– Это я устроил этот крах, – обернувшись к своему спутнику самодовольно произнес один из поднявшихся на галерею Бернард Барух, известный американский финансист и биржевой спекулянт, наблюдая за его реакцией.

Уинстон Черчилль, облокотившийся на парапет балкона, только улыбнулся и ничего не сказал. Он находился в этой стране с неофициальным визитом, приехав уладить частные дела.

В четверг 24 октября 1929 года на Нью-Йоркской фондовой бирже началась паническая распродажа акций. В результате цены на бумаги рухнули, разоряя миллионы держателей. За четыре дня биржевой паники рынок снизился на 40 %, потеряв в стоимости больше, чем США потратило за всё время Первой мировой войны. Финансировавшие ранее покупку акций своими кредитами банки были не в состоянии вернуть долги заемщиков и объявили о банкротстве. Множество людей из-за игры на бирже потеряли все свои средства к существованию. Закрывшиеся предприятия вызывали рост безработицы.

Всему виной был бум середины 1920-х годов, во время которого миллионы вкладчиков вложили свои деньги в ценные бумаги. Растущий спрос на акции взвинчивал цены на них, хватало желавших обогатиться на инвестициях. Это привело к образованию экономического пузыря, при том, что многие покупали акции в кредит, занимая необходимые средства в банках.

Клан Ротшильдов нанес очередной удар по финансовой империи Рокфеллеров, являвшейся основой американской экономики, получивший ощутимый удар по своим позициям.

Эквадор

залив Гуаяс

Пуэрто-Боливар

август 1937 года

– Настояший шнапс! – осторожно проглотив содержимое небольшой рюмки и понюхав ее мечтательно улыбнувшись, произнес Магнус Хольгер. – Давно не пил такого!

– Мой отец гонит его, я привез тебе несколько бутылок, – кивнув на стоящий перед ними на столике основательный сосуд с прозрачной жидкостью сообщил собеседнику Эрлих. – Этот произведен из персиков.

– Спасибо, Густав! Ты хороший парень! – искренне ответил Хольгер, обрадованный подарку.

Немцы сидели в одном из небольших кафе, располагавшихся в линию на набережной рядом с портом. Была середина дня, довольно душно и безветренно. Рядом с неторопливо общавшимися европейцами под навесом был большой вентилятор, дувший на них потоки живительного воздуха.

– Как там, на Родине? – спросил Эрлиха Магнус. – Какие новости?

– Рейх на подъеме, – отпив пива из кружки сообщил Густав. – Жизнь кипит. Вот, опять пришли за тропическими фруктами и кофе. А сюда доставили партию удобрений и стальной прокат.

Густав Эрлих отвечал за фрахт и погрузку на германском торговом судне, зашедшим в Пуэрто-Боливар и грузящимся сейчас в порту. Геолог Магнус Хольгер в начале 30-х годов поехал поискать счастья и работу в Южной Америке, устроившись в одну из частных компаний по разведке полезных ископаемых на юге Эквадора и севере Перу. Они и познакомились случайно, когда Хольгер, возвратясь из сельвы, отдыхал после трудов праведных в одном из злачных заведений этого захолустного порта на побережье Тихого океана. Одногодки, оба из Гамбурга, сверстники быстро нашли общий язык и старались почаще встречаться, если позволяло время.

– Вот, а когда мы вышли к реке Сенепа, то у селения местных дикарей на хребте Кордильера-дель-Кондор обнаружили очень любопытное подземелье, целый лабиринт, тянущийся под горой, – вернулся к своему повествованию геолог. – Но исследовать его нам аборигены не разрешили, да и времени на это особенно не было.

Магнус любил рассказывать о своих путешествиях по диким лесам земляку, который всегда очень внимательно слушал его истории.

– И на кого ты сейчас работаешь? – рассеянно спросил Хольгера Эрлих.

– Проводником в экспедиции Виктора Оппенгейма, – ответил тот. – Он родом с Латвии, фольксдойч. Сейчас закончил проводить картографирование некоторых районов на юге Эквадора в Амазонии в интересах министерства геологии США. До этого его команда работала в Колумбии по тем же делам.

– А на вашем судне можно пассажиром дойти до Германии? – поинтересовался у приятеля Хольгер, снова хлопнув рюмку желанного шнапса.

– Можно, – прищурившись, ответил Густав. – Если договорится с капитаном. А тебе зачем?

– Надоело болтаться по этим лесам и горам, – нехотя произнес Магнус. – Да и платят не ахти сколько. К тому же в сельве много опасных насекомых и змей, и можно вообще не вернуться из очередной партии. У нас уже были несчастные случаи.

– Кстати, насчет денег, – добавил моряк. – Сейчас дома без денег никуда, а хорошее место найти сложно. Как у тебя с финансами, подкопил чего-нибудь за это время?

– Нет, – развел руками Хольгер. – Почти все ушло на жизнь. Может в Перу удастся подзаработать.

– А там что надо будет делать?

– Оппенгейм собирается провести съемку с воздуха пустынных районов этого государства около побережья. Плато Наска, район Ика.

– Если ты добудешь мне качественные материалы по долине Наска, то я думаю смогу решить твои денежные вопросы, – остро глянув на приятеля сказал Эрлих. – И по району Кордильера-дель-Кондор составь мне отчет, лучше будет с подробной картой. За это я заплачу отдельно.

Магнус Хольгер внимательно посмотрел на сидящего перед ним моряка, ничего не сказав, только утвердительно качнул головой.

К следующему заходу в Пуэрто-Боливар германского судна с его хорошим знакомым немецкий геолог подготовил материалы по работе Виктора Оппенгейма на юге Эквадора, снабдив ими Эрлиха. А тот, являясь кадровым сотрудником гестапо, передал их в Третьем рейхе далее по назначению.

Священная Римская империя

курфюршество Рейнский Пфальц

дом мастера Альберта

ноябрь 1326 года

На следующее утро, переночевав у Альберта и позавтракав, компания во главе с Пьером Дельмонтом собралась в мастерской хозяина дома.

– Сначала я использовал для получения нужных сортов стекла силу молнии, чтобы при варке расплавить смесь кварцевого песка, руды и перетертых минералов, – стал рассказывать присутствующим мастер, подготавливая в лотке шихту18. – Но гроза случается здесь далеко не каждую неделю, а то и месяц. Потом меня увлекло изучение подземелий под заброшенным колодцем на горе Всех Святых, мне помогал мой племянник, где я нашел много полезных минералов и руд, а главное – обнаружил «сок земли», за которым мы ходили этой ночью. Его капли я сперва с осторожностью пытался собирать в железные и стеклянные сосуды, но ничего не получалось. Эта подземная субстанция протекала сквозь их стенки, и я чуть не стал калекой. При прикосновении она убивает любую живую плоть. Много времени ушло на подбор материала сосудов. Чего я только не перепробовал, даже золото и серебро, хотел уже браться за изготовление сплавов. Отчаяние охватило меня. И тут я вспомнил о силе молнии и в ближайшую грозу сделал сразу несколько варок стекла с разным содержанием долей минералов и руд, добавив туда и подземную субстанцию. А потом из получившихся стеклянных заготовок изготовил сосуды для «сока земли» и пошел за ним с племянником в подземелье. Один из сосудов не протек, выдержал испытание.

– Удивительно, что ты делишься с нами своими сокровенными секретами, – заметил Герметик, слушая рассказ мастера.

– Не такой уж это и секрет, – переглянувшись с Альбертом сказал Пьер Дельмонт. – Наше братство помогает естествоиспытателям и идущим по пути знаний.

– Да, я не забыл, что вы для меня сделали, когда был нищим, – подтвердил тот. – И привык отвечать тем же.

– А где находят эту подземную субстанцию? – спросил хозяина дома Гай.

– Там, где нет человека, – поведал мастер. – В проклятых подземельях, снискавших себе дурную славу болотах, где-то в забытых Богом горах.

– И чем закончились твои исследования «сока земли»? – попросил продолжить свой рассказ Альберта рыцарь.

– При варке стекла вместе с подземной субстанцией в присутствии перетертых минералов и руд я получил прекрасные заготовки с нужным цветом. Кроме того, стекло получалось ударопрочным, его меч и молот не брал. Хотя я вынужден его варить на угле. Быстрого разогрева от молнии, попадающей в мастерскую снаружи по пруту в печь, кварцевый песок, из которого я делаю стекло, не выносит. Оно получается ноздреватым, неоднородным, да и убить может от силы молнии, что и произошло с моим племянником во время одной из плавок. Когда я для пробы добавлял в «сок земли» различные перетертые минералы, то один раз внезапно из собранной подземной субстанции образовалась шаровая молния, полетавшая по мастерской и ушедшая наружу. Слава Богу, все обошлось лишь испугом и без пожара. Рецепт смеси получения шаровой молнии я запомнил. Уже позже научился ей управлять в полете, когда таким же способом ее получал, с помощью одной, хитрой конструкции, свирели, подаренной мне еще моим наставником много лет назад. Слышали историю о гаммельском крысолове?