- Сердце, говоришь, остановилось?.. – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотала я, чувствуя что-то ледяное на щеках. – Так я попробую запустить… - В своей идее я была уверена процентов на двадцать, а потому… - Отойди отсюда, Елизар.

Вместе с ним все, кто были здесь, сделали шаг назад. Послушные какие… Всегда бы так.

Сиреневый круг вспыхнул так, что мне самой стало страшно. Магический стабилизатор реагировал на эмоции, которых сейчас было выше крыши, а потому и светился контур словно звезда.

- Мерлин, помоги мне… - тихо прошептала я, поднимая голову и руки к небесам, которые стремительно затягивались грозовыми тучами.

Очевидно, великий волшебник меня все-таки услышал, потому что нападение произошло за пределами даже моего купола.

Молния ударила прямо в сцепленные руки, и краем сознания я поймала чей-то вскрик.

- Значит, так! Ты – со своими дурацкими манерами! – Сверкающий сгусток, который я держала в руках, прошил тело верлафа насквозь. Оно вздрогнуло, но парень оставался неподвижен. – Ты – со своим невозмутимым взглядом! – Еще одна молния, еще один импульс, и снова ноль реакции. – Ты – со своими идиотскими обидами! – Еще раз. – Вставай! – И еще… - Вставай же! – И еще раз. – Ну же, Макс!.. – проскулила я, последний раз пропуская через него чистое электричество.

Опустив голову на сцепленные руки, я все-таки поняла, что такое холодило мои щеки. Слезы. Только теперь они были горячими.

Чужие горе, отчаянье, боль и гнев затопили меня, вытесняя собственные эмоции. Альбина уже не скрываясь расплакалась на плече Марка, а Злата вырывалась из рук Елизара, чтобы зачем-то оказаться рядом с Фадеевым. Какая ему уже разница?..

- Мне показалось… - вдруг прошелестело где-то рядом. - …что ты обвиняла меня в чем-то… многократно…

- Макс! – пискнула я, кидаясь полумертвому парню на шею. Он захрипел, и я тут же испуганно ойкнула, отпуская бедолагу.

- Носилки! Срочно! – очень вовремя среагировал главный медик.

А кровавая рана на груди моего охранника начала медленно, но верно затягиваться.

***

Меня уговаривали поехать домой и отоспаться, но Юрий Петрович сказал, что кто-то очень важный хочет со мной побеседовать на тему того, что я извлекла из Фадеева. Был соблазн поддаться уговорам, но… Ответственная я, чтоб меня!

«Кем-то важным» оказался главный биохимик верлафов – Лев Колесников. Такой же молодой, как и все вокруг меня, но какой-то… другой. Что-то такое в его манере держаться и говорить выдавало в нем человека глубоко ученого, если не сказать гениального.

- Мой помощник сказал, что вы точно знали, с чем столкнулись, - мягко проговорил Лев, когда нам – а кроме меня, еще прибыли директор и глава клана с Елизаром за компанию – подали чай, и я обхватила маленькую фарфоровую кружечку обеими лапками. Пальцы после операции на холодном воздухе покраснели и почти лишились чувствительности.

- Сами ученые, которые их создали, называли эту дрянь паразитами. Нечто, являющее собой сплав человеческих нанотехнологий и биотехнологий мракауров. Пакость, попадая в кровь, начинает выделять всем своим телом токсины, которые, когда до них дотрагивается вампир, оставляют ему ожог на память. Спросите у того дядьки, который, как самый умный, полез выколупывать их из Макса, он вам в подробностях расскажет. – Сидящий рядом Елизар фыркнул над моей манерой давать людям разные названия, но от комментариев воздержался. – Так вот, токсины не самое страшное. Вверху они полые, как вы успели заметить, и работают по принципу молекулы вируса: находя объект, впрыскивают то, что у них в головке. А вот что это такое, я не могу сказать. Но знаю, что последние месяцы ученые бились над тем, как запрограммировать паразитов так, чтобы они искали путь к сердцу. Очевидно, яд в головке такой, что может остановить сердце даже вампиру.

- Почему кровь поменяла цвет и запах? – спросил чуть бледноватый Вязин.

- Я вытащила пять паразитов, и четыре уже были полыми. Заметьте – лишь одна дрянь ползла к сердцу, и могу вам по опыту сказать – эта мерзость точно знала, в какую сторону надо копать.

- Может ли быть такое, что в обойме пять пуль с паразитами, но лишь одна должна достичь сердца? – почти риторически поинтересовался Елизар.

- Вполне, - синхронно кивнули мы с главным биохимиком.

- А остальные впрыскивают яд куда попало, чтобы размягчить плоть и облегчить путь главной тварюге, - добавила я от себя. – Это имеет смысл. К тому же, ткани, которые попадались мне под руку, действительно были поразительно мягкими… Вот только ученые прокололись в одном.

- Ну же, юная леди, - поторопил меня Лев.

- Они не учли регенерацию. Да, ткани становились мягкими, но стоило мне вытащить одну и начать лезть за другой, сопротивление было большим. Но сообщать господам мракаурам о том, что они облажались, думаю, не стоит. – Я чуть улыбнулась, разминая пальцы, которые покалывало чайное тепло. – Могу я идти?

- Ты к Максу? – спросил Фомин. Я, чуть подумав, кивнула. – Привет ему. И скорейшего выздоровления.

- Передам, - улыбнулась я всем и сразу, поднимаясь.

- Я отвезу. Заодно и Злату до дома доброшу, - следом за мной, попрощался Елизар.

- Ревнуешь? – когда мы оказались в машине, лукаво спросила я.

- Не знаю. Кто из нас двоих чувствует эмоции? – передразнил друг детства.

- Ревнуешь и боишься, - констатировала я. – Зря, кстати. Ты для Златы самый лучший.

- А Макс для тебя? – Тагашев хохотнул, увидев мой открытый рот: чего-чего, а сватовства от него я никак не ожидала. – Перестань, уже весь город шепчется, что у Фадеева патологическая предрасположенность к своим подопечным.

- М-да?! – злобно протянула я. – А будь на моем месте парень – тоже бы шептались?! С каких пор ты вообще собираешь сплетни?! Заняться больше нечем на посту советника клана?!

- Яра, Яра, тормози! – пуще прежнего развеселился мракаур. – Я же просто спросил…

- Ты просто спросил, я сложно ответила! Все, отвали, Елизар, пока проклятьем в тебя не засветила!

- Ух ты, ах ты, какие мы нервные… - ничуть не убоявшись моего праведного гнева, покачал головой парень. – Значит, тебе он нравится…

- Елизар!..

Ответом мне был раскатистый хохот.

Паразит!

***

Дом у Макса оказался огромным особняком, располагающим к себе снаружи и идеально чистым – внутри. Я шла вслед за Елизаром, стараясь не сильно глазеть по сторонам. Но камин я все же не могла проглядеть.

- Хочу себе такой же, - почему-то шепотом выдала я.

- Без проблем, - кивнул Тагашев, так же, как и раньше, разбрасываясь деньгами на манер «забирай, я себе еще нарисую!».

- Интересно, что там справа висело? Видел, дерево темнее…

- Не знаю, - пожал плечами друг, и я поняла, что ему вообще по барабану, что там у Макса висело. Если Фадеев ненавидел Тагашева, то мракауру было абсолютно наплевать на верлафа. – Может, портрет какой.

Комната парня была выдержана в темных, благородных тонах. Я завистливо оглядела огроменную кровать с балдахином цвета темного шоколада. Всегда себе такую хотела!..

На ней с гордым и несломленным видом возлежал раненный. Они со Златой о чем-то очень тихо переговаривались: охранник хмурился и злился, а Злата была растеряна и недовольна.

- Смена караула, - чуть улыбнулся Елизар, кивнув Максу. – Домой поедешь? – Это к Деминой.

- Езжай, Злата. У тебя патруль сегодня, - немного хрипло ответил за девушку Макс. – Со мной же самая сильная ведьма останется… Мне точно нечего бояться.

- А вот злыдней невмиручих надо будет пожалеть! – ехидно ухмыльнувшись, сказал Тагашев, пользуясь моей фразочкой, прилипшей к нашей троице еще в детстве.

- Иди уже, «тьмы отвратное порождение»! – усмехнулась я, кивая парочке на прощание. И присела на кресло, которое до этого занимала девушка. – Ну как ты, герой?

- Я должен сказать спасибо. Ты спасла мне жизнь, - серьезно посмотрел на меня Фадеев.

- Как и ты мне. – Я пожала плечами. – Попади пули в меня, я бы умерла на месте – с пробитым сердцем люди не живут.