И Лира была с этим согласна. Но не таким образом. Она видела всю перепалку от начала до конца. Брат напал первым — это неправильно. Если бы люди убивали каждого человека, который им не нравится, мир сошёл бы с ума. Именно так думала студентка, когда ее схватили за локоть и затащили в пустой, явно заброшенный кабинет. Свободная рука уже на автомате дернулась за палочкой, но остановилась, едва ее обладательница увидела присутствующих.
— Надо поговорить. — сказал Джеймс.
Сириус сидел на столе, жуя жвачку и болтая ногами. Рем стоял рядом, уставившись в пол. Питер сжался при одном только виде Слинт и отошёл за спину Поттера. Сам он стоял, сложив руки, и выжидающе смотрел на сестру. Ее слова о разочаровании были важны. Лира и её мнение были для него важны.
— О чем ты хотел поговорить? — нарочито холодно и безразлично спросила Лира, принимая расслабленную позу.
Сириус не включался в беседу, но внимательно следил за каждым действием и каждой эмоцией.
— Что это было? — возмутился Джеймс.
— О чем ты?
— Он о происшествии в коридоре перед Зельеварением. — пискнул Петтигрю.
Желание услужить, чтобы они не догадались, превосходило страх. Но как только холодный взгляд темно-синих глаз остановился на парне, тот сразу же испугался и умолк.
— Справедливость. — сказала Лира первое пришедшее слово на ум.
— Что ты сказала? Нюниус – один из самых ужасных Слизеринцев. Он любит Тёмную Магию и изобретает поистине гнусные заклинания. Это тебе не прыщи наколдовать, и не за штаны поднять! — взорвался Сириус, соскакивая с парты.
— Хорошо, будь по–вашему. Сегодня в коридоре Северус сделал вам что-нибудь? Сказал? Проклял? — зная, что им нечего ответить, она продолжила, сложив руки на груди. — Нет. Снейп просто прошёл мимо! Есть такая тактика, тебя атаковали – ты защитился. Вы не должны были без причин и со спины нападать на человека. Я думаю, что этот диалог исчерпал себя.
Твёрдо оставаясь на своём мнении, Гриффиндорка решила покинуть класс и была уже у двери, когда раздались язвительные слова.
— С каких пор Нюнчик для тебя важнее брата? Влюбилась? Поэтому решила унизить нас в ответ? Ты в курсе, что он готовится в Пожиратели? А может, уже стал им.
Сириуса задело. Это было видно невооружённым глазом. Дело даже не в нотациях и ее правоте. Лира встала на сторону Снейпа. Бродяга умел давить на больное, но сейчас даже не представлял, как задел её.
— Ты считаешь правильным посылать заклинания в людей, убивая любого неугодного. Пожиратели действуют так же. И чем ты лучше? — она медленно обернулась. В глазах плескался только холод. — Если бы с детьми не были жестоки, они не стали бы Пожирателями. Не стали б убивать и предавать друзей. Может, это банальная фраза, но от зла не получишь добра. Быть жестоким – значит быть мёртвым внутри. Знаешь, Сириус, мир не делится на чёрное и белое. В каждом есть и тёмная, и светлая сторона. Если бы мы были добры ко всем, к Слизериницам, Гриффиндорцам, прохожему или родственникому. Тогда не будет кричащих заголовков в газетах и смертей. Невинные люди бы жили. Мой отец был бы жив. — Лира тихо вышла, напоследок сверкнув глазами.
POV Сириус Блэк.
Я нашёл Лиру на следующий день в библиотеке. Она склонилась над учебником по Травологии, усердно конспектируя содержимое. Тихо отодвинув стул, сел рядом. Она напряглась, но перо не отложила.
Сохатый помирился с сестрой ещё вчера. Джеймс нечасто извинялся, за годы дружбы это стало ясно. Обычно мой друг, как истинный олень, шёл напролом и оставался при своём мнении. Но он дорожил сестрой.
Моя попытка игнорировать ее в ответ не увенчалась успехом. Видимо, настолько привык к существованию Лиры в моей жизни, что не смог видеть, но не говорить с ней. Привязался, черт. Мысленно усмехнувшись, я начал разговор.
— Я признаю, что вчера мы погорячились. Прости за мои слова.
Слова не давались легко. За свои семнадцать лет я извинялся редко. Будь то брат или очередная девушка. Но Лира не была очередной. Она даже не была моей.
— Да, ты повёл себя как осёл.
— Я действительно подумал, что тебе нравится этот мерзкий, вонючий, с немытыми патлами…
Мою пламенную речь прервало ее хихиканье. Кажется, Лира еле сдерживалась, чтобы не засмеяться изо всех сил. Увидев мое недоумение, она сквозь смех принялась объяснять.
— Сириус… Ты серьёзно? Ревнуешь меня… к Снейпу? Я не могу. К Северусу?
И к ее смеху присоединился я. Думаю, завтра Эванс и другие будут крутить у виска, когда им скажут, что видели меня в библиотеке.
А сейчас я лишь хочу наслаждаться прекрасным смехом Лиры.
========== 14. Вдвоём. ==========
— Вы в нем немного утонули.
— Это верно, — сказала я, думая не о пальто.
Франсуаза Саган
Незаметно Лира стала неотъемлемой частью жизни многих учеников Хогвартса. Рядом с Джеймсом была любимая сестра, с которой можно было обсудить планы по завоеванию рыжей старосты. Постепенно вечно раздражающий Поттер стал Джеймсом под воздействием Лиры. Сама Лили не признавала, но расстраивалась, когда Джеймс обращал внимание на других девушек.
Для Ремуса появился человек, с которым можно обсудить прочитанные книги за чашкой чая с плиткой шоколада. Люпину нравилось читать, в то время как остальные Мародеры не питали любви к книгам. У Лиры был хороший вкус, она советовала действительно интересные книги.
Питер с Хэллоуина старался держаться от Слинт подальше. Парень боялся, что сделает Поттер, если узнает правду.
С Сириусом все было иначе. Негласно они договорились не вспоминать случай в коридоре. Однако при ней Бродяга вообще старался даже не дышать в сторону Слизеринцев. Но если раньше Блэк сидел за партой только с Джеймсом или изредка с Ремусом, то теперь чаще всего его можно было заметить с Лирой.
Вот и сейчас они вместе сидели за партой на Астрономии и откровенно скучали.
— Через неделю матч с Когтевраном. — сказал Сириус.
— Нужно хорошо подготовиться. Когтевранцы умны в стратегии.
— Джеймс по вечерам что-то чертит, ругается, придумывает. Когда я спросил, идёт ли он на ужин, в меня полетел учебник по Заклинаниям.
— Джим ответственно подходит к квиддичу. Раньше он мечтал стать игроком какой-нибудь сборной. Красочно расписывал, как будет брать кубки, как станет самым лучшим. Помню, он говорил, что за него ещё локти будут кусать.
— Откуда такие прозвища? Ли и Джим.
— В детстве я говорила «Джумс». Его это обижало, вот мы и нашли выход. Но мое-то имя лёгкое. Только, уже чтобы не обижалась я, придумали обоим. А у тебя было подобное?
— Да. — Бродяга нахмурился. — Я называл брата Гулус, а он меня Риус. Но это было до того, как мы поссорились.
— А почему не помирились? — Лира быстро поняла, что это больная тема и добавила. — Прости, это не мое дело.
— Я, — Сириус запнулся. — Мы сказали друг другу лишнего. Блэки упрямые и гордые ослы. Наверное, он меня и братом не считает.
Шестой курс, месяц до летних каникул.
Мародёры занимались любимым делом – доставали Слизеринцев. Никто и не заметил Регулуса, кинувшегося помогать сокурсникам. В результате вышло, что братья оказались против друг друга. Змеи были повержены, все наблюдали за схваткой Блэков.
— Что ты творишь, Регулус? — зарычал старший и несильно припечатал противника к стене.
Мальчик не выдержал и скатился вниз, направляя палочку на брата.
— Помогаю своим друзьям.
— Давно они тебе друзьями стали?
— Давно!
— Регулус, одумайся! Ты же не такой! — взревел Сириус.
В его глазах была мольба. И боль. Вот только младший Блэк, ослепленный детской обидой, не видел ничего. Вместо того он задрал рукав своей белоснежной рубашки, тем самым перечеркивая все хорошее, что было в детстве.
— Видишь?! И родители гордятся мной! Он гордится мной!
Сириус продолжал смотреть на змею, выползающую из черепа, и не мог в это поверить. Но реальность всегда побеждает. Придя в себя, Мародёр снова надел ненавистную маску безразличного аристократа. Он отшатнулся от Регулуса, словно от огня.
