Возможно, он бы еще что-то успел сделать, но его сбили беспилотники корабля, буквально протаранив собой. Платформа с роботами вновь начала приближаться. Я, нервно сглотнув, встал на ноги. Мне даже показалось, что вот-вот меня отсюда вытащат и вернут к Яскеру.
Дверь моей каюты с тихим шипением отъехала, и в мои «апартаменты» зашел Арн. Холодные глаза пробежались по моей обнаженной спине, заставив поёжиться. Я, сам не зная почему, занервничал, натянув на плечи съехавшее одеяло. Сейчас я резко пожалел, что не успел одеться, почему-то в безразличных глазах постепенно появлялось любопытство и интерес.
— Доброе утро.
— Доброе…
Мне хотелось пить и спрятаться. Холодный взгляд, блуждавший по мне, казался осязаемым. Разумный, стоявший передо мной, не пытался скрыть любопытства. Натянув раздраженно одеяло на колени, я с возмущением взглянул на Арна, собираясь высказать ему, что я думаю о наглом разглядывании моих коленей, но слова застряли в горле. На лице разумного помимо любопытства, прикрывавшего желание, проступило удивление. Кажется, сам Арн был удивлен своей реакцией.
— Что вы хотели? — Я решил прервать затянувшуюся паузу.
— Хотел пригласить вас на завтрак… — Арн с усилием отвел взгляд и медленно оглядел помещение.
— Эээ… Для этого куда-то нужно идти? — Вообще, чувствовал я себя не очень хорошо: голова как и прежде болела, во всем теле была слабость и, помимо всего прочего, нужно расчесать волосы, хоть они теперь и не волочатся по полу, но от этого легче расчесывать их не станет, учитывая то, что я вообще это не умею делать. С Яскером у нас был уговор: если он не хочет отрезать мне волосы, то сам за ними ухаживает. Да, я научился заплетать корявую косу, но расчесать сам такую длину не мог: зубья расчески застревали в волосах, образуя колтуны, голова болела, а я раздражался и психовал. Потому идти на «завтрак» с тем вороньим гнездом, которое у меня сейчас на голове, я не мог.
— Да, у нас есть небольшая столовая. Я принес тебе одежду.
— А здесь нельзя поесть? У меня есть два кресла… — Столик, правда, между ними был чуть шире тарелки.
Кажется, мой вопрос удивил мужчину, и тот слегка нахмурился.
— Ты не хочешь выходить из каюты?
— Чтобы выйти, мне нужно привести волосы в порядок… А я не умею.
Светлые брови еще слегка приподнялись. Ничего, подумал я, привыкай, скоро, судя по всему, тебе придется часто удивляться. Арн приблизился и жестом попросил возможность осмотреть волосы, я вздохнул и, кивнув, распустил воронье гнездо на затылке, отвернувшись к окну и предоставив мужчине лучший обзор на фронт работ.
— Думаю без помощи тут не обойтись… — Задумчиво протянул Арн после десятиминутных попыток разделить свалявшиеся волосы хотя бы на три части. Оставив рядом со мной одежду, мужчина удалился.
Из вещей мне достались странного покроя комбинезон бежевого цвета на бретельках и белая рубашка с рукавом три четверти. На коротком воротничке был вышит бежевый узор со странной надписью, а под правой бретелькой комбинезона переливался вышитый флажок. На белом фоне флажка извивалась голубая линия, а поверх нее, распахнув крылья, разместился несущий в клюве веточку голубь.
Я нахмурился. Странная символика, и для чего она нужна на моей одежде? Навряд ли мой «наряд» был подобран спонтанно, Яскер тоже часто крепил мне разного рода значки на грудь, но обычно я все это снимал, не соглашаясь носить на себе знаки, в значении которых не разбирался, но тут была вышивка, и другой подходящей одежды у меня не было, не натягивать же мне старую одежду охранника. Поскрипев зубами с досады, я все же натянул на себя комбинезон, успокоившись тем, что голубь, несущий веточку, в Библии возвещал о найденной земле Ною. Надеюсь, за этим символом тоже скрыто что-то хорошее. В обувь мне достались мягкие белые мокасины с бежевой подошвой.
До того, как в мои «апартаменты» заявилась делегация из трех человек, я успел воспользоваться небольшим санузлом, спрятавшимся за дверью рядом с ширмой. Помыться не получилось, но вот умыться все-таки вышло. Приводили в порядок мою шевелюру две милые дамочки, которые с опаской косились на застывшего за нашими спинами Арна и с любопытством на меня. Девушки были живыми (в отличии от ледышки Арна) и общительными, постоянно шептались несмотря на грозного надзирателя. О чем они говорили я не понимал, но догадаться было нетрудно.
Наконец, меня расчесали и заплели волосы в плотную косу, которую потом собрали в пучок, за что я был безумно благодарен. Поблагодарив девушек, я как настоящий джентльмен, поцеловал обеим руки, чем вызвал недовольство Арна и восхищение у покрасневших от смущения дам. Все это время за окном продолжалась ленивая битва, которая с нашей стороны заключалась лишь в том, чтобы не дать платформе с роботами приблизиться к кораблю.
Мы все вместе вышли из каюты и направились на «завтрак». Пока мы шли по коридорам, у меня сложилось четкое ощущение того, что меня сейчас показывают всем обитателям корабля, потому что сразу за дверью моей каюты оказалась кучка вооруженных охранников, якобы просто так стоящих у дверей. В холле, в длинных коридорах, по которым мы добирались до столовой, была просто куча разумных, и все просто стояли: не шли навстречу, не разговаривали между собой, а стояли и без стеснения меня разглядывали.
Чужое неприкрытое любопытство подняли волну раздражения, я сжал губы плотнее и решил потерпеть до столовой, надеясь скрыться хоть там от назойливого внимания. В такие моменты я чувствовал себя невероятно одиноким. Все они были современниками, друзьями и родственниками друг другу, у них были связи, родственные узы, которые, как корни у деревьев, закрепляли их, позволяя чувствовать себя уверенно. У меня же не было «корней», не было родины, родни, друзей и собратьев по несчастью, для всех я был любопытной и редкой зверушкой. Хотелось набросить на плечи свое одеяло и спрятаться от чужих глаз.
Наконец, мы зашли в огромную столовую, где народу было еще больше, чем до этого мы встретили в коридоре. За каждым из многочисленных столиков сидели разумные, вдоль стен стояли разумные, кучкуясь в углах, а у двери, рядом с раздаточной полосой, толпились повара. От удивления я запнулся и остановился.
— Ты издеваешься?
— Извини. — Арн не выглядел смущенным, скорее усталым. — Так нужно, иначе они не отстанут…
— В смысле?
Арн подхватил меня под локоть и направил в отделенное тяжелыми серебристыми портьерами помещение, где оказались несколько обособленных столиков с мягкими сиденьями вместо жестких, парящих пластинок, на которых сидели разумные в столовой. Наверное, это было помещение для привилегированных посетителей. Свет был более мягким, без голубой холодности, стены в отличие от общей столовой, были задекорированы разнофактурными панелями теплых оттенков. Тут тоже все столики, кроме нашего, были заняты. С нашим появлением все взгляды прилипли ко мне и на протяжении всего «завтрака» не отлипали. И лучше бы я в предыдущей столовой остался, потому что все остальные здесь были такие же отмороженные или замороженные, как и мой визави. Застывшие лица со слабо выраженными эмоциями и отсутствием смущения из-за неприкрытого разглядывания. Мне казалось, что по телу ледяной рукой водят. В голове крутилась одна лишь мысль: куда я попал?
Мы сели за стол, и через несколько минут рядом с нами оказался парнишка, который принес две пластиковые коробки с «завтраком».
— Вы не могли бы также внимательно пялиться в свои тарелки, а не на меня? — Терпение — не одна из моих добродетелей.
На лицах настырных наблюдателей слегка приподнялись брови и искривились бледные губы в усмешке.
— Приношу свои извинения за все это любопытство.
— С чем оно связано? Пора бы уже успокоиться, я не первый месяц, как очнулся, и вообще, зачем вы меня похитили?
Арн вздохнул и откинулся на спинку кресла, так и не притронувшись к своему завтраку.
— Ты нам нужен.
— Зачем? — А завтрак оказался ничего так, чувствовались овощи и мясо, давно я подобного не ел.
