- Астория, солнышко, подсядь-ка ко мне, – подозвал я сплетницу. – Что ты знаешь об этих двоих, что сидят с Грейнджер?

И Астория поведала мне, что Ричи Кут и Джимми Пикс ходят за Грейнджер еще с того года. Они ослеплены любовью к ней, но она этого даже не замечает. От этих новостей я заулыбался, и Астория отшатнулась в страхе.

Только было я собрался уходить, как мой филин Бенджамин Захари Адриан Томас, или сокращенно Бади, пролетел под потолком зала, и опустился передо мной. Весточка из дома. Я с нетерпением разорвал конверт.

Это мне пришёл ответ отца. Аж на два пергамента. Он был полон разнообразных эпитетов, обвинений, проклятий, афоризмов и прочего. И только три слова из всего письма относились к делу. «Ничем не помогу!»

Я разорвал ненужные строчки и кинул в тарелку с недоеденным супом. К черту все. Найду Блейза и напьюсь. Кстати, странная штука, его сегодня совсем не видно. Эффектно покинув зал, я отправился на поиски своего чернокожего друга Забини.

Искать пришлось не долго. Любимый тупик в подземельях благоухал запахом блевотины и перегара. Блейз был чем-то страшно огорчен, раз напился до такого состояния в гордом одиночестве.

Очистив его от запаха и грязи, я стал ждать звонка, чтобы перетащить в комнату, найденную нами с Гермионой накануне.

Сказав этот глупый пароль, я втащил друга в комнату. Если это комната отца, где-то должно быть зелье против похмелья. Если я хорошо знаю своего отца. И действительно, в шкафу был целый отдел с разными зельями. Вытащив нужное, я понюхал. Вроде бы нормальное. И влил его в рот Блейзу. Через пару минут тот оклемался.

- О, Малфой! Какая встреча! – с сарказмом начал он. Таким тоном он разговаривает со мной только тогда, когда очень обижен.

- Ну и что же я тебе такого натворил? – спросил я, начиная злиться.

- Ты помолвлен с Панси, придурок.

Да твою же мать! Как же меня все это достало! Послать бы все к черту, и смыться на Гоа. Все такие тупые и непроглядные идиоты, что никакой воспитанности не хватит, чтобы говорить без мата… а самое главное всем из под меня что-то нужно.

- Помолвка с Панси разорвана. Я забыл тебе сказать. – Блейз вскочил с кресла, в которое я его усадил, и обнял меня. Перед объятиями я успел заметить, что лицо его посветлело. Он был счастлив. Да. Вот только из-за чего разорвана эта помолвка!

- Как тебе удалось, друг?

- Просто я пожиратель, а она нет. Красноглазому ублюдку это показалось непреодолимым неравенством.

Если бы чернокожие бледнели, то мой друг был бы сейчас белым как полотно. Выражение его лица вызвало у меня громкий смех, перерастающий в истерику. Вот такое вот клеймо… Осчастливило друга и, пусть и косвенно, спасло мать. Ну и поставило под удар Грейнджер. Хотя рядом со мной она всегда под ударом. Ровно, как и я рядом с ней.

- Знаешь, Драко, мы с Панси хотели на каникулах сбежать. Знаешь, у красноглазого есть несколько артефактов. Довольно сильных, я скажу. Они расположены в разных частях страны. Мы хотим их выкрасть.

- Зачем?

- Ну, знаешь, как Бонни и Клайд…

- Ты помнишь, чем закончилась их история?

- Малфой, просто я хочу умереть молодым. Умереть, зная, что Панси меня любит. Знаешь, а вдруг в какой-то момент она уйдет к другому. Тогда моя жизнь станет ничтожеством. Я и сам стану ничтожеством, Драко.

- Но Панси любит тебя! – Блейз сел обратно в кресло. Помолчал пару минут, тяжело вздохнул и закрыл глаза.

- Больше всего, женщина любит именно своего первого мужчину. – Он призвал из шкафа бутылку бурбона. – Она никогда не будет принадлежать всецело последующим. – Он сделал два больших глотка. – Моя мать безумной любовью любила моего отца. Он был у нее первым. Она искала любви в последующих браках, но все не то. А кто был первым парнем Панси?

- Блейз… – он присосался к бутылке, и выпил почти половину.

- Ответ не верный. Попытка номер два?

- Забини.

- Малфой, ты сегодня какой-то не догадливый. Ну, я думаю, ты прекрасно помнишь, кто был первым парнем Панси. Вот отсюда и идет вывод, что Панси никогда не будет моей настолько, насколько я сам захочу.

- Блейз, но ведь твоей первой девушкой точно была не Панси. А моей не Гермиона…

- Другой разговор, Малфой. До этого ты когда-нибудь сам додумаешься, мой трезвый друг. Вот скажи, ты у Грейнджер первый?

- Нет, но…

- Так вот, мой белолицый, трезвый друг, Грейнджер хоть и любит тебя сейчас, это пройдет. Именно поэтому, раньше, женщины не спали с мужчинами до свадьбы. Чтобы любила только его.

- Ты говоришь глупости, Забини. Вспомни Скарлетт О`Хара! Она любила своего третьего мужа. Любила до безумия. Ты вспомни! А он не был ее первым мужчиной.

- Драко, такое только в книгах.

Я оставил Блейза напиваться одного. То, что его теория – бред, я не сомневался. Ну не может такого быть, чтобы кусочек сердца женщины навсегда был отдан ее первому мужчине. Это действительно очень бредовая мысль.

Но с другой стороны, ведь первый секс случается, когда женщина впервые влюбляется. А первая любовь всегда оставляет глубокий след. И может просто Блейз перевел все на сторону секса? А черт с ним. Как там говорила Скарлетт О`Хара? Я подумаю об этом завтра.

Когда прозвенел колокол, я пошел на поиски Грейнджер, чтобы узнать, кто был ее первым мужчиной, и по возможности убить его. Минут семь я ходил от класса к классу, потому, что внезапно из головы вылетело ее расписание. И вдруг со стороны выхода к квиддичному полю я услышал крики. Кто-то ссорился. Ну и как скажите я, мог пройти мимо такого? Да никак! Не только у меня одного сегодня поганое настроение. Хоть поглумлюсь.

Вокруг ссорившихся собрались в круг представители Слизерина, Равенкло и Гриффиндора. А в центре разборки, ну вы мне просто не поверите, были мелкая Уизли и сам Избранный! Девочка была более менее спокойна на лицо, а Поттер красный как варёный рак.

- То есть ты решил свалить вину на меня? – спросила она уже спокойным голосом. Ну а крики куда делись? Блииин. Я скривил печальную моську.

- Нет, Джинни дело… – заговорил Поттер, но рыжуха его прервала.

- Дело не в тебе, а во мне? Пф! Глупая фраза. И так, поясни, по какой такой дурацкой, возвышенной причине мы должны расстаться? – произнесла девушка и криво улыбнулась.

- ЯлюблютебянонехочуподвергатьопастностиСириуспогибатебяяпотерятьнемогуДжиииниииии… – сказал шрамоголовый нечленораздельно. Я даже хлопнул себя по лбу из-за такого ужаса.

- А что, если мне все равно? Что если я готова умереть за тебя? – спросила девчонка с вызовом.

- Мне не все равно! Я не хочу тебя терять! – воскликнул он. – Все Джинни. Я не женюсь на тебе. Ты можешь быть свободна, – рядом со мной кто-то резко втянул в себя воздух. Я повернул голову, и увидел Грейнджер, с зажатым ртом.

И в этот момент я готов был убить Поттера. Ради безопасности любимой, он пошел на такие жертвы. Кинул ее. Хотя ему трудно. Кака любовь![1] А вот я Грейнджер кинуть не могу. Только если спрятать.

Я открыл рот, чтобы сказать ей все, что я думаю о ситуации с Поттером и мелкой Уизли. Сказать, что я никогда бы ее не бросил. Но она прервала меня, вытянув вперед руку.

- О, даже и не думай! – она развернулась, и пошла прочь.

Глупо было полагать, что она хочет меня выслушать. Но я не мог предположить, что Грейнджер закатит мне истерику. Эта глупая беременная женщина кричала на всю гостиную старост, в которую мы пришли.

Гермиона кричала, жестикулировала, топала ножкой. Глаза сверкали. Она тяжело дышала, от чего грудь ее была так привлекательна. Мерлин, когда эта женщина злится, я начинаю хотеть ее как девственник, впервые увидевший голую девушку. А Гермиона все злилась. Она посмотрела прямо мне в глаза, и ее щеки заалели.

Гермиона отвернулась, и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Мне же успокаиваться не хотелось, и я, сделав пару шагов, обнял ее и прижал к себе. Провел носом по шее, и она откинула голову мне на плечо.

Моя девочка.