Зайдя в столовую, он понял, что немного перестарался. Весь стол и даже пол были завалены покупками. С кухни доносились приятные ароматы готовки, а в гостиной уже стояла ель, которую нужно было украсить. Сняв мантию и размяв руки, Малфой достал палочки и с помощью «Вингардиум Левиоса» начал развешивать украшения по всему дому. Заняло это у него добрых три часа, но работой он остался доволен. Все сияло и искрилось, заставляя улыбаться. Теперь сразу было видно, что Рождество уже пришло.

Снаружи дом украшали красно-золотые мигающие гирлянды, а на двери висел традиционный венок с живыми алеющими цветами. Да, он решил, что, раз это дом Гермионы, то стоит сделать маленький реверанс в ее сторону, списав на традиционные цвета праздника, а не ее принадлежность к львиному факультету.

Внутри дом был увешан золотыми и красными лентами, шариками, свечами и прочими украшениями. Лучше всего смотрелась гостиная. На камине висели тяжелые носки, ленты шатром спускались от люстры к стенам. Книжные полки в гирляндах, все сияет и блестит, но при этом не раздражает глаза. В последнюю очередь Драко решил разобраться с елкой. Из обычного свежего дерева, она превратилась в настоящее произведение искусства. На самом верху сияла золотая звезда с красными камнями, а ветки опускались под тяжестью украшений.

Уставший, но невероятно довольный собой, Малфой вышел на улицу, чтобы покурить. Леви доложил ему, что все угощения почти готовы, чему слизеринец был также рад. Все выходило просто отлично. Осталось только вернуться Гермионе домой, но и она не заставила себя долго ждать. Драко как раз докурил сигарету, когда рядом послышался характерный хлопок трансгрессии. Девушка явно была не в лучшем расположении духа, но увидев дом, застыла на месте, восхищенно осматривая свое жилище. Блондин довольно усмехнулся, когда она наконец заметила его.

— Драко Люциус Малфой, что ты сделал с моим домом?! — с детским восторгом в голосе спросила гриффиндорка, поднимаясь к нему по ступеням крыльца.

— С Рождеством, Грейнджер, — усмехнулся слизеринец, обнимая ее за талию.

========== Глава 24 ==========

Драко с улыбкой наблюдал за тем, как Гермиона обходит дом. Восторженными глазами она смотрела на все вокруг, будто была здесь впервые. Видимо, он и правда отлично постарался, раз она так счастлива… Малфой вдруг понял, что делал это все не для эстетического удовольствия, а ради нее, ради этой улыбки и искрящихся карих глаз. Он даже был бы, наверное, готов еще раз столкнуться с Поттером и двумя Уизли, если бы она пообещала так улыбнуться… Вдруг Гермиона застыла, зайдя в гостиную. Не отрываясь, девушка смотрела на украшенную ель и потрескивающий камин, на котором были развешаны носки.

— Драко… зачем… Ты не должен был, — гриффиндорка наконец повернулась к нему лицом.

— Ну, благодаря тебе я не напиваюсь в Рождество в Хогвартсе в гордом одиночестве, — пожал плечами парень, подходя ближе. — Считай, это моя благодарность.

— А говорить спасибо ты так и не научился, — тихо рассмеялась Грейнджер, даже не обращая внимания на то, что он уже обнимает ее за талию.

— В моем лексиконе и правда нет таких слов, — протянул Малфой, — но ведь главное поступки? Так ты кажется вещала когда-то? — усмехнулся слизеринец, а потом наклонился к ней, еще плотнее прижимая к себе.

Гермиона даже не думала сопротивляться. Она сама подалась вперед, притягивая его к себе за шею. Этот поцелуй отличался от остальных, был нежным и мягким, как шелк. В этот раз Драко не резко впивался в ее губы, не давая дышать, сводя с ума и выбивая весь воздух. Наоборот, он еле заметно коснулся ее губ, будто пробуя на вкус или прося разрешения. Девушка незаметно улыбнулась и первая поцеловала его. Гермионе не хотелось сейчас думать, зачем она это делает, что будет потом или что это все значит. Она просто наслаждалась этим моментом, пока могла.

Одну руку Драко продолжал держать ее за талию, а вторую запустил ей в волосы, которые заструились меж его пальцев. Она сама углубила поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. Сердце все-таки пустилось в галоп. Малфой чувствовал, как девушка медленно тает под его губами, еле держась за его плечи и шею, и даже не думает отступать. Они больше не воевали друг с другом, как делали это прежде. Поцелуй был полон нежности и какого-то тепла, без той дикой гремучей смеси, что была раньше. Когда Гермиона наконец подалась назад, он не держал ее, отпуская легкие губы. Почему-то Драко был уверен — это не последний их поцелуй на сегодня.

— Видимо, ты тоже не умеешь говорить спасибо, — усмехнулся слизеринец, смотря в ее карие глаза, обрамленные длинными ресницами.

— У тебя научилась, — фыркнула девушка, продолжая держаться за его плечи. — Только один вопрос — зачем? Зачем украсил дом? Зачем заботишься обо мне? Зачем целуешь? — она не торопилась и не отводила взгляда, смотря на него без тени смеха.

Малфой задумался, рассматривая ее тонкие черты лица. Эти вопросы он уже ни раз задавал себе, его спрашивал Забини, но ответ так и не приходил, будто прятался совсем рядом, показывая хвост, а потом убегал, как первокурсник пуффендуец. Драко сам не знал почему, но точно осознал, что должно быть именно так. Когда он представлял, как Гермиона обнимает и целует Уизли, его всего передергивало и даже не от отвращения к глупому рыжему недоразумению, а потому, что рядом с ней кто-то другой. Учтиво в памяти всплывал момент, когда гриффиндорка ушла на какую-то встречу в субботу, оставив их с Блейзом одних. От одной только мысли, что она идет встречаться с кем-то, его трясло. Поэтому он заснул в ее комнате, поэтому поцеловал — чтобы знать, что она только его. Вопрос только в том, почему ему это так важно?

— Не знаю, — честно ответил Малфой после долгого молчания. — Просто так правильно, — Гермиона удивленно посмотрела на него, но сказать ничего не успела: — а если и неправильно, я так хочу. Ты как-то сказала заканчивать с этими пьяными играми. Прости, но не хочу. Мне эта игра слишком нравится.

— Игра, — хмыкнула девушка, рассматривая ее лицо. — Да, похоже на кошки мышки. Что будешь делать, когда выиграешь?

— Ты так уверена в своем поражении? — усмехнулся слизеринец, все еще обнимая ее за талию.

— Малфой, выиграть у тебя в твоей же игре невозможно. Это я уже поняла, — она закатила глаза, будто копируя его манеры.

Да, она думала выиграть на его правилах, но ничего не получилось. Этот блондин будто залез к ней под кожу, рассосался в крови и не намеревался уходить.

— Так что будешь делать потом?

— Ты знаешь, я сегодня встретил Поттера и Уизли, — вдруг резко перевел тему Малфой. — Очень занимательная вышла беседа. Я как раз шел тебе за подарком, но это не важно. Интересно то, что в разговоре я назвал тебя своей девушкой, — глаза Гермионы распахнулись, а от удивления. Она даже не смогла ничего сказать, — и, знаешь, меня это ничуть не смутило, — продолжил размышлять он.

— Драко, у тебя, наверное, температура, — пробормотала гриффиндорка, касаясь рукой его лба. — Скажи честно, ты спятил?

— Тебе так отвратительна перспектива стать моей девушкой? — как-то хищно усмехнулся парень, а его серые глаза опасно сверкнули. — Видишь ли, я — собственник, а ты — моя, так что… Выбора у тебя особо нет, — закончил он.

Вообще он и не думал говорить что-то подобное, но, рассуждая вслух, Малфой таки пришел к логическому умозаключению. Он, конечно, не мог сказать, ну, или признаться, что любит ее, но вот то, что никому не отдаст — это точно. Гермиона стояла в его объятьях, обескураженно хлопая глазами, которые стали почти такими же большими, как у домового эльфа.

— Наглец, — наконец выдохнула девушка, вызывая его очередную ухмылку. — И как ты себе это представляешь? Тебя все на куски порвут.

— Грейнджер, — он лениво закатил глаза, намеренно стараясь разозлить ее, — я собственник, а не показушник. Им незачем знать о такой маленькой интересной части твоей личной жизни.

— Малфой, ты самый большой наглец, которого я встречала, — она покачала головой, грустно улыбаясь. — И выбора у меня нет?