- Вы – да, - кивнул Ричард и глянул на часы. – Начинаем.

Только сейчас я заметила вокруг того места, где сидела, четыре подставки. Над одной зажгли свечу – и железо вычурной ковки засветилось насыщенным цветом пламени. Над второй просыпали землю – она вспыхнула ярко-зеленым. Над третьей брызнули водой – железо приобрело синий окрас. И над последней просто подули – подставка стала желтого цвета.

- Прошу вас, святой отец, - благоговейно склонил голову Альфа перед фигурой в белой рясе, расшитой серебряной нитью, которая складывалась в причудливые узоры обережных знаков.

Священник подошел ко мне почти вплотную, белый капюшон полностью скрывал его лицо, но судя по росту – это определенно был мужчина. Да и не возьмут на такую должность женщину, это же ратующие за патриархальные устои оборотни!.. От него за километр разило ладаном и чем-то еще, словно он его не раскуривал, а брызгался вместо одеколона. У меня заложило нос, и я непроизвольно чихнула.

- Поднимись, дитя, - глухо раздалось из глубины капюшона.

- Спасибки, мне и так комфортно, - скривилась я.

- Поднимись! – настойчиво сказал мужчина странным голосом, как будто его душили.

- Что, в сидячую меня ножичек втыкать неудобно, а, отче?..

- А ну живо на ноги вскочила, девка языкастая, покуда все женское себе не застудила к заднице люциферовой! – на грани слуха, так знакомо, но в стиле преподобного служителя церкви прошипел… Мастер?!

Как удержала вскрик радости – без понятия, но со «вскочить» он явно погорячился. Ему пришлось помочь мне, и я вцепилась в его рукава, словно истово верующая – в краешек пеленки самого Христа. Испод капюшона блеснули красными всполохами его глаза – Лавьер был в ярости.

Меня стало подташнивать, и с каждой секундой ощущение нарастало, а желудок скручивало узлом все сильнее. Однако Александр, видимо, ничего не чувствовал, потому как почти одними губами выдавил:

- Пять секунд – и линяем.

Я глянула за его спину на набирающие цвет подставки и поняла лишь одно – не успели.

Луна вошла в зенит.

***

Кольцо вокруг них вспыхнуло так резко и сильно, что даже Великому Мастеру пришлось зажмуриться. Но сквозь нестерпимую боль он почувствовал, как его внучка безвольно откинулась назад.

Столб света прошел сквозь ее тело и вдарил в потолок крыши с такой силой, что весь храм сотрясся на уровне фундамента, а с потолка посыпалась штукатурка и где-то даже – цельные ее куски.

Руки, что держали Правую, жгло огнем, но блондин ни за что бы не отпустил ее. Она была частью его клана, ей он был обязан своим местом и даже жизнью. Пусть малышка Лайт никогда этого не поймет и не примет, но это так, а потому Лавьер сжал зубы и еще сильнее зажмурился, хотя это уже не спасало.

Слишком много света.

Когда свет стих, мужчина тут же прижал бесчувственное тело к себе, подхватывая на руки. А когда обернулся, на губах Великого Мастера сверкала ехидная усмешка.

Ричард Крит остался в одиночестве, хотя до начала обряда в зал набился без малого весь клан. Который, следуя плану, ребята по одному вывели из строя в момент эпохального события. Сейчас оборотень ошалело оглядывался, однако, тут же замер – давешний короткий кинжал с серебряным лезвием чувствительно ткнулся между лопаток, точно напротив сердца.

- Нельзя выпускать ситуацию из-под контроля, - наставительно изрек Дарган, ловя одобрительный взгляд блондина.

- Согласен, сопляк, - кивнул Альфа.

И грянуло два выстрела: от первого свалился сын Анетт и Нуады, а от второго перед глазами древнего вампира разлилась темнота.

***

Анетт

Про себя я уже раз десять прокляла всех подряд, в особенности тех, кто меня роняет сегодня. Но когда открыла глаза и привстала на локтях, все мысли из головы словно выдуло.

Великий Мастер, древний, ментально сильнейший вампир в нашей истории сейчас лежал с пулей во лбу. Глаза его были закрыты, а лицо бескровно и от того – бело как мел. Даже белее рясы, которую он, без сомнений, снял с какого-то вервольфа.

Я никогда не думала, что это случится. Не думала, что Александра Лавьера можно убить обычной пулей… Но он не дышал и пульса не было, а значит, он был окончательно мертв.

Я резко дернула головой на звук: Адель подбежала к Ричарду, держа в руках… мой пистолет – я слишком долго пользовалась оружием марки Expert, чтобы не узнать его с такого расстояния. Около ног Альфы лежал Дарган с простреленным плечом, но он был жив, просто без сознания. А вот Мастер был мертв. Убит моим же пистолетом, который в моей руке служил ему верой и правдой столько лет…

- Ее нужно убить, - услышала я голос племянницы. – Использовать, а потом убить.

- Использовать – да, - довольно сказал Альфа, поворачиваясь к ней и проводя рукой по щечке девушки, которая потянулась за его лаской, как кошка. Я попыталась встать и случайно задела рукой неподвижное тело блондина. И тут же опустила взгляд. Нет, это было не тело. Кое-что получше. – Убить – тоже да. Но не ее.

С предохранителя он снимал, когда хищное дуло уже уткнулось ей под грудь, четко между ребрами, так, чтобы пуля – не дай Бог! – не застряла в кости. Ричард знал, куда целиться. Не сомневаюсь, что оборотней, как и вампиров, с малолетства учат убивать их извечных врагов-кровососов.

Кукольное личико Адель вытянулось и приняло донельзя забавное выражение – именно так в моем представлении удивляются пустоголовые девушки-Барби: бровки домиком, губки идеальной буквой «О». Она растеряно глянула на свои уже пустые руки, которые лишь секунду назад сжимали пистолет. Разиня.

Позорище…

***

Оборотень с удовольствием проследил, как замешательство постепенно сменяется яростью. Вампирша даже не пыталась убежать – прекрасно знала: он выстрелит быстрее, чем она развернется.

- Скажи «До свиданья!», отродье.

- До свиданья! – послушно повторили за его спиной, и холодное дуло пистолета, что держал в руке еще один участник сего действа, опрометчиво выпущенный из поля зрения, ткнулось Альфе в затылок.

Адель Лайт раздумывала лишь секунду, пока ее дар предлагал ей оптимальные пути решения задачи, а именно побег. И потом сорвалась в сторону выхода… Только девочка не учла, что сын Правой и сам Мастер вампиров вряд ли придут одни.

Визг девчонки, на руках которой железными оковами сомкнулись ладони одного из клана Бессмертных, был даже забавен. Крит издал пару грудных смешков и неспешно повернулся к Анетт Лайт. Дуло не двинулось с места, лишь выбрало себе новую цель – лоб.

- Вацлав, эту в кандалы и под замок, - хрипло, словно простужено, отдала приказ молодая с виду девушка.

- Ирина?.. – подал голос бессмертный.

- Я… сама, - на секунду запнувшись, отчеканила полукровка, все так же пристально глядя оборотню в глаза. Вампир исчез в переходах храма, и уже опротивевший визг стих. – Ты понимаешь, чем убийство Великого Александра аукнется твоему клану? И всей твоей расе?

- Меня признают героем, если ты убьешь меня. Ибо я старался помочь, привнести Светоч, облегчить нашу участь, - уверенно ответил Альфа. – Впрочем, ключевое слово здесь «если».

- Ты дурак, Ричард, - мотнула головой рыжая девушка, которую он так часто представлял на месте ее племянницы. – Ты не учел, что нельзя связываться с вампирами. Мы все и всегда делаем лишь для себя. Слишком опасно помогать всем оборотням, давая их человеческой форме силу и способности звериной половины. Слишком опасно – для вампиров, ведь мы будем первыми, на кого вы пойдете войной. А потому и Светоч рассчитан только на одного оборотня…

Что-то дрогнуло в его лице, в его душе. Все, во что он верил столько лет, все те легенды, что рассказывали дед и отец про легендарный Светоч, про свободу их клана от мучительного подлунного превращения… Все это на его глазах осыпалось пеплом – он чувствовал запах правды, что шел от Правой руки вампиров.

Мужские пальцы стальной хваткой сжались на тонком запястье, и девушка вздрогнула от боли, но пистолет не опустила.