Произведенный эффект моего оригинального поступка возымел прямо-таки невероятный эффект: все разумные зависли и даже не моргали. Видимо в их представлении, такие, как я, не рыгают и другие физиологические потребности не осуществляют. Я даже стал беспокоиться за их душевное равновесие от моей выходки, даже Арн впечатлился не меньше.

— Фу! Арн, как тебе не стыдно?! — Решил я прервать затянувшуюся мертвую тишину, а то немигающие глаза меня стали напрягать.

Моя реплика «слегка» оживила публику, и теперь кроме удивленных глаз, распахнулись еще и рты. Я не стал дожидаться, пока их ПК загрузят в оперативную память «информацию», которую они получили и принялся за свой обед.

Я, делая самый уверенный и независимый вид (хотя сам жутко смутился от своей же глупости, но показать этого не смел) продолжал жевать, делая вид, что ничего собственно не произошло. Я успел съесть странные водянистые овощи и принялся за брусочек какой-то бумаги по запаху напоминавший мясо, когда атмосфера вокруг слегка ожила, и разумные принялись тихонько шушукаться, видимо подтверждая друг другу, что им не послышалось. Наконец, ко мне наклонился «спасенный» парнишка и как можно тише, но во вновь образовавшейся тишине, достаточно громко произнес:

— Извините, но это не мисэр Аррноу, — Тут парнишка смущенно запнулся, — рыгнул.

— Я знаю! — Счастливо улыбнувшись, я щелкнул его по носу, чем, видимо, разрядил атмосферу, и все, наконец, загомонили и шумно принялись щебетать на своем языке, видимо обсуждая наш «конфуз».

— Порой мне очень сложно понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно. — Весь обед косившийся на меня Арн, наконец, подал голос.

— А мне сложно понять, почему тебе это сложно понять.

Арн покачал головой в своей особенной манере, выражая таким образом слабое недовольство мной. Мы зашли в каюту, я сел на кресло, а перфекционист Арн принялся поправлять одеяло на моей заправленной кровати.

— Ты обещал, что я увижу Яскера. — Арн поморщился, не в первый раз жалея, что проговорился мне о том, что аристократ на корабле.

— Я не уверен, что он тот, чье общество тебе сейчас нужно.

После этих слов я «слегка» подвис, не понимая, как интерпретировать это заявление. Впервые за все время проведенное на этом корабле, я почувствовал на себе ограничение.

— И чье же общество мне сейчас нужнее? — Ощетинился я, хотя старался сдерживаться.

— Я думаю, что ты вынесешь мало приятного из вашего общения сейчас, он может наговорить тебе много вранья или еще хуже, полуправды, через которую ты начнешь смотреть на меня и тех, к кому мы скоро прибудем, предвзято. — Арн отвел взгляд, будто смущаясь своего беспокойства.

— Я не настолько наивный.

— Ты мало осведомлен о действительности, настолько мало, что ты даже не представляешь, с чем можешь столкнуться в дальнейшем.

— Зачем он вам?

— Хороший вопрос. — Арн отошел от окна и сел рядом со мной на диван. — Вопрос, который вытащит множество особенностей моего вида.

Я молчал, не желая отступать, Арн, посидев несколько минут в тишине, наконец вернулся к разговору.

— Ты наверное заметил, что я стал более эмоциональным?

— Заметил.

— Это особенность нашей мутации… Мы не испытываем своих собственных эмоций. Для того, чтобы поддерживать желание жить и минимальный интерес к происходящему вокруг, нам достаточно эмоций nozomi.

— Это те разумные, которые не похожи на таких, как ты?

— Да.

— Я ничего не понимаю.

— Мы малоэмоциональны, и у нас маленькая чувствительность, это позволяет нам безболезненно трансформировать свое тело.

— Но сейчас ты другой…

— Сейчас да. Для нас чужие эмоции как топливо, мы меняемся и становимся такими, как я сейчас, когда появляется подходящий донор.

Слова ударили под дых.

— Так я всего лишь донор?

Я вскочил со своего места. Оставаться рядом с этим «человеком» стало невыносимо. Такая информация просто раздавила все внутри меня, сжимая жуткими тисками грудь и мешая дышать.

— Нет. — Не успел я отскочить, как на моем запястье сомкнулись жесткие пальцы, показавшиеся мне в тот момент металлическими. Резкий рывок, и я влетел в такие же объятия. Арн будто закаменел от напряжения, прижимая меня к себе, он, кажется, перестал рассчитывать силу, и я вмиг вспомнил о пропасти между нашими физическими возможностями, вновь почувствовав себя беспомощным.

— Нет, Лу! — Выдохнул в мои волосы слегка расслабивший объятия Арн. — У нас есть одна эмоция, которая не превращает нас в бесчувственные камни — это любопытство. Я познакомился с тобой, и у меня проснулось любопытство, я не сразу перестал экранировать твои эмоции. Ты большое искушение для каждого для нас, потому что в тебе нет мутаций. Если бы ты не заинтересовал меня, я бы не «открылся» к тебе, зачем? Отсутствие эмоций большой плюс, а мне достаточно лет, чтобы не желать вновь желать.

— Это странно, но зачем тебе Яскер?

— Не мне, нам. — Арн вздохнул так, будто не хотел отвечать на этот вопрос. — У Яскера низкий уровень мутации, его эмоции для нас максимально…вкусные.

— Как это?

— Ну вот ты ешь за столом и кривишься, потому что знаешь, что такое настоящие продукты, настоящая еда, и тебе неприятны заменители, хотя они и поддерживают жизнь в твоем организме, так же и nozomi для нас. Эмоции маломутировавших для нас максимально подходящие.

— Получается, я…

— Да, ты идеальный донор. — Арн сжал объятия сильнее, боясь, что я попробую вновь вырваться, но из меня будто все силы вытекли. — Твоих эмоций хватает на всех мисерров, нам даже не обязательно вступать с тобой…в телесный контакт.

От максимально корректной формулировки Арна лицо загорелось стыдом, хотелось побиться в бессилии лбом об стену, чтоб вбить уже в свою глупую голову, что всем обязательно от меня что-то нужно, а я сам не нужен. В горле все сдавило от обиды.

— Уходи. — С трудом выдавил я из себя.

— Нет.

Арн крепче сжал меня в объятиях, а у меня абсолютно не было сил на борьбу, я чувствовал, что он каменный, как скала, он во множество раз сильнее всех мутантов, которых я видел, и сопротивляться ему было бесполезно, но мне просто необходимо было остаться одному. Мне не хотелось слушать ничьи оправдания и объяснения, хотелось лечь в кровать и жалеть себя и свое доверчивое сердце.

— Лу… Я чувствую то, что сейчас чувствуешь ты, и мне тоже больно, хотя я мог бы преобразовать твои эмоции в любые другие. Наши…отношения — это то, что я выбрал добровольно, потому что меня тянет к тебе, и дело абсолютно не в эмоциях. Я достаточно пожил, чтобы не терять голову от появления смазливого мальчишки, за которым тянется бесконечный шлейф проблем.

— Меня похитили, чтобы…

— Вот еще! Эмоции — это прихоть, развлечение, а не необходимость. Необходимость решают другие.

— Тогда зачем?

— Я не хочу сейчас объяснять тебе зачем.

— Ну конечно! Как всегда тайны и секреты! — Я попытался вырваться, и Арн разжал объятия, выпуская меня, отчего мне вновь стало обидно. Я уже начинал злиться на себя за свое желание до последнего цепляться за людей, как за спасательный круг, в надежде найти опору в этой чокнутой реальности. Я как компас, потерявший стрелку.

— Секретов нет…

Арн сделал несколько шагов в мою сторону, я отошел от дивана и встал рядом с креслами, ощущая себя загоняемой в угол добычей. Я отвел взгляд, пряча свое лицо от пронизывающих насквозь глаз. По телу пробежали мурашки, и руки слегка задрожали от странного озноба, пробившего мое тело. Я обхватил себя за плечи, стараясь не выдать дрожью свое состояние, хотя предположение, что Арн чувствует все мои эмоции, новой волной озноба прокатилось по моему телу.

— Уходи… Я хочу побыть один…

— Нет.

Арн сделал еще несколько шагов в мою сторону, я попятился спиной к ширме, пока не уткнулся в нее. Мне казалось, что на меня надвигается гора, а не человек, настолько мощным и подавляющим он показался в тот момент.