— Я же не зря спрашивал об Играх, — в голосе Джерри чувствуется виноватое смущение. — Я не помню, кто из победителей применял метод с утоплением.

Мое сердце падает вниз, но Лесли приободряет.

— Не беда! Мы же знаем, на чем он остановился до этих Игр. На 67-х. Вот и считайте, сколько прошло.

— Да, но не факт, что всех убил один Вильямс, — подмечает Джерри. Лесли открывает-закрывает рот, но в итоге хватается за голову и стонет от досады.

— Но ты же их все смотрел, Джерри, — я подхожу к нему. — Вспомни хотя бы примерно!

— Да я пытаюсь! — парень вжимается в стену. Его вновь накрывает кашель.

— Ничего не остается, — говорит Лесли. — Нужно как-то выяснить. Гарент, ты же сможешь напрячь извилины и сообразить, что к чему, если увидишь вживую?

— Могу попробовать, — с сомнением произносит Джерри. — Но только как проверить? Не будем же мы бегать за Вильямсом и ждать, когда он кого-нибудь порубит в капусту.

— Я пойду.

Мы все смотрим на до сих пор не подававшего голос Деда. Он твердо стоит на ногах, даже не опирается на свою трость. Если бы у него были целы глаза, наверняка, они бы горели.

— Не нужно за ним бегать. Я сам к нему приду.

— Нет! — восклицает Анхель. — Дед, это безумие!

— Если это вам поможет, то это не безумие. Я только вас задерживаю, от меня нет никакого толку. Я прекрасно осознаю, что ни за что не выиграю. А так я принесу вам пользу.

— Не неси ерунды, — пытается образумить старика Анхель. — А если это все будет напрасно, если Джерри ничего не вспомнит?

— Тогда я освобожу вас от тяжелого бремени: выбирать, кто из вас убьет меня.

В разборку вступают Лесли и Джерри. Девушка поддерживает Анхеля и предлагает другие варианты. Джерри, оскорбленный словами Анхеля о «своей тупой голове» не напрямую, но соглашается с Дедом. Я же, отойдя от них, опираюсь руками на стену и закрываю глаза. Сердце разрывают сомнения, голова готова взорваться от водоворота мыслей. Я уже знаю, на чьей я стороне, но почему мне так тяжело это признать. Сколько лет я уже принимаю судьбоносные решения, сколько раз из-за моих действий гибли люди. Тогда это было так легко, а сейчас? Чем текущая ситуация отличается от остальных? Я хватаюсь за последнюю соломинку: победитель один. А значит, мне придется расстаться не только с Дедом. Так пусть хотя бы он погибнет не от моих рук.

— Мирта, а ты что думаешь? — спрашивает Лесли, ставя точку в моих внутренних рассуждениях. Я поворачиваюсь к ним. Едва я открываю рот, как стены сотрясаются от звука пушки.

— Я думаю… Думаю мы должны выйти на поверхность. Берем все с собой. Наверху есть площадка, Дед может расположиться там, а мы останемся на балконе. Ждем Лестера максимум до завтрашнего дня. Если он не придет, то к черту эту идею, сами разберемся. Если кто-то из других трибутов посмеет атаковать Деда, сами их убьем. Как такой вариант?

Мое предложение кажется всем приемлем, один Анхель остается недовольным. Дед благодарно жмет мне руку. Мы начинаем собираться в дорогу. Лесли и Джерри занимаются дверью, я и Анхель мастерим из шали Лесли импровизированный мешок, куда складываем наши припасы.

На улице пасмурно, но дождя нет. Пока союзники наслаждаются свежим воздухом, я соображаю, как осторожно спустить Деда вниз. В итоге я нахожу удобный спуск. Мы с Анхелем спускаемся вниз и помогаем Деду. Услышав описание площадки, он решает сесть в самом центре, откуда его будет хорошо видно. Труп участницы из Одиннадцатого дистрикта так и остался гнить на земле.

— Знайте, ребята, я очень рад. Ведь впервые я сам принимаю решение касательно моей судьбы, — Дед улыбается. Я ничего не говорю и спешу вернуться назад. Наверное, стоило попрощаться, но я ненавижу это делать.

Вместе с Джерри занимаю укрытие возле прохода, через который мы пришли, а Анхель с Лесли — вход напротив нас. Таким образом, мы контролируем весь участок.

— Это очень смело, да? — спрашивает Джерри. — Мой отец учил, что самоубийство — это поступок слабых, но на него надо решиться.

— Это не самоубийство, — довольно грубо отрезаю я. Вздыхаю и виновато произношу: — Прости, Джерри.

— Да ничего. Слушай, вроде бы все хорошо, но меня кое-что беспокоит, — парень подвигается ко мне ближе. — Что-то Анхеля несет, да?

— Надо же, не одна я это замечаю.

— Я думаю, может нам стоит, ну… Не знаю, того? — увидев недоумение в моих глазах, он быстро поправляется. — Я имею в виду разойтись. Он хороший парень, но его действия не помогут ни ему, ни нам.

— Точно так же говорил Лестер, — вспоминаю я. — Я согласна, но не знаю, как это до него донести. Хотя, если Дед умрет, то что-то мне подсказывает, что Росс уйдет сам.

Джерри кивает. Больше мы не произносим не слово. Проходит около двух часов, но на площадке так никто и не появляется. Мой сосед разваливается на спине и смотрит в небо.

— А пока тебя не было, мы с Лесли тихонечко это самое.

— Что? — от изумления, я чуть не роняю метательный нож. — При Деде? С ума сошли?

— Да фу, как ты так думать можешь? Нет, мы с ней поговорили. Я же пришел в себя, смотрю, а она рядом. И я такой: а знаешь, я, кажется, влюбился. А она как обычно давай меня ругать. А потом я ее поцеловал, прикинь.

Я тихонько смеюсь.

— Вы как маленькие. И ведь нашли где признаваться в чувствах.

— А где, как не на Играх? Пока все идет хорошо, ты думаешь, что все успеешь. Скажу потом, сделаю завтра, поговорю через неделю. Но жизнь на самом деле очень короткая. На Играх ты ее начинаешь ценить очень сильно. Здесь каждая минута на вес золота. Я это понял, когда ехал на свои первые несостоявшиеся Игры. Поэтому, наверное, сбежал: многое не успел сделать, да и жить я люблю, как ты знаешь.

Джерри замолкает. Я кусаю губы: в свои пятнадцать, на первых Играх, я думала совсем иначе. Жизнь вся впереди, еще много времени. Нужно только победить и все. Ох, как же я ошибалась.

Слышу, как дверь под нами открывается. Мы с Джерри двигаемся к самому краю балкона. Это Билл из Одиннадцатого. Он выглядит вполне целым. На поясе у него висит меч, но он не обнажает его, завидев легкую цель.

— Дед? Что ты здесь делаешь?

— Сижу. Жду.

— Чего?

— Смерти.

Я вижу, как Билл подходит, оружие по-прежнему у него за поясом. Мужчина останавливается напротив старика.

— Ну. Удачи тебе, — и… проходит мимо, скрываясь за дверью в катакомбы. Джерри расслабленно выдыхает, я же пребываю в полном недоумении. Да что это со всеми? Откуда взялась эта любовь к ближнему?

Буквально через несколько минут на площадке появляется представительница Дистрикта-7 — она была со мной в отряде. Так же, как и Билл, она не трогает Деда, наоборот: она берет его за руку и что-то шепчет на ухо. Дед, улыбается и желает ей удачи. Женщина скрывается в одном из боковых проходов. Сказать, что я в шоке — не сказать ничего. Интересно, у Августа Эмерсона пребывает в таком же недоумении? Наверное, это первый случай в его карьере, когда не союзники даже не пытаются убить друг друга. Или тут дело в Деде? Он знает всех этих людей, для многих он стал… ха, ментором. Джерри, прав: когда, как не на Играх показывать свои истинные чувства. Только я встаю, чтобы объявить о том, что попытка неудачная и нам пора уходить, как из катакомб вылетает Лилит.

— Ого! Смотрите-ка, кто тут…

— И тебе привет, Лилит Хэлл. Как у тебя дела? — интересуется Дед.

— Все отлично. А где же твои друзья? Вывели тебя подышать свежим воздухом? — я вижу, как она вертит головой, пытается разглядеть нас.

За Лилит выходит Лестер, как всегда невозмутимый и прекрасный.

— Лестер говорит, что он тоже рад тебя видеть, — сообщает Лилит. — Ну так где твои товарищи?

— Я им оказался не так нужен, — Дед разводит руками. — Вот оставили меня здесь, а сами ушли.

— Как интересно…

Лестер поднимает руку, показывая Лилит замолчать. Мужчина обходит старика. Он внимательно его разглядывает и от этого становится жутко.

— Напоминает что-то? — едва различимо спрашиваю я перепуганного Джерри.