- Он чист, - с задержкой констатировал мужчина.

- Алира, посмотри, - в приказном тоне отчеканил Булатов-старший, и бровью не поведя на злобное шипение пожилого мага.

Кир протянул мне руку, и я положила обе ладони на укус. В виски словно раскаленные прутья ввинтили, и я непроизвольно зашипела от боли – обряд изгнания не прошел для меня незамеченным, я отдала слишком много силы, поддавшись эмоциям. И все напрасно.

Ведь тот бедолага все равно мертв.

Зато Кирилл жив, напомнила я сама себе. Вожак важнее рядового оборотня.

Поди объясни это той девочке-одуванчику.

- Темной метки я не чувствую, но при малейшем изменении в состоянии – звони мне, понял? – строго проговорила я. Мужчина кивнул, чуть улыбнувшись. – Ты зачем полез его трогать?! Захотелось прикоснуться к прекрасному?!

- Я хотел помочь удержать.

- Никогда больше так не делай, - отчеканила я, потирая виски, и только сейчас вспомнила про окровавленную руку. – Всех касается! Когда вы видите одержимого – не лезьте к нему, а драпайте с низкого старта и звоните экзорцистам.

- Чтобы ты потом все равно его убила?.. – Лиля открыла рот раньше, чем Лида успела отодвинуть девушку к себе за спину.

Я медленно повернулась в ее сторону. И с трудом удержала руки на месте. Между нами тут же вырос Силач Булата, а Кир вцепился мне в чистую руку. Подняв глаза к лицу Алексея, вокруг ослепительной улыбки заметила темную щетину, которую всегда считала более чем сексуальной для конкретно этого мужчины.

Меня вообще легко отвлечь. И Леша знал это почти также хорошо, как и Кирилл, с которым я пять лет училась на одном факультете.

- Идите вы… драгоценная, мужу помогите, он у вас ранен вообще-то, - предельно спокойно для своего состояния проговорила я. – Займитесь чем-нибудь, раз думать вы себе труда не даете.

Без сомнений, атмосфера накалилась, и сейчас бы произошел взрыв, если бы Силач просто не схватил меня за окровавленную руку и не оттащил вглубь комнаты, сунув пачку влажных салфеток.

Я обвела ее мутным взглядом, понимая, что все – на пределе. Слишком много отдала, когда изгоняла, да и днем потрясений было достаточно, опять же барьер в доме батюшки, рисованный рунами и молитвами, а силу в чистом виде тянул из моего резерва.

Почти все мужчины в комнате – оборотни, и светились они для меня, как огонь небесный. Я даже прищурилась, словно от солнца.

Владлен, Кир, Гоша, а теперь еще и Руслан были для меня под запретом – рушить их семейное счастье мне не хотелось, да и вряд ли по зубам это – вервольфы, как известно, моногамны и супруге верны до смерти. И далеко за ее гранью. К Витольду Марковичу прикасаться – увольте, хватило одного раза, после которого меня отвратило от подобных моложавых стариканов, как порядочную нечисть – от святого причастия.

Оставались только Стас и Леша, а после вчерашнего вечера – один Булатов. Эх, бедолага, отдувается за всех… Впрочем, не слышала, чтобы кто-то жаловался.

- Алира, можно тебя… на пару слов? – вдруг оказался рядом Прохоров, но Алексей почти тут же дернул меня на себя.

- Нет.

И прозвучало так, словно… он имел право мне что-то запрещать. И был уверен, что я его послушаю. Послушать-то послушаю, конечно, а вот послушаюсь ли?..

- При всем уважении, Алексей, она сама в состоянии решить… - начал Силач Кирилла.

- При всем уважении, - ехидно передразнил старший мужчина и продолжил уже совсем другим – холодным и опасным – тоном: - я все сказал.

- Леша, - только и бросил Владлен, и вервольфы тут же сделали шаг назад друг от друга. И от меня.

Булат вообще был единственным, кто засек наш маленький междусобойчик. Остальные в восемь рук бинтовали отбрыкивающегося Кира и убирали мертвое тело.

Мне же было просто любопытно.

Поэтому я развернулась и вышла в коридор, зная, что молодой оборотень идет за мной. Отошла на некоторое расстояние, оперлась спиной о стену, всем своим видом демонстрируя готовность слушать.

Прохоров встал напротив, как-то слишком близко, отчего на уровне суккуба теперь светился так, что аж слепил.

- Я хотел извиниться, - сказал он, глядя мне в глаза.

- Ну, раз хотел – вперед. Инициативу нужно поощрять, - кивнула я.

Оборотень чуть лукаво прищурился, сверля своими синими глазищами. Хотя бы только за их цвет его надо посадить в тюрьму по статье «наглое посягательство на психическое здоровье женщин».

- Прости меня. То, что я сказал, не несло в себе какого-либо оскорбительного смысла. – Он шагнул еще ближе и оказался впритык ко мне, после чего кончики его пальцев аккуратно прикоснулись к щеке. Уклоняться не хотелось, и вообще инстинкт требовал зажать его в каком-нибудь уголке и восполнить опустошенный почти до нуля резерв. – Ты просто немного не так поняла…

Голос суккубьей жажды мешал думать, но вопль гордости был громче.

- Хочешь сказать – я виновата? – приподняла я бровь.

- Нет, - уверенно мотнул головой вер, и я немного успокоилась. – Нет. Это… вырвалось, понимаешь? Я никогда ничего подобного не испытывал… Чтобы так ярко было и… - Мужчина склонился к моим волосам, вдыхая запах, а мое тело автоматически дернулось ближе к источнику энергии. – Ночь, я готов полжизни отдать, чтобы только еще раз прикоснуться к тебе…

Несмотря на собственные желания, я не на шутку озадачилась.

Стас был не тем, кто говорит, не подумав, и такие заявления были очень серьезными. Если это то, о чем я думаю, то я в еще большей заднице, чем была с утра во время нападения монстра.

- Могу поспособствовать, - резко прозвучало откуда-то слева. – В отнятии той самой половины жизни, разумеется.

Леша был зол, и это было даже не видно – хотя желтые глаза и угловатые черты лица с отпечатком близкой перемены имели место быть! – это чувствовалось, ощущалось в воздухе и той волне силы и агрессии, что шла от Силача Булата.

- Леш… - выдохнула я, но меня выдернули из тисков тела Стаса и стены и впечатали в свою грудь лицом.

Вдохнув полные легкие его чисто мужского, какого-то мужественного и такого возбуждающего запаха, я вообще перестала сопротивляться, превратившись в аморфную массу. Алексей это осознал, и под его зловредный и ехидный хмык меня подхватили на руки и пронесли мимо бешено зарычавшего Прохорова.

- Ты же взял мой рюкзак? – промурлыкала я уже в лифте, отрывая нос от мускулистой шеи.

Мне наглядно продемонстрировали, что да, и я со счастливым вздохом отключилась до лучших времен.

***

Меня тряхнуло, и я проснулась, осоловело пытаясь определить, где нахожусь. По всему выходило – на заднем сидении Лешиного внедорожника, а сам он сидел за рулем. Глянула в окно – мы подъезжали к его собственному дому, а не тому родовому поместью, где жили Лида и Владлен. Здесь я уже несколько раз бывала – в нашу самую первую ночь и тогда, когда до него было ближе, чем до меня.

Машина остановилась, двигатель заглох, дверь с моей стороны открылась, и, когда меня попытались взять на руки, я резко села, свесив ноги на улицу, и сама обняла мужчину за шею, притягивая для поцелуя. Он не отказывался, наоборот, принимал живейшее участие в собственном соблазнении, подхватывая меня под бедра и прижимая к боку внедорожника.

Мужская энергия хлынула ко мне щедрым потоком, а когда Булатов оторвался от моих губ и аккуратно отвел прядь с лица, едва не замурчала, как кошка. По крайней мере, потереться щекой о его руку я себе позволила.

Глаза оборотня тут же пожелтели, и он с рычанием впился поцелуем мне в губы, одновременно захлопывая дверь и – не знаю, как, наверное, наощупь! – взлетая на крыльцо. Загремели ключи, и спустя секунду мы уже ввалились в темный холл. На пол полетели мой плащ, его пиджак, рубашки, корсет…

Я тихо ахнула, когда большая ладонь скользнула за ремень брюк, под белье, и сжала попку, и в отместку укусила мужчину в чувствительное место между плечом и шеей. И нетерпеливо потерлась о то, что явно жаждало моего внимания.

- Лира… - почти простонал всегда сдержанный и суровый Силач. – До спальни минута… Алира!..