— Ребята, посмотрите наверх.

Я и Джерри поднимаем головы. Потолок оказывается очень высоким, поэтому мы не сразу увидели это: три подвешенных за шею тела. Мужчина, женщина и ребенок. Джерри нервно сглатывает. Они уже истлели, одни кости.

— Вот же Эмерсон заморочился… И так страшно, так он еще и эту бутафорию нахлобучил.

— Бутафория ли? — бросаю я. Этот вопрос повисает в воздухе. Никому не хочется на него отвечать.

Мы выходим из комнаты и идем дальше по коридору. Время от времени нам встречаются такие же металлические двери. Почти все они открыты, на некоторых вскрыты замки. Скорее всего, здесь поработала Мэг. Картина в комнатах везде одинаковая, разве что нет висельников. Странно, но чем дальше мы продвигаемся, тем сильней меня одолевает голод. Выясняется, что моих напарников тоже. Перекусываем мы на ходу, Лесли на всякий случай надевает респиратор. Наконец, мы упираемся в приоткрытые ворота. Я первая пробираюсь через узкий проход и оказываюсь… в столовой.

Помещение не просто большое, оно огромное. Света фонаря не хватает, чтобы его все осветить. Везде расположены длинные столы, на некоторых стоит пустая посуда, покрытая многолетней пылью. Скамейки в большинстве своем задвинуты, только некоторые перевернуты. Складывается ощущение, что время здесь замерло: не считая пыли и отсутствие света столовая целая. Вспомнив слова женщин-трибутов о том, что здесь есть еда, мы, посовещавшись, решаем идти дальше, надеясь выйти на кухню. Чувство голода с каждым шагом усиливается. Но, сделав буквально пару шагов, мы слышим, как впереди падает с характерным лязгом тарелка. Мы синхронно пригибаемся, прячемся за ближайшим столом.

— Что это было? — пищит Лесли.

Ответом ей служит еще один лязг.

— Спокойно. Дождемся, когда оно подойдет, — шепчу я. Я не знаю переродки ли это или трибуты, но готовлюсь принять бой.

Кажется, это нечто перепрыгивает со стола на стол, постепенно приближаясь к нам. Я закрываю глаза и затаиваю дыхание. Судя по звукам, противник всего в нескольких шагах от нас. Я достаю метательный нож. Резко встаю и отправляю его в сторону шума. Раздается рык, который нельзя отнести ни к человеку, ни к животному. Я выкручиваю фонарь на полную и направляю вперед. Этого хватает, чтобы разглядеть гуманоидную тварь, которая пытается достать нож из шеи. Едва свет попадает на нее, она отскакивает назад во тьму, продолжая жалобно скулить. Существо очень похоже на человека: та же форма, одежда, рост, но его тело как будто прогнило. Глаза без зрачков, волос нет, все тело покрыто язвами.

— Мать честная, живой мертвец! — выпаливает Джерри, поздно сообразив, что сейчас лучше не шуметь. Я слежу за переродком: кажется, ему не нравится свет, но он все пытается к нам сунутся. — Я читал о них. В тюремной библиотеке была книга про таких. Они описаны точно так же.

— И как их убить? — спрашиваю я.

— Там написано, что надо стрелять в голову.

В нашу сторону летит нож. От неожиданности я отскакиваю назад, чуть не потеряв тварь из виду.

— Нож в голову, думаю, тоже подействует. Идемте скорей, оно боится света.

Мы быстрым шагом идем вперед. Мертвец, кажется, устал пытаться нас достать. Удача улыбается нам: мы обнаруживаем дверь, за которой скрывается долгожданная кухня. Едва мы оказываемся внутри, как в нос дает приятный запах жареного мяса.

— Так, не теряем головы, — говорит Лесли. — Мало ли опять одурманят? Есть, конечно, хочется, аж жуть, но нужно держаться, слышите?

Кажется, это уже случилось. Рот наполняется слюной, а живот крутит от манящих и знакомых запахов. Джерри идет к ближайшей плите и окидывает крышку кастрюли.

— Суп! Суп с мясом! А здесь… здесь жаркое! Боже, я сейчас умру!

Я подбегаю к нему, слышу, как за спиной Лесли говорит что-то про закрытую дверь и безопасность, но мне плевать. Я как завороженная смотрю на густой бульон и только благодаря силе воли не ныряю в него с головой. Джерри, успевший обежать всю кухню сует мне в руки тарелку с ложкой. Мы зачерпываем ими суп. Он не очень горячий. Джерри выхлебывает суп прямо из тарелки, я же заставляю себя есть ложкой. Вкус неописуемый и ни на что не похожий. Лесли, в конце концов, сдергивает респиратор и присоединяется к нам.

Покончив с супом, мы приступаем к жареному мясу. Куски — невероятных размеров, средней прожарки, покрытые аппетитной корочкой — словно тают во рту. Для полного счастья не хватает вина. Я облизываю покрытые жиром пальцы и подхожу к холодильнику, который заприметила раньше. Открыв его, я издаю нервный смешок: внутри оказывается несколько бутылок вина — какое совпадение. Я, не глядя, беру одну из них и бью горлышком по столу. Повезло, что бутылка вся не разлетелась на осколки. Джерри уже спешит подставить кружку, но Лесли его останавливает. Она оказывается знатоком в этом деле: достает из сумки бумагу и сцеживает вино в кружки. Мы пьем, чувствуя приятное жжение в горле. Лесли, как единственной источник здравости, говорит, что слишком напиваться не стоит. Но Джерри тут же подсовывает ей бутылку. Несколько глотков и вот она уже доходит до нашей кондиции.

Я не знаю сколько прошло времени: может час, а может два. Мы откупориваем уже третью бутылку — вторая разлетелась на осколки, когда ее пытался открыть Джерри. Мы с Лесли заливаемся смехом, когда видим, как он пытается собрать остатки вина в кружку. Перед моими глазами все плывет, а на душе становится непонятно легко. Мне кажется, если сюда ворвется сам Лестер, то вместо боя я предложу ему выпить. Хорошо, если он не откажется: уже кто-кто, а он точно оценит прекрасное красное вино. Хотя, может, оно на самом деле на вкус как помои: никогда не разбиралась в этом напитке. Вот бы сюда тот самый коктейль, который готовит Кира из Капитолия. Выпить и забыться на все Игры, а проснуться победителем с короной на голове…

Джерри уже прилично пьян. Он начинает травить тюремные байки, которые успел насобирать в течение своего заключения. Лесли смеется над каждой его шуткой. Вдруг он, пошатываясь, встает и предлагает мне руку, приглашая на танец. Я зачем-то принимаю его предложение. Лесли начинает петь красивую песню, которую я когда-то слышала в Капитолии. Оказывается, мы все знаем слова. Под музыку танцевать оказалось удобней. Ну вот: уроки Лесли Штук не прошли даром. Мы кружимся по всей кухне, только чудом не разнеся ее. Наконец, я как можно элегантней присаживаюсь перед Джерри, едва не потеряв равновесие, благодарю его за танец. Джерри целует мою ладонь и бежит к Лесли. Он заваливает ее на пол и начинает щекотать. Они зовут меня присоединиться, но я отмахиваюсь и иду к холодильнику. Ноги приятно подкашиваются, я почти не могу идти. Взяв бутылку, я так и падаю рядом с холодильником. Лесли и Джерри начинают о чем-то мило шептаться. Я что-то говорю им о непотребствах и стыде, хотя, они вряд ли меня слышат. Посмеиваясь, отползаю к двери: мне как раз их там не будет видно. Зато я могу охранять вход. Правда, что я сделаю в таком состоянии. Разбив горлышко, я пью прямо из бутылки. Осколков, вроде бы, не наблюдается. Я мысленно переношусь далеко отсюда, в свой родной Второй дистрикт. Боги, как же я скучаю по родине. Я даже готова вернуться в свой покосившийся дом на Улице победителей, только чтобы увидеть эти горы и почувствовать тот холод, который они приносят. Вдруг в голове вспыхиваю образы не моего дома, а приличного особняк в центре Улицы, прямо по соседству с Магнусом Стерлингом Шаром. Я стою у его дверей, а рядом, держа меня за руку, стоит Катон. Мы вместе заходим внутрь, а внутри нас уже ждут остальные победители, чтобы поприветствовать.

Меня накрывает почти безумный смех. Я пью еще и еще, лишь бы сохранить эти образы будущего, лишь бы перенестись прочь от арены. Я слышу, как из-за закутка, где я оставила Джерри и Лесли раздаются стоны. Ну вот тебе раз. Теперь мне придется спать у прохода, не буду же я им мешать. Я ложусь на спину поперек двери и смотрю в потолок. Если кто-то вдруг попробует зайти, то ему придется, буквально, перешагнуть через меня. Тем более, после удара дверью я точно проснусь. Я закрываю глаза и полностью сдаюсь на милость алкогольному дурману. Засыпаю с мыслями о своем прекрасном будущем, которое ждет меня спустя двенадцать жизней.