Тонкс не оборачивается, потому что не может сдержать улыбку: он только что обещал и дальше возиться с ней.

— Вы опять взяли манеру не смотреть мне в глаза, когда я к вам обращаюсь? — все больше раздражается Снейп. — Мисс Тонкс, прекратите глупо улыбаться и сосредоточьтесь на том задании, что вы так отвратительно записали.

— Простите, сэр… — она обернулась, но губы все равно предательски тянулись в улыбку. — Ничего от вас не скрыть. Не понимаю, как вам удается…

Снейп покачал головой.

— Во-первых, ваше лицо довольно четко отражается в стеклянной дверце, а во-вторых, цвет волос. Он выдает вас с головой.

— Черт! — в стиле отца выругалась Тонкс. — Ненавижу их!

— Да, — согласился Снейп. — Волосы в мире магии — это врожденное проклятие. Впрочем, ваши хотя бы забавные.

Тонкс приподняла брови. Надо же, раньше он называл их ужасом и кошмаром.

— Так, — Снейп отложил тетрадь. — Просто покажите мне это воспоминание.

Тонкс смутилась.

— Лучше не надо, сэр.

— Мисс Тонкс, — поморщился Снейп. — Меня мало волнует, с кем вы обжимались на занятии.

Тонкс прищурилась. Она действительно частенько обнималась с сокурсником прямо на парах, но Снейпу, конечно, не докладывала.

— Ладно, отложим. Рассказывайте, какие еще предметы мне предстоят в этом полугодии? — пошутил Снейп, и Тонкс расслабилась. Пока она отчитывалась, Северус снял защиту. Снейп давно заметил: это безотказно действовало на Тонкс. Она забывала об элементарных мерах безопасности при общении с легилиментом и утопала в его взгляде, чем он бессовестно пользовался.

Да, на паре она, действительно, витала в облаках и, Мерлин свидетель, лучше бы Тонкс сама отдала ему это воспоминание. Сейчас, глядя ей в глаза, Снейп видел не только аудиторию и лектора, но и мысли Тонкс, а думала она о нем. Да так, что у зельевара участился пульс.

Видимо, что-то менялось, быть может, Тонкс взрослела, и в ней просыпалось то, что слишком долго было подавлено. Влюбись она в школе в одноклассника, все случилось бы очень скоро, а так ей пришлось скрывать и прятать свои желания. Теперь же они стали слишком сильны. В ее воображении в аудитории никого, кроме них, не было. Он брал ее то на подоконнике, то на столе. Вот она уже стоит на коленях перед ним… Мерлин, как же ей хотелось этого! Снейп не мог найти в себе силы выйти из ее сознания, и смотрел, хотя сразу догадался, что в реальности Тонкс этого ни для кого не делала. Затем все продолжилось в другой позе на полу…

Снейп так увлекся, что чуть было сам не пропустил условия задачи по зельеварению. К счастью, вовремя опомнившись, он опустил взгляд и вписал необходимое в ее конспект.

Тонкс моргнула и замолчала.

— Так, Нимфадора. Новости у меня скверные. Курсовой проект вы не осилите, даже если выпьете бочонок зелья удачи.

— Как… — она начала стремительно краснеть.

— Да, окклюменцией вам тоже стоит заняться. Я все-таки подумаю, смогу ли вас научить.

И Тонкс заметила, что его взгляд снова стал холодным и бесчувственным.

Март 1993 года.

— Нимфадора, что вас так интересует в моей коллекции? Когда вы тут учились, я не припомню, чтобы вы разглядывали ее с таким интересом.

— Я не так часто бывала здесь, сэр. И когда вы ругались, было не до экспонатов.

— Ну, я не всегда на вас ругался, — задумчиво произнес Снейп.

— Тогда я стеснялась спросить, что это и зачем вообще.

— А жаль, — с важным видом ответил Снейп. — Я бы вам во всех мерзких подробностях рассказал.

Тонкс еще раз глянула на коллекцию и вернула взгляд к бывшему преподавателю.

«Интересно, ему никогда не говорили, что он — извращенец?» — подумала она.

— Нет, мисс Тонкс, до вас самоубийц в моем кабинете не было, — вслух ответил на ее невысказанный вопрос Снейп, и Тонкс звонко рассмеялась.

— Простите, сэр. Я не понимаю, вы постоянно мои мысли читаете или все-таки делаете паузы?

— Научитесь закрывать сознание, и ответ на этот вопрос вам не понадобится. А теперь — все. — Снейп положил последний пергамент на стопку уже проверенных и встал из-за стола. — Я закончил и могу заняться вами.

Апрель 1993 года.

— Можно мне спросить у вас кое-что, сэр? — судя по голосу Тонкс, вопрос был довольно деликатным.

Снейп приподнял бровь и оторвался от перечеркивания доброй половины ее курсовой работы. К апрелю она капитально села ему на шею с учебой в училище. Снейп деланно ругался на это, но ни разу не отказал в просьбе.

— Я замечаю, что вы иногда снимаете эту вашу защиту высшего уровня… Но за все семь лет в Хогвартсе я не припомню такого ни разу, кроме… — про «иногда» она здорово преуменьшила, делал он это при ней все чаще.

— От окклюменции тоже устаешь, а так как вы повадились красть мое свободное время… — начал было Снейп, а потом осекся. — Вам все равно не по зубам легилименция, да вы и не решитесь попробовать. И, к слову, правильно. Я рефлекторно и приложить за такое могу чем-то нехорошим. А так, конечно, легче.

— Легче? — удивленно переспросила Тонкс.

— Помните, я предлагал научить вас окклюменции на шестом курсе?

Тонкс кивнула.

— Я блефовал. Это, наверное, единственная вещь, которой я не могу научить.

— Почему? — Тонкс завороженно смотрела в его теплые глаза.

— Я сам делаю это довольно криво. Мастером окклюменции, как, к слову, и легилименции был Темный Лорд.

— Тот-кого-нельзя-называть? — удивленно перебила Тонкс.

— Да, но ему, в принципе, были чужды человеческие эмоции. Фактически отсутствие эмоций и есть очищение сознания, необходимое для полной защиты. Поэтому для вас это практически невозможно. — Снейп заметил, что Тонкс заметно сникла. — Но я вас сейчас успокою, в вашем возрасте я этого тоже не мог. Меня, как и вас, Нимфадора, штормило от эмоций.

А теперь она пораженно уставилась на него. Много лет он производил на нее диаметрально противоположное впечатление.

— Прошло немало времени, прежде чем я научился из этих же чувств выжимать нужный эффект.

— Значит, и я смогу?

— Надеюсь, что нет.

— Не понимаю, сэр…

Снейп ненадолго задумался, отведя взгляд.

— Хм… ну, скажем. Вспомните тот день, когда у вас в гостях была ваша тетка и пришли оценки из Хогвартса. Вам было что-то около одиннадцати или двенадцати лет…

Тонкс начала стремительно белеть. Она поняла, о чем он. Потом был ужасный скандал, мать бранила ее при сестре, Тонкс не выдержала и убежала. До позднего вечера она сидела в маггловском парке у реки и даже не плакала, просто хотела исчезнуть, пока ее каким-то чудом не нашел отец. Самое поразительное, что Снейпу она об этом не рассказывала.

— Вспомните ваши чувства, когда вы сбежали. Вижу, что вспомнили. А теперь попробуйте отделить их от той ситуации. Когда вы спрятались за дерево и, проревевшись, ничего не чувствовали.

— Ничего — это очень неподходящее слово, — буркнула Тонкс.

— Не важно, мне сложно сходу вас правильно настроить. Это все-таки довольно тонкая материя. Но если это ощущение усилить, довести до максимума, то…

«Можно сдохнуть», — подумала Тонкс.

— То можно запечатать и собственные эмоции, и разум от вторжения.

— Это чистейший мазохизм, профессор.

— Зато работает безотказно.

— А от кого вы так защищаетесь? — вдруг осенило Тонкс.

Снейп не знал, что ответить.

Май 1993 года.

Полупустой плохо освещенный класс. В центре стоит Тонкс, за ее спиной в паре шагов Снейп. Перед ней — пустой стол с пауком в банке.

— У меня не получается, сэр. Не понимаю… У Дерека так же. Я бы уже решила, что это я такая дефективная, если бы у него не было той же проблемы… Мы даже специально попытались поругаться, чтобы разозлиться…

— Тихо, — перебил ее Снейп. — Я понял. Попробуем иначе. Я поэкспериментирую с вами. В классических книгах по Темным Искусствам предлагают другой метод, но я практически уверен, что мы обойдемся меньшей кровью, — в его голосе читался неподдельный интерес.