— Мне посчастливилось пытать твоего папочку. Он был крепким орешком, но когда мы начали отрывать ему руки-ноги. — Белла на миг мечтательно прикрыла глаза, а потом, словно хищник, больно сдавила руками плечо и шею Лиры. — Знаешь, что этот идиот шептал перед смертью? «Малышка Ли… Ник, Касси…простите меня…» Это было так жалко!

Беллатриса разжала руки и сделала шаг назад, достав из заднего кармана юбки палочку. Лира не успела отдышаться, как Пожирательница ткнула древко меж её ключиц.

— У него в кармане была фотография вашей семейки, нашли при обыске. Такая счастливая семья была! Что же теперь? Твой папочка сдох, я убила его! Я убила Ричарда Слинт! — словно желая, чтобы весь мир узнал, прокричала Белла, смеясь.

— Заткнись! — закричала Лира, закрыв уши руками. — Закрой рот, замолчи! Заткнись! — шептала она, не в силах слушать.

— Я бы с удовольствием с тобой поиграла, малышка Ли. Такая юная, бесстрашная, красивая. Но у моего Повелителя на тебя особые пла… — конец фразы потонул в криках.

На этот раз крики были мужскими. Лестрейндж подумала, что ей показалось, но кричали действительно Пожиратели Смерти. Вместо зелёных и красных вспышек отныне преобладали белые.

— Мракоборцы! — зло прошептала Белла, видя, что нескольких белых тучек приближаются к ним. — Я уверена, мы ещё встретимся. Депульсо! — выкрикнула она, направив палочку на Лиру.

Последнее, что почувствовала Слинт перед темнотой, был сильный удар о землю.

Больничное Крыло. Хогвартс.

POV Лили Эванс.

— Джеймс, сейчас зайдёт мадам Помфри! — тихо шикнула я, когда Поттер попытался схватить меня за талию.

— Плевать. — ответил тот и всё же притянул меня к себе на колени.

С того момента, как появились мракоборцы, прошло десять часов, а дрожь била меня до сих пор. Как только я вспоминала о тех трупах, накрытых белыми простынями, сразу становилось тошно. Только вот страшнее оказалось опознание, когда мы все с ужасом узнавали сокурсников.

— Знаешь, как я испугался, Эванс? — Джеймс зарылся носом в мои волосы, нервно вдыхая. — Я чуть с ума не сошёл!

— Я тоже.

Каждая вспышка Авады Кедавры, видневшаяся из окна поезда, заставляла моё сердце биться чаще и думать. Кого убили сейчас, а кто будет следующим. Я знала, что теперь мы будем помнить этот день до конца жизни.

Кошмары будут нас преследовать до самой смерти. Мрачные мысли одолевали меня, нужно было отвлечься. Джеймс помог мне и не отходил ни на шаг с момента появления работников Министерства.

Здесь, в Крыле, когда все раненые получили помощь, был приглушён свет, а абсолютная тишина, разбавляемая тихими вздохами, добавляла романтики. Джеймс, заметив мою нервозность, коснулся рукой моего лица, заставляя смотреть в омут карих, почти шоколадных глаз. В его взгляде можно было прочитать: «Не волнуйся, Эванс, я с тобой». И этого было достаточно. Поттер нашёл мои губы и поцеловал. Так сладко и нежно, что закружилась голова. Словно каждый наш поцелуй – первый.

Однако сейчас – не время и не место для романтики.

Нехотя разорвав поцелуй и вызвав недовольный возглас Джима, я в сотый раз посмотрела в левый угол. Лира так и не пришла в себя, когда мы её нашли. Сириус и Джеймс, которых измучили Пожиратели, во всё горло орали, чтобы нашли подругу. А я чуть не упала в обморок, когда узнала, что Беллатриса Лестрейндж увела её.

Сейчас Лира была без сознания из-за сильного удара о землю, а Сириус, также не пожелавший уходить, спал на неудобном стуле около её постели. И всё было бы романтично, если б не так страшно!

— Твои ссадины не болят? Может обработать ещё раз? — спросила я у Джеймса.

— Меня вылечит только твой поцелуй! — он забавно выставил губы уточкой.

Но Джеймсу не везло с поцелуями. Проснувшийся Сириус позвал меня, так как Лира открыла глаза и попыталась встать.

— Не сегодня, Поттер! — я легонько хлопнула ладошкой по его губам и встала.

Разочарованный Джеймс поплёлся за мной. Джеймс взял нужные зелья, а я бинты, и вместе мы направились к Лире.

— Что случилось? — она попыталась встать, оперевшись на локти, но тут же упала, зажмурившись.

— Лежи, лежи. — спокойным тоном произнесла я, укладывая подругу на место.

Лира коснулась рукой своей повязки на голове и, увидев кровь, ещё пуще разволновалась. Пока я меняла бинты и обрабатывала рану, мальчики рассказывали всё произошедшее.

— Всё хорошо, Ли. — Сириус осторожно и аккуратно держал её за руку, боясь причинить боль. — За нас не волнуйся, просто очень хотели надрать зад Пожирателям. Это просто ссадины. Профессор ЗоТИ послал Патронус Дамблдору, а старик организовал срочный отряд дюжины мракоборцев. Большинство тварей смогли бежать, но некоторых поймали.

— Ли, что сделала Беллатриса? — задал вопрос Джеймс, когда я закончила с перевязкой и села рядом с ним.

Мы напряглись. На теле Лиры не нашли каких-либо сильных поверждений магического воздействия, не считая того, что её откинуло заклинанием. Мало верилось, что славившаяся своим безумием и кровожадностью Лестрейндж отпустила просто так. Мадам Помфри предположила, что Беллатриса хотела задушить Слинт, на это указывали синяки на шее подруги.

— Она… — Лира прочистила горло и надломленным голосом сказала, — Она пыталась задеть меня рассказами о пытках отца.

Я прикрыла рот рукой. Беллатриса избивала её не физически, а морально, прекрасно зная слабые места.

— Завтра состоится вечер прощания с погибшими. — прервал тишину Сириус.

— Мы все там будем. — твёрдо сказала я.

В конце-концов всё, что нам осталось – это почтить память погибших и думать, кто же будет следующим.

========== 25. Кораблики на воде. ==========

Похороны не для мёртвых. Они для живых.

Первый и последний путь студентов Хогвартса происходит по воде. Именно из-за этой старой традиции все преподаватели и ученики собрались у Чёрного озера. В их руках были трансфигурированные кораблики со свечами.

Директор Дамблдор, облачённый в чёрную мантию, стоял во главе всех. На его лице не было снисходительной улыбки, голубые глаза не поблескивали заговорщически за стеклами очков-половинок. Старое, изборожден­ное морщинами лицо излучало скорбь и вину в произошедшем. Профессор Флитвик украдкой утирал слёзы уже мокрым платочком, а профессор Стебель, не сдерживаясь, рыдала на плече Хагрида.

— Вчера мы понесли невосполнимую утрату. На поезд Хогвартс–Экспресс было совершенно нападение. Волан-де-Морт, с помощью своей армии Пожирателей Смерти, объявил войну всему магическому миру. К сожалению, он выбрал самый ужасный способ – через детей. — Дамблдор сделал паузу, давая каждому передышку. — Боль, которую мы чувствуем при этой ужасной утрате, напоминает мне, напоминает нам, что пусть мы все такие разные, имеем разную религию, цвет кожи и мысли, наши сердца и души едины! Когда-то нам всем придётся сделать выбор. Остаться в стороне или сражаться – выбирать нам. И при выборе мы должны помнить о Аманде Брайан, Карле Мёрфи…

Студенты Хогвартса в полной тишине слушали перечень имён, вспоминая улыбку каждого погибшего. Боль терзала изнутри, царапала острыми когтями душу волшебников, напоминая весёлые дни, когда все были живы. Казалось, что те дни беззаботной жизни остались где-то далеко позади.

— Сейчас я попрошу вас почтить память тридцати семи юных, отважных и честных волшебников.

Профессор МакГонагалл, плохо скрывая красные глаза и опухший нос, первая спустила кораблик на воду. А следом за ней тысяча студентов отпускали свои кораблики, пока в беззвёздном небе пылали портреты погибших. Дети от одиннадцати до семнадцати лет, их всех постигла страшная участь.

Тридцать семь – пугающая цифра. Они должны были бросить вверх шляпу при окончании школы, поступить, создать семью и пойти своей дорогой. Но эта маленькая жизнь была оборвана на начале своём пути. Даже самые стойкие мракоборцы рыдали на детскими трупами, проклиная себя, что не пришли раньше.

Тишина нарушалась лишь тихими вздохами и всхлипами.