнул Пчёлкин, щёлкнув. — Наверно, веселей у вас всё равно не получится.

— Сегодня нет! — сказал тигр. — Плохое настроение.

— Понимаю! — Пчёлкин уже собрался уходить, но тигр спросил:

— Вы, случайно, не знаете Аксинью?

— Это тигрица? — спросил Пчёлкин.

— Возможно, — сказал тигр.

— Нет. Не знаю.

— А Яшу? Или Серёжу — дедушку?

— Этих тигров я тоже не знаю, — сказал Пчёлкин.

— Жаль! — сказал тигр. — Мне про них телеграмма пришла. Наверное, какая-то ошибка.

— Конечно, ошибка! — закричали все лошадки. — Разве можно телеграммы без адреса посылать!

— Неужели Аксинья всё ещё бежит? — спросила Простокваша.

— Бежит, — сказал директор.

— Ох, как она уже далеко, — вздохнули Саша и Паша.

— Ну, это смотря от кого! — Простокваша хитро посмотрела на директора. — От контролёра далеко, а, например, от тигра, наверно, близко.

— Наоборот, — сказал директор. — Сейчас Аксинья близко от контролёра.

— Наконец-то, — обрадовалась Простокваша. — Назад повернула.

— Нет. Не поворачивала.

— Странно! — удивились Саша и Паша. — Бежала-бежала, назад не поворачивала, а сама опять близко от контролёра!

— Эге! — задумалась Простокваша. — А со мной такое тоже случалось.

— Когда это? — заволновались все лошадки.

— Часто, — сказала Простокваша. — Кажется, я начинаю догадываться про Аксинью.

— Скажи, — попросили лошадки.

— Нет. Сначала надо окончательно убедиться.

Директор засмеялся:

— Слушайте дальше.

Сфотографировав тигра, Пчёлкин посоветовал ему на всякий случай не выбрасывать чужую телеграмму и побежал в африканский аэропорт. Хотел успеть к следующему рейсу. Самолёт как раз шёл на посадку. Пчёлкин помчался навстречу, размахивая фотоаппаратом. Зонтик он потерял где-то в африканской чаще.

— Я успел! Я успел! — кричал Пчёлкин.

Чтоб не врезаться в фотоаппарат, лётчику пришлось ждать, пока Пчёлкин успокоится, и только потом садиться.

— Вы ещё хуже, чем козёл Матвей! — сказал лётчик. — Самолёты пугаете, лётчиков обманываете. Не хочется мне вас домой везти. Нам дома такие ни к чему.

— Возьмите меня, — попросил Пчёлкин. — Если я в редакцию не вернусь, детский журнал без обложки останется.

— Обманываете! — сказал лётчик. — Журналов без обложек не бывает. Они все с обложками, если, конечно, дети не оторвали.

Пчёлкин дал слово, что не обманывает, и лётчик вздохнул:

— Ладно уж, садитесь в самолёт.

Приземлившись в родном аэропорту, Пчёлкин, не теряя ни секунды, помчался в редакцию.

— Есть! — закричал он, вбегая. — Фотографии! Для обложки!

— Прекрасно! — обрадовался редактор.

Остальные сотрудники тоже обрадовались.

— А где тётя Клава? — спросил Пчёлкин. Ему хотелось обрадовать и её.

— К Пампушкину пошла за стихами, — нахмурился редактор. — Надеюсь, скоро придёт. Показывайте фотографии.

— Погоди! — перебила директора огорчённая Простокваша. — Значит, Пчёлкин тётю Клаву в Африке не встречал?

— Нет.

— А Пампушкина? Ивана?

— Тоже не встречал.

— Когда же мы про них узнаем?

— Всё в своё время, — сказал директор.

— Выбирайте любую, — гордо сказал Пчёлкин и положил перед редактором семь фотографий.

— Что это такое? — спросил редактор, глядя на первую. На фотографии была серая шершавая почва.

— Это африканская земля! — сказали сотрудники, заглядывая через плечо редактора.

— А где зверь? — спросил редактор.

— Наверно, сидит на земле! — сказали сотрудники. — Но очень маленький, нам не виден. Надо увеличить фотографию.

— Что за зверь такой маленький? — удивился редактор.

— Слон! — сказал Пчёлкин. — Это слон.

— Где слон? — закричал редактор. — Почему мы его не замечаем?

— Вы его замечаете! — сказал Пчёлкин. — Просто не узнаёте.

— Я слонов всегда узнаю! — обиделся редактор. — У них хобот, уши, хвост.

— И ноги толстые! — подсказали сотрудники.

— Где это всё? — закричал редактор. — Где толстые ноги?

— Тут одна спина, — сказал Пчёлкин. — Ноги не поместились.

— Хорошо! — постарался успокоиться редактор. — Фотография не годится. Давайте следующую.

На следующую фотографию редактор смотрел пять минут.

— Вижу, что это не спина, — сказал редактор. — Но что это такое, не понимаю.

— Это расчёски, — сказали сотрудники. — Две штуки. Друг к другу зубчиками.

— Чьи расчёски? — сдерживаясь изо всех сил, спросил редактор. Он старался оставаться спокойным, потому что берёг нервы для следующих фотографий. — Чьи зубчики?

— Ничего себе «зубчики»! — обиделся Пчёлкин. — Это зубы. Льва.

Сотрудники с уважением поглядели на Пчёлкина.

— Какой ты смелый! Как близко к львам подходишь!

— Если бы вы были немножко трусливей, — сказал редактор, — у вас на фотографии получились бы не одни зубы, а весь лев. Зубы без льва нам не годятся. Нам нужен целый лев. С начала и до хвоста. Что там у вас дальше? Говорите сразу, всё равно мне не отгадать.

— Жирафа! — сказал Пчёлкин, который тоже начал нервничать. — Неужели вам и жирафа не нравится?

— Кто видит жирафу? — спросил редактор.

— Я! — сказал Пчёлкин.

— Мы видим трубу! — сказали сотрудники. — Кирпичную.

— А я, — сказал редактор Пчёлкину, — вижу, что вы фотографировать не умеете.

— Умею! — обиделся Пчёлкин. — Просто я с пальмы ехал. Когда с пальмы едешь, всегда плохо получается.

— Знаете что, Пчёлкин, — сказал редактор, — если у вас все фотографии такие — поезжайте лучше обратно на пальму.

— Нет, — сказал Пчёлкин. — У меня лучше есть. Вот посмотрите, ещё четыре штуки осталось.

— Очень интересно! — сказал редактор, разглядывая фотографию, на которой справа были два гнутых рога, а слева прямой хвост. Больше ничего не было.

— Знаете, — подсказал редактору Пчёлкин, — есть такие антилопы-гну с гнутыми рогами. А хвосты у них прямые.

— Вижу! — сказал редактор. — Вижу хвост и рога. Вроде всё правильно. С одной стороны хвост, с другой — рога. Но чего-то не хватает.

— Между хвостом и рогами нет антилопы, — сказали сотрудники.

— Убежала? — удивился редактор.

— Одна уже пробежала, а другая ещё не прибежала! — вздохнул Пчёлкин. — Так получилось.

— Ага! — обрадовался редактор. — Значит, их было две. Тогда понятно. А то я волновался, как это антилопа от своих рогов и хвоста сбежала. Теперь я спокоен. Давайте дальше смотреть.

На следующей фотографии была вода с разбегающимися кругами. Пчёлкин объяснил, что это стеснительная крокодилица, которая, оказывается, успела нырнуть до того, как он щёлкнул.

— Не станем же мы нырять за ней в фотографию! — сказал редактор. — Она там стесняется.

Про группу страусов редактор спросил:

— Комары?

Страусы получились очень мелкими, потому что Пчёлкин, когда фотографировал, отошёл от них на целый километр. Иначе бы они все не поместились в кадр.

— Это страусы! — сказал Пчёлкин.

— Всё! — спокойно крикнул редактор. — Хватит! Комариных страусов не бывает! Страусных комаров тоже! Давайте, Пчёлкин, попрощаемся и поезжайте-ка вы обратно на пальму! Всё!

— Нет! — сказал Пчёлкин. — Не всё. Ещё одна фотография. Тигр.