***

Прогноз деда, как и зачастую, оказался точным — обменявшись приветствиями, герр Лисицын представил прибывшего с ним человека:

— Полагаю, барон, вам ещё не доводилось встречать моего зятя? Позвольте представить: Михаил Николаевич Мелехов.

На этом моменте Макс поднял голову от годового отчёта семейного артефакторного предприятия, в котором выдавал себя предельно заинтересованным. Дядя Алексы занимал его на порядок сильнее.

Пожавший руку деда мужчина выглядел неожиданно для Макса молодо. Впрочем, Мелехов и был молодым — ему не хватало целых двух лет до сорока, — а в контрасте с бароном и седым герром Лисицыным казался скорее ровесником самого Макса. Открытое лицо Мелехова с упрямым подбородком и кустистыми бровями начали покрывать недавнего происхождения морщины. В целом, этот маг выглядел крепким, уверенным в себе и собранным.

— Приятно наконец познакомиться с вами, барон. Простите за всю эту конспирацию — вынужденная мера.

— Понимаю, — проронил дед и предложил гостям сесть. В кресле в дальнем углу кабинета Макс вновь притворился поглощённым отчётом, хотя на самом деле внимательно наблюдал и слушал. — С чего вам угодно начать? С бизнеса или политики?

— С бизнеса, — быстро сказал герр Лисицын, явно опасавшийся, как бы последующая политика не подпортила карту его делу. — О поставках древесины, барон. Мне было приятно узнать, что вы хотите увеличить объёмы…

На мгновение устало прикрыв глаза, Макс в самом деле погрузился в отчёт. Бизнесом было занято всё их утро. Герр Ройтман битый час пытался переспорить деда и убедить того, что Винтерхальтерам ну просто необходимо выступить инвесторами расширения его, Ройтмана, сети аптек в Европу. После него собственные навыки убеждения испытал герр Кочетов, однако то ли деда утомил Ройтман, то ли его контракт с Лисицыным был так уж надёжен — Кочетова выпроводили буквально за полчаса. Наблюдая из угла за дедом, Макс молча восторгался.

Как фигура на политической арене дед всегда вызывал у Макса восхищение и уважение. Нынешний барон никогда не считал доставшееся ему в наследство родовое имя (а также прилагавшиеся к нему земли, фабрики и богатства) единственным своим достоинством. Он выковал себя сам. Он ни у кого не просил помощи, а принял её только от жены.

Как к человеку у Макса к деду было куда более неоднозначное отношение.

— …на этом и остановимся, — произнёс дед, и они с герром Лисицыным скрепили сделку рукопожатием. — Поверенные закончат бумажную работу.

— Замечательно, замечательно, — кивнул герр Лисицын, расслабленно размякая в кресле. Скользнув по нему нечитаемым взглядом, дед повернулся к Мелехову.

— Теперь о политике?

— Извольте, — подобрался Мелехов. — Меня беспокоит выбор вами времени для посещения России, господин барон.

— Вот как? — дед сложил пальцы домиком и приподнял бровь.

— А как иначе? — проговорил Мелехов, чуть крепче сжав подлокотники. — Не прошло и недели с похорон моего деда, как вы вновь появляетесь в Москве: встречаетесь с министерскими, ужинаете с Кирзиным. Не говоря уже, — он бросил короткий взгляд на Макса, — об инциденте с моею племянницей.

Подняв голову, Макс решительно встретил его взгляд и открыл было рот, но дед его опередил:

— Для главы рода вам недостаёт такта, господин Мелехов. Но хорошо. Каково ваше предложение?

Мелехов выпятил грудь, и тяжёлая магия повеяла от него, растекаясь по комнате янтарной смолой.

— Вам — оставаться в стороне от российской политики, — отчеканил Мелехов с отчётливой угрозой, на которую Макс потянулся к палочке. — Ваша власть в Европе, барон, но Россия куда сложнее и жёстче вашего края. Не вмешивайтесь в нашу борьбу — таково моё предложение, нет, рекомендация вам.

— Михаил!.. — выдохнул герр Лисицын и вытер пот с верхней губы.

В отличие от него, дед остался спокоен. На его лице не дрогнул ни единый мускул, сцепленные пальцы не шелохнулись. Пытаясь запугивать, Мелехов грубо просчитался с целью.

— Мне будет не хватать Константина Аркадьевича, — произнёс он, чем выбил Мелехова из колеи.

— Почему? — нахмурился тот.

— Он имел талант к ведению диалога. Вам стоило лучше учиться, господин Мелехов.

Наблюдая за ним, Макс затаил дыхание. Меткая фраза, брошенная дедом с высоты своих лет и колоссального опыта, разъярила Мелехова, но в то же время и пробудила зачаток стыда. Маг отступился и быстро пригладил волосы, его взгляд заметался по кабинету.

— Я… приношу извинения, господин барон. Очень напряжённая неделя.

— Понимаю, — проронил дед, следя за изменениями в нём. Макс понимал, что сейчас происходит: дед составляет полный портрет этого человека и решает, как обращаться с ним в дальнейшем. И, конечно же, запечатлевает детальное воспоминание, которое позже непременно покажет в Омуте памяти бабушке.

Герр Лисицын рискнул пошевелиться.

— Да, верно, тяжёлая неделя, барон. Вся семья…

— Но я всё ещё прошу вас не вмешиваться в политику России, — перебил тестя Мелехов, вновь расправляя плечи. Он быстро оправился от удара и вернул командную силу в голос. — Взамен я готов предложить вам сотрудничество. Долгие годы Мелеховы и Винтерхальтеры избегали его, хотя являются богатейшими семьями своих регионов. Это стоит исправить, — он посмотрел на Макса, так и не вернувшего в держатель сжатую под столом волшебную палочку.

— Об этом рано говорить, — спокойно возразил дед. — Однако я обдумаю ваше предложение, господин Мелехов.

Это был конец разговора. Герр Лисицын поднялся первым, платком вытирая залысину, и заговорил о том, что пришлёт своего поверенного для подписания бумаг. Следом за ним встал и Мелехов, могуче возвысился над дедовым столом.

— Благодарю, что приняли нас, господин барон.

— Моё удовольствие, — с ноткой иронии отозвался дед, и русские, простившись, удалились.

Только тогда Макс убрал палочку. Отбросив отчёт, он подошёл к столу и сел напротив деда.

— О чём вы думаете?

— О том, что мне действительно будет не хватать старого Мелехова, — протянул дед. — Но его поколение ушло, а следом исчезнет и наше с Арабеллой. Мир достанется горячим юнцам, таким, как Михаил Мелехов или наследники Кирзина, Ройтмана.

— Однако это в России, — поймал себя на попытке приободрить его Макс. Дед на это скептически усмехнулся.

— А разве в Европе дела обстоят лучше?

Тут Макс не нашёл, что ответить — уставился на мерно раскачивающийся маятник напольных часов, стараясь не поддаваться злости. А дед тем временем продолжил:

— Магическая Британия уже пожрала себя. Там правят бал полукровки и прочие «герои войны», а древние рода оборваны либо жалко прислуживают. Как, впрочем, и ожидалось.

— Вы никогда не верили, что Волан-де-Морт победит? — спросил Макс.

— Всегда сомневался, что его метод сработает, — ответил дед. — Я наблюдал за ним с самого взлёта и вплоть до падения. Когда-то даже встречался и говорил с ним о дипломатии и войне, однако ему не хотелось «возни» — хотелось быстрых результатов… Что ж, время нас рассудило.

— Не пощадив и вас, — тихо проговорил Макс, наблюдая движение маятника. Взмах — оборвалась чья-то жизнь; два — прекратилась другая…

— Время никого не щадит, Максимилиан, — произнёс дед строго, — а идущий с ним в ногу рок жадной рукой забирает любимых. На склоне лет мы можем лишь оценить, как справились с жизненными ударами.

Тяжело вздохнув, Макс потёр переносицу. Его накрывала волна безысходности, панического страха будущего.

— Но неужели нет ничего хорошего в жизни? — слабо выдавил он. — Неужели она — только потери и постоянная борьба? Или так только в нашем сословии?..

— Так — для любого человека, не обратившегося в животное. Однако в том, что в жизни нет ничего хорошего, ты неправ, — дед на мгновение прикрыл глаза. — Когда сражаться становится невмоготу, я закрываю глаза и представляю то, ради чего вообще борюсь.

— И что же это? — спросил Макс.

— Наш дом. Наша семья. Арабелла.

Судорожно вздохнув, Макс вжался в спинку кресла, стиснул на подлокотниках кулаки. Всё наконец встало для него на свои места, и Макс возненавидел себя за то, что годами крылся в подростковых обидах. Он так отчаянно боялся стать для семьи блеклой тенью своего отца — и вместе с этим упустил причину, почему и мать, и бабушка, и дед искали его отца в нём. Макс вспомнил чувства, которые испытал, когда увидел Алексу под прицелом палочек наёмников. Что бы с ним стало, сорвись с одной из них зелёная вспышка Авады?..