И тут дверь на башню открылась, и я услышал голоса Гермионы и Блейза.

- А я ведь люблю её! – сказал Блейз. – Дракон мой друг. Черт, Грейнджер, может, ты выпьешь уже?! А то я пьян и говорю, не замолкая, а ты весь вечер ни капли в рот и молчишь как партизан.

- Нет, Блейз. Я просто, когда расстроена, не люблю говорить. А не пью, потому, что у меня изжога, – Гермиона смотрела на Блейза чуть не плача. – Скажи, а как так получилось, что ты полюбил Панси?

- Если ты ждешь сопливую историю любви, то я тебя разочарую. Все было буднично и грязно. Панси встречалась с Драко какое-то время. Хотя встречалась трудно сказать, они спали. И вот я начал замечать, что сидя рядом, они стараются не смотреть друг на друга. Целуются с таким лицом, будто их сейчас стошнит. И между ними не было огня. Чисто физические отношения. Секс. Я подошел к Драко, и спросил, любит ли он Панси. Тот ответил, что нет. Тогда я пошел к Панси и рассказал ей об этом. Она не плакала, и ей как я понял, даже не было больно. Она просто предложила мне нажраться. И когда мы перевыпили, я полез её целовать. Хотя тут начнутся сопли, Грейнджер. Наутро я понял, что все мои мысли занимает Панси и этот поцелуй. Мир начал вращается вокруг этой удивительной девушки. Я бы и хотел сказать, что она стала для меня самой красивой на свете, вот только совру. Есть девушки красивее, но они уходят на второй план, ибо Панси стала ниточкой связующей меня с реальностью. Прозвучит ужасно, но она стала моей жизнью.

- Блейз, а если она умрет? Ты знаешь, война не будет спрашивать, кого забрать, а кого оставить. Что будет?

- Я не знаю. Мне кажется, я потеряю все. Моя жизнь будет пустой без нее. Но я буду продолжать жить. Отомщу, безусловно. Но жизнь продолжается. И… нет, Грейнджер, я не хочу думать о том, что Панси может умереть. – Еще около пяти минут они сидели молча, и я уже собрался уходить, когда Блейз снова заговорил. – А ты, Гермиона? Как ты полюбила Малфоя? – мне стало интересно, и я вжался в угол, чтобы меня не заметили. Притаил дыхание.

- Эм… – замялась она, – я вроде не говорила, что люблю его….

- Да по тебе это видно. Как ты смотришь на него. Как прикасаешься. Просто как это началось?

- Ну…. Начнем с того, что я всегда считала его красивым. Даже когда мы были врагами. А потом, я просто заглянула в его душу. После нашего первого раза, он по неосторожности дал мне увидеть себя его глазами, и тогда я решила дать ему шанс. Как-то ночью, зайдя в его комнату, даже не спрашивай, зачем я туда пришла, я услышала, как он шепчет мое имя. В тот момент во мне что-то перевернулось. И я просто поняла, что нужна ему. А на следующее утро, я смотрела на него по-другому. Знаешь, как будто вдруг он стал солнцем, воздухом, небом, землей, моим сердцем. Весь мир начал превращаться в него. Между строк в книгах было его имя и его фразы. – Она остановилась и глубоко вздохнула. – Иногда, когда я сильно переживаю, я начинаю терять контроль над собой. И в такие моменты я вспоминаю его запах. И контроль возвращается. Рядом с ним я становлюсь… Самой собой.

- Как все мило и розово…

- Я же девушка, Блейз!

- Ну да…

И не желая более подслушивать, я пошел в гостиную старост, ждать Гермиону. Это последняя моя ночь в качестве нормального человека. Надо прожить ее по максимуму. Быть может, когда я стану пожирателем, Гермиона больше не захочет иметь со мной дело.

–

Я ждал Гермиону в гостиной старост очень долго. Когда часы над камином прогремели три часа утра, портрет с шумом отодвинулся, и вошла Грейнджер. На ней явно были школьные брюки Гойла, и рубашка Панси. В руках она несла платье и туфли. И можно было бы подумать, что она с кем-то переспала… Но ее прическа и макияж были идеальны, и только тушь немного потекла из-за слез.

Без лишних слов я подошел к девушке, обхватил ее лицо руками и поцеловал. Нежно, спрашивая разрешения. Без колебаний она ответила на поцелуй, кинула свою ношу на пол, и обняла руками за шею. Я попятился назад к дивану, попутно углубляя поцелуй. Гермиона покорно двигалась за мной. Создавалось ощущение, что она делала это на автомате. Я легонько оттолкнул гриффиндорку.

- Гермиона, что происходит? – спросил я, заглядывая ей в глаза.

- Ничего! – она вновь потянулась меня целовать, но я вновь ее оттолкнул.

- Нет, Грейнджер, отвечай! – она тяжело вздохнула, села на диван, поставив локти на колени и положив лицо на ладони.

- Драко, ты помолвлен с Панси. Вы… – я приложил палец к ее губам.

- Грейнджер, никакой помолвки. Пока ты хочешь быть со мной, я только твой. Блейз меня убьет, если я женюсь на Паркинсон.

- Правда? – спросила она, поднимая голову.

- Правда, – ответил я, усаживая ее к себе на колени. Она повернулась корпусом ко мне и уселась на одно колено так, что ее ноги оказались между моими. Она обняла меня за шею и прижалась к губам. Как сладок миг любви.

Я провел рукой по ее спине, и понял, что лифчика на ней нет. От осознания этого факта у меня в штанах все зазвенело. Я стянул с нее рубашку через голову, а она разорвала мою. Я притянул Грейнджер ближе к себе. Она пылала. Близость ее горячего тела возбуждала меня настолько, что член больно терся о штаны. Она провела рукой по моей восставшей плоти, чем заставила меня стонать, и улыбнулась. Ее улыбку я почувствовал губами.

Я принялся ласкать ее грудь. Слегка зажал сосок, заставляя стонать и ахать одновременно. И видимо мстя, за то, что я ее дразню, она прижимается грудью к моей груди, всасывает мой язык в себя и ласкает его своим. Теперь мне действительно больно. Никогда не думал, что буду возбужден до боли.

Гермиона ловко расстегивает мои брюки, и запускает руку внутрь, сжимая мой член. Из меня выходит какой-то пищащий звук, и девушка хохочет. Я расстегнул ее штаны, и кое-как мы стянули с себя оставшуюся одежду. Ненужные тряпки.

Не отрываясь от ее губ, я опрокинул девушку спиной на диван и навалился сверху. Начал целовать ее шею, ключицу, и повел дорожку влажных поцелуев к ее лону. Батюшки! Да она же влажная, возбужденная, готовая и… Гермиона хватает меня за волосы и тянет к лицу.

- Драко, я люблю тебя! О, Мерлин, как же я тебя люблю! – и у меня больше нет сил сдерживаться. Я вошел в Гермиону. И о, Мерлин, это ощущение. Когда она плотно сжимается вокруг тебя. Сладко, жгуче, захватывающе. Я задвигался в ней. Аккуратно, но вот-вот готовый сорваться и оттрахать ее до смерти.

Она подалась бедрами мне навстречу, и мы, выбрав темп, слились в грешном танце. И Гермиона кончила. С громким криком. И поцарапала мне спину. Стенки ее лона сжимаются вокруг меня, и я кончаю вслед за ней, изливая в нее свой оргазм.

Это было лучшее прощание в моей жизни.

====== 20 ======

Все страсти, все любви мои возьми, –

От этого приобретешь ты мало.

Все, что любовью названо людьми,

И без того тебе принадлежало.

Тебе, мои друг, не ставлю я в вину,

Что ты владеешь тем, чем я владею.

Нет, я в одном тебя лишь упрекну,

Что пренебрег любовью ты моею.

Ты нищего лишил его сумы.

Но я простил пленительного вора.

Любви обиды переносим мы

Трудней, чем яд открытого раздора.

О ты, чье зло мне кажется добром.

Убей меня, но мне не будь врагом!

В. Шекспир, сонет 40.

Уже в моей комнате, Гермиона тихо посапывала на моем плече. Время было около шести утра, и за окном еще было темно. Ноябрь давал о себе знать.

Тихо переложив Гермиону с плеча на подушку, я взял свои вещи и вышел из комнаты. Раз отец зовет, я должен ехать. Одевшись в гостиной, я пошел к подземельям. Надеюсь, Снейп не собирается отпускать меня в Мэнор одного. И, когда подошел к кабинету декана, оказался прав.

- Я кажется, сказал утром, но не уточнял, что в шесть, – сказал мужчина, когда я подошел к нему.

- Ну что вы, я с детства помню ваше особое пристрастие конкретно к шести часам утра, профессор, – зельевар мечтательно улыбнулся, видно вспомнив былые времена, и мы зашагали в сторону кабинета директора.