- Олаф мертв?! – переспросила старейшина, и на секунду ее лицо исказилось, но какой эмоцией – не понятно. Она слишком хорошо владела собой, чтобы так открываться.

- Поэтому… - Я уже без всякого страха и почтения склонилась над ней, упираясь ладонями в стол. - …сейчас ты мне обстоятельно и подробно расскажешь, кто, когда и каким образом забрал у тебя – заметь, с твоего ведома – эти самые кости.

Я ткнула пальцем в небо, как всегда, безоговорочно доверяя интуиции, и не прогадала. Милолика резко сузила глаза и подалась ко мне, практически сталкиваясь со мной носом.

- Ты забываешься, Алира.

Свечение старейшей из моего племени затрещало так, что у меня заложило уши, а Стаса мелко затрясло от энергии чистого сексуального возбуждения, что по спирали раскручивалось от ее фигуры.

Колени задрожали, я сильнее облокотилась на стол, и женщина увидела это, а потому усилила натиск, буквально ломая разум и волю. Будь я обычным суккубом, уже ползала у ее ног на брюхе, но магия, отличная от магии демонов соблазнения, вскипела в крови, противясь любому принуждению из внешнего мира. Этого сопротивления хватило лишь на то, чтобы устоять.

Но никак не бороться с ней.

Поэтому, когда Прохоров отодвинул меня от стола и закрыл собой, я прижалась к нему, черпая его жизнь и бесконечную энергию оборотней столь нагло, что в какой-то момент аж задохнулась от ее потока.

Зато уже спустя пару секунд смогла встать рядом с ним, прислоняясь к сильному плечу и чувствуя, как рука обхватывает талию.

- Скажи мне, Милолика, что он сделает с тобой, когда узнает об этом? А он узнает.

Потому что я молчать не буду, осталось недосказанным, но повисшим в воздухе. Суккуб прищурилась, и пресс ее давления был снят.

- Он потребует доказательств, коих у тебя нет.

- Ему хватит и подозрений. Он, уж поверь, предателей не прощает. – Я усмехнулась, а потом сделала сочувственно-презрительно-ехидное лицо. – Да ты ведь и сама знаешь. Буквально недавно мне это поведала.

- Алира, ты… - Она села, и в золотом взгляде полыхнуло столько ненависти, что мне впору было испариться.

- Не упрямься, - прошептала я так, как она шептала всем, и мне в том числе, когда уговаривала подписать пожизненный контракт на работу в своем заведении, то есть юридически продать себя в сексуальное рабство навеки вечные. И жестко добавила: - Рассказывай, дочь Лилит.

Женщина чуть приметно дернулась. Я была, возможно, единственным существом на планете, кто точно знал, что она – не просто старейшая из суккубов. Милолика – вторая из демонов соблазнения на свете. Рожденная от Лилит, первой жены Адама и единственной супруги Дьявола.

И мы обе знали, что он не пощадит даже родную дочь, которая осмелилась его ослушаться. Ибо он – не терпит неподчинения и предательств.

Однако старейшина никогда не думала, что я осмелюсь на подобное – угрожать ей ее же тайной. Я бы и не подумала даже, не зайди эта девка слишком далеко в своих неясных мотивах и вполне конкретных действиях. Но мне нужны были сведения, кои Милолика почему-то старательно скрывала.

- Это девушка, некромант, - наконец, выдавила из себя златовласая. – Она пришла ко мне с условием, что исполнит мое желание, если я отдам ей кости. Мы заключили союз, и она забрала артефакт.

Ага, прямо так-таки просто и элементарно к ней в гости забрела какая-то непонятная девица, быстро, чисто по-девичьи, они тут пять минуточек пошушукались, и эта могильщица умыкнула реликвию, доверенную Милолике им.

- Охотно верю, - вслух покивала я. – Превращайся.

Женщина скривилась, я подняла бровь, и уже через пару секунд Стас щелкнул ее на мобильник. Суккуб стала собой, а я усмехнулась.

- На самом деле мне без разницы, как это произошло. Вопрос в другом – что такого тебе могли пообещать, что ты… согласилась?

Это действительно было странно, ведь для такой старой демоницы игра должна в сотню раз окупать свечи. Не по доброте же душевной Милолика отдала этой твари игральные кости? Душой-то там и не пахнет.

- Есть тайны, которые сами себя стерегут, Алира, - прошипела сквозь зубы блондинка.

- Быть свободной? – вдруг подал голос Стас, и мы обе удивленно вылупились на него, правда, златоглазая тут же отвернулась.

Попал точно в яблочко.

Я благодарно потерлась щекой о твердое плечо и подумала, что если я всю свою единственную жизнь трясусь так от одной мысли о нем, то какого же ей, пережившей сотни и тысячи людских поколений?

А мнимая ее свобода только распаляет желание настоящей. Вот на этом-то и словили.

Теперь я искренне ее понимала и сочувствовала, несмотря на то, что еще секунду назад презирала и где-то даже ненавидела.

Все хотят быть свободными. Но не у всех получается.

- Каков принцип их действия?

- Выкинешь три шестерки, число Дьявола, и можешь просить исполнить три желания. Как в сказке, да? – желчно, но скорее – над собой, пошутила Милолика.

Да уж. В очень мрачной и развратной сказке, имя которой – мир Полуночи.

- Я ничего не скажу ему. Если сам не спросит, - сказала я уже на выходе из ее покоев. – И на этом мой долг выплачен, Милолика. Больше я тебе ничем не обязана.

Ответом мне была тишина, но какая-то благодарная.

***

Ехали мы в тишине. Каждый думал о своем. Я задницей чуяла, что мы уже близки, что еще чуть-чуть – только руку протяни – и месть моя свершится. О чем думал Стас – было загадкой, ибо по спокойному лицу ничего не понять.

- Мама хочет с тобой познакомиться, - вдруг сказал Прохоров.

У меня упала челюсть. Хорошо, что окно закрыто, а то на дорогу бы вывалилась, ищи ее потом…

- Ты родителям про меня рассказал?!

- Конечно. Или ты думаешь, я буду скрывать, что нашел свою пару, когда родительница не устает мне сватовства устраивать с дочками своих подруг?! – вспылил мужчина.

И столько злости и возмущения было в синих глазах, что я невольно пошла на попятный, изменив голос с осуждающего на успокаивающий.

- Не злись. Я просто никогда ни с чьими родителями не знакомилась. Поэтому немного это все страшно и неожиданно.

Силач Кирилла вздохнул и уже куда мягче признался:

- Это Димка проболтался, что видел меня с тобой. Нагородил там про красоту твою неземную, про то, что рычать умеешь, и вообще вся из себя такая сильная и всемогущая ведьма. – Стас закатил глаза, обгоняя какой-то неторопливо ползущий впереди нас автомобиль. – Вот родители и загорелись увидеть, что это там за чудо-женщина у меня такая.

- Я бы сказала – горе-женщина, - поправила, ухмыляясь.

- Да уж какая есть, - хмыкнул оборотень.

Мы посмеялись паре шуток на эту тему, а потом все резко изменилось.

В бок нашей машине что-то вдарило, да с такой силой, что почти двухтонная конструкция вылетела с дороги прямо в идущий по обочине овраг, как игрушечная. Нас закрутило в воздухе, но мужчина среагировал быстрее, поэтому я тут же была зажата им поперек сидений. Одной рукой вервольф обнимал меня, а второй упирался в потолок.

Черная Ауди с оглушительным треском приземлилась набок со стороны водителя, и Прохоров зарычал-заскулил мне в волосы. Резко запахло кровью. Неустойчивый автомобиль покачался взад-вперед и выбрал совсем неправильную сторону – с грохотом завалился на бывший когда-то верх. Хрупкий металл погнулся со всех сторон, а мы словно зависли в воздухе – ремни безопасности надежно держали туловище и низ пристегнутыми к сидению.

Каких-то пару секунд вокруг была тишина, и я завозилась под прессом тела оборотня.

- Стас, ты как?

Синие глаза горели огнем ярости и боли, и в принципе ответ мне нужен был лишь для конкретики.

- Ногу зажало и, кажется, сломало. В нескольких местах.

- Отпусти меня, я выберусь и помогу тебе.

На том и порешили. Прохоров отодвинулся, я тут же провисла вниз головой. Посмеялась над прикольным чувством невесомости, стараясь рассмешить своего мужчину. Не сказать, чтобы прямо стопроцентный у меня был результат, но рычать он перестал, иногда даже шуточки проскальзывали.