Вернувшись в салон, Кирилл осмотрел его на предмет нужной ему вещи. Мобильный телефон попал в зону его внимания. Ну тоже неплохой вариант…

Кирилл вновь попытался спросить девушку о том, что хотел выяснить.

– Как тебя зовут? – настрочив это сообщение, Кирилл подал гаджет девушке, чтобы та прочла его.

Девушка прочла, затем стерла вопрос и написала свое имя.

– Стася. – затем вернула гаджет Кириллу.

– Кирилл. Сейчас мы едем ко мне. Ты непротив? Или подкинуть тебя до твоего дома? – следом Кирилл написал и дал ей почитать.

Девушка кивнула в знак согласия и указала на Кирилла пальцем. Значит, к нему домой ехать хочет.

"Эту девушку зовут Стася, и я везу ее к себе. Станислава. Вот и все, что я знаю об этом человеке. Вроде не похожа она на проститутку, не смахивает на мошенницу. И вроде бы не наркоманка, по крайней мере, это не бросается в глаза. Да и зрачки у нее вполне нормальные, глаза от слёз красные и опухшие. Значит, точно она попала в какую-то беду и стала жертвой преступника."

После чего Кирилл охотно закурил, нервы его сдали, да и сам он сдулся. Уж очень Кирилла волновало много чего еще, но он стеснялся задавать девушке вопросы вроде, "ты нарочно кинулась под колеса или же действительно не видела, куда бежала?" Или "Ты случайно не из тюрьмы удрала?" Он понимал, что девушка находится в подвешенном состоянии. Как и он, она в любой момент могла сорваться, и тогда неизвестно что будет. Ведь то, что попутчица готова ехать домой к первому попавшемуся, означает, что ей в городе совсем не к кому обратиться за помощью. И она прониклась к Кириллу доверием. Возможно… Ему хотелось в это верить. А еще Кирилл побаивался, что девушка может его провести. Но решился рискнуть.

Кирилл, подумав, что попутчица Стася тоже хочет покурить, протянул ей свою сигарету. Мало ли, думал он, вдруг это ее успокоило бы. Стася нехотя взяла сигарету из рук Кирилла и, сделав одну маленькую неправильную затяжку, закашлялась и вернула сигарету обратно Кириллу.

"Не курит. Но нервничает. – размышлял Кирилл. – Что-то с ней точно случилось плохое. Не зря же под машину летела как оголтелая. И одежда на ней, состоящая из джинсов и маечки, то ли серой, то ли когда-то бывшей белого цвета, вся грязная и мокрая. Она вся как мышь мокрая и замусоленная. Даже не одежда то на ней, а одно сплошное рванье. Вряд ли в тюрьме так одеваются. Нет, точно не из камеры она так лихо бежала. Если так, то из дома, по прикиду похоже на то. Но тогда почему на ней нет верхней одежды? А вдруг Стасю обокрали на улице или вообще похитили?"

Вот это тайное Кириллу и предстоит узнать. Он ведь не привык останавливаться на полпути. Доведёт это дело до конца и выяснит, что послужило причиной встречи с покалеченной девушкой без слуха в еще более неприятном контексте.

Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,

И я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине.

Мне хочется плакать от боли или забыться во сне.

Где твои крылья, которые так нравились мне?

Nautilus Pompilius, "Крылья".

Пока Стася купалась, тщательно и долго приводя себя в порядок, Кирилл, от нечего делать, проявил странный для него гостеприимный знак внимания и постелил ей на диване в зале.

"Завтра буду спрашивать ее обо всем и завтра же будем дом ее искать. Сегодня пусть отдыхает тут. Вроде бы уместно предложить малознакомой гостье спать не в моей спальне, а в зале. Мы же не сексом сюда пришли заниматься. Кроме того, диван новый, не продавленный, на нем никто не спал из женщин, поскольку обычно я их приглашал в спальню. Но это совсем другая история. Непривычно, что барышня в моей квартире присутствует, но вовсе не по тому делу, по какому обычно."

Окончив свои превращения из чумазой шушары в человека с нормальным оттенком кожи, Стася, опустив голову, стеснительным семенильным шагом вышла из ванной комнаты. Она была одета лишь в тёмно-серого цвета футболку из гардероба Кирилла, которую он специально выбрал из самых своих нелюбимых и отважно пожертвовал ей. Купил эту футболку когда-то давно, не помнил и когда даже, так и не носил ее ни разу. Несмотря на нужный цвет, эта вещь разонравилась Кириллу моментально, когда принес ее домой и захотел снова примерить. Футболка не устроила Кирилла, так как наощупь была слишком мягкой, пальцам его напоминала липкую паутину. Это обволакивающее ощущение его взбесило, и он закинул футболку подальше в шкаф, но выкидывать не стал. Решил оставить до лучших времен. И лучшие времена, судя по всему, уже наступили, ведь Стасе эта вещь подошла очень даже неплохо. Выглядела она, как недорослое, но миловидное создание в свободном крое платье длиной до середины бедра.Если не вдаваться в грубые детали, вот и первая милостыня Кирилла нуждающемуся на горизонте замаячила, не считая, конечно, ежемесячных подачек, брезгливо поступающих в голодный карман своей ненавистной жены.

Волосы Стаси длиной до пояса, еще мокрые, но уже было ясно, что светлые, прежде бывшие серыми от грязи, теперь блестели и немного отливали бронзой. Прилизанные пряди бронзы, аккуратно забранные за немного торчащие ушки красивой формы Стаси, придавали ее облику нужной милоты и цветущей юности.

Угловатое от худобы лицо Стаси, всё в ссадинах и порезах, показалось Кириллу довольно привлекательным, но несколько юным по сравнению с его лицом, хоть и ухоженным, но все равно лицом типичного мужлана средних лет.Стася оказалась хрупкой и худенькой девушкой, даже слишком. Ее длинные, косо стоящие ноги, покрытые синяками и царапинами, с острыми коленками и небольшой, но манящей кривизной во внутренней стороне бедер, выглядели несколько жалко, как и вся Стася в целом. Этакая мышка бедная-несчастная, от скромности и голодомора качающаяся, и серый цвет футболки ей был как раз под стать облику. Настолько под стать, что и футболка нелюбимая выигрышно заиграла, да так, что Кириллу снова приглянулась. Как и барышня, которая была одета в эту футболку.

Но, несмотря на противоречивое и, казалось бы, удручающее первое впечатление о Стасе, Кирилла она заинтересовала куда больше, чем следовало в подобном случае.

Но иначе тут было не устоять никак. Ведь даже под внешним кричащим образом забитой мыши было не скрыть того очевидного, что в Стасе присутствовала и сексуальность, и особенная юная свежесть, и искушающий взгляд из-под длинных ресниц, и своя неповторимая женская прелесть, которая, собственно, и привлекла внимание задумчивого Кирилла – прожженого знатока в женщинах.

Если взять и отбросить все ушибы, замазать царапины и представить, что их нет на ее теле и лице, да еще и немного откормить в некоторых местах, Стася выглядела бы очень даже привлекательной барышней. Такие, как она, всегда были во вкусе Кирилла: стройные, с гордым станом, с пикантным, вздернутым кверху носиком, с холодным серебристым блеском в больших светлых глазах, и имеющимися в наличии, но пока что скрытыми манерами этакой принцессы, которой нужно и должно угождать.В особенности, бесстыдно пялющегося на Стасю Кирилла притягивала и завораживала та женственная часть фигуры девушки, которая была сокрыта под футболкой. Но не вся и не полностью сокрыта. Милые холмики Стасиных грудей приблизительно второго размера, ведь Кирилл точно не мог определить, только на глаз, игриво торчали вперед, с задорным эротическим намеком оттопыривая футболку. Крупные соски Стаси красиво выделялись на фоне мягкой и прилегающей к телу ткани, что давало Кириллу думать и представлять, что на ней и впрямь нет бюстгальтера. А отсутствие нижнего белья на девушках всегда так завораживающе действовало на Кирилла, что он даже сейчас стал подумывать над тем, чтобы приударить и за этой девушкой, а немного после затащить ее в свою, неразборчивую и как проходной двор, постель. Мечтал уже заглянуть Стасе под футболку и руками пощупать то, что торчало и дразнило его воображение. Да и ниже футболки побывать ему приспичило, и не только шаловливыми руками.Однако здравый смысл, вынужденно включенный в режим постоянной тревожности ввиду присутствия в квартире таинственного чужака неважно какого пола, останавливал Кирилла от сотворения жесткой глупости – воплощения эгоистичных плотских желаний в жизнь.