— Ламберт! — услышав позади себя командирский голос, Шон подскочил и отдал честь. К нему приближался генерал Чарльз Лестер, приставленный к спецгруппе сторонний наблюдатель. — Как раз собирался к вам зайти. Как поживаете?

— Отлично, сэр, — отчеканил Шон. Вот уж с кем встретишься и мигом забудешь про похмелье… — Недавно принимали японских коллег.

— Надеюсь, приняли хорошо, — прогудел Лестер.

— О… — Ламберт удержался от смеха. — Очень хорошо, сэр.

Чтобы найти обратную дорогу, ему потребовалось какое-то время. То и дело попадались знакомые лица, и Шон не успевал разобрать, с кем здороваться, а кого игнорировать. Пересекши всю площадь два раза, он наконец вышел на нужную трибуну. Эмили помахала рукой. Вздохнув с облегчением, Шон шагнул на ступени.

Почему-то ему почудилось чужое присутствие. Оглядевшись по сторонам, он не увидел никого подозрительного в толпе, но предчувствие опасности усиливалось.

— Тут всё в порядке? — пробормотал Шон, втискиваясь на скамью между ними. — Мне как-то не по себе.

— Пить меньше надо, не по себе ему, — машинально ответил Хоук, пролистывая какую-то статью на планшете.

— Я не об этом… ты ничего не заметил странного?

Прищурившись, шеф посмотрел по сторонам. Ламберт обрадовался, что Хоук обратил внимание на тот же угол площади, что и он, но потом пригляделся и погрустнел: Хоук выглядел осунувшимся и очень уставшим, чего давно уже не бывало.

Шон выждал паузу, поболтал о погоде и сконцентрировался на настроении шефа. Быть телепатом очень полезно, когда хочешь выяснить что-то, что тебя беспокоит.

— Не надо, Шон, — попросил Хоук. — Я же чувствую, что ты делаешь…

Поджав губы, Ламберт отвернулся, но не успокоился.

Эмили тоже быстро-быстро что-то читала, шевеля губами. Заглянув к ней в телефон, Шон понял, что это не речь для выступления со сцены. Эмили просматривала тезисы кандидатов. Кажется, у организаторов предвыборной кампании даже не осталось времени, чтобы ознакомиться с этим.

Воздух был холодный и влажный, начало марта выдалось солнечным, но отнюдь не жарким. Солнце обманчиво светило и не грело. Шон смотрел, как трибуны заполняются людьми, узнавал в них простых горожан, пришедших послушать, чужих телохранителей, чиновников, министров, журналистов и телеведущих. Неподалёку был парк, в котором тоже собралась отдельная толпа гуляющих, готовясь слушать издалека.

— Мидорикава-сан сказал, что он по гражданству не американец, но проголосовал бы за твоего отца, — вспомнил Шон.

— Я единственный, кто не собирается голосовать за моего отца? — рассеянно спросил Хоук, не отрываясь от чтения. — Что-нибудь полезное Мидорикава-сан сказал?

— Ну, по-моему, Джуничи говорит куда больше полезного, чем его начальник. — Не дождавшись ответной реакции, Шон продолжил болтать: — Куро учит меня владеть мечом. Оказывается, те техники, которыми я пользовался всю жизнь, считаются устаревшими и жутко неудобными, а Куро занимался в хорошей школе кэндо, поэтому теперь переучивает меня.

— Правда? Это не очень тяжело — переучиваться заново? — участливо спросила Эмили.

— Непросто, конечно, но что поделать, — развёл руками Ламберт. — Главное, что основы я знаю, а дальше как-нибудь… А ещё он рассказал мне, почему сражается против демонов, несмотря на то, что человек. Я обещал не говорить, но это очень грустная история.

— Должно быть, — вздохнула Эмили. — Хотя и у вас, ребята, невесёлая…

На сцену поднялись кандидаты и заняли свои места за высоким столом с тремя микрофонами, бумагодержателями с речами и стаканами с простой водой. Люди зааплодировали. Шон первым делом оценил, в каких точках расставлены телохранители, и похвалил работу занимавшегося этим отдела, а потом уже переключился на самое интересное.

Внушительнее всех, на его взгляд, смотрелся генерал Чарльз Лестер. Не потому, что он несколько раз хвалил Шона за его боевые навыки, вовсе нет. Просто у Лестера был взгляд суровый и испытанный временем, а может, и многими битвами, и сразу было ясно, что он готов защитить страну. Вторым кандидатом был указан бывший министр обороны, Джереми Фонг. О нём Шон знал мало, только видел пару раз по работе и, кажется, когда был суд над Юрием Кандинским. Внешне Фонг был похож на Лестера: высокий, хорошо сложенный, с коротко стрижеными седыми волосами и широким лбом; только разрез глаз у него был немного уже, а кожа — темнее. И он явно был более спокойным и уравновешенным человеком, чем тот же Лестер, у которого при одном взгляде на других кандидатов краснело лицо.

Кстати о других кандидатах.

— А где дедуля Сноу? — протянул Шон, озираясь.

— Не позорь меня, старый дуб… — пробормотал Хоук, зевая и опуская голову на руки. — Можно мне уйти?..

— Давай хотя бы послушаем, как он будет шутить со сцены.

— Он ещё и будет шутить со сцены?! Кошмар…

Но Джонатан Сноу подоспел вовремя, запрыгнул на сцену и дружелюбно помахал ладошкой зрителям. Все зааплодировали повторно и прокричали приветственный клич. Кажется, экс-капитан пользовался популярностью у народа.

— Я ещё вспомнил! — спохватился Шон. — Кайл тебя искал. Вчера, кажется.

— Все вопросы к Мидорикаве, — повторил Хоук, закрыв глаза.

— Ну, в общем, я ему так и сказал…

Они замолчали, и началось выступление кандидатов.

Шон слушал вполуха, но уловил самое главное. Лестер упирал на военную мощь и, следовательно, обеспечение безопасности в стране; Фонг делал акцент на сотрудничестве с другими странами в экономической и политической сферах; Сноу обещал поддерживать порядок в обществе и также активно упоминал экономику, собираясь развить торговый бизнес. Интереснее всего было слушать, что они скажут в пункте о защите от сверхъестественных сил. Лестер и Фонг положительно отозвались о работе их организации, подтвердив, что не собираются их закрывать, а, напротив, будут и впредь поддерживать. Сноу выразил отдельную благодарность за прошлый август, потом добавил, что очень гордится ими, и отечески подмигнул, глядя прямо на их скамью.

Эмили вспыхнула от счастья, Шон — от смущения, Хоук закрыл ладонями лицо и в очередной раз заявил, что отказывается считать этого человека своим отцом.

— Да что тебе не нравится? — не понял Шон. — Весело, живенько, не то что остальные…

— Как можно нести такую чушь со сцены? — вопрошал Лаватейн, страдальческим взором наблюдая, как экс-капитан «весело и живенько» переговаривается с кинооператором прямо на сцене. — Надо же, в конце концов, различать, когда и с кем ты разговариваешь. Для пиара на предвыборной кампании это совершенно не годится.

Само голосование уже пару лет проводилось в электронном виде. На телефон каждого гражданина приходила специальная форма, и её можно было заполнить, выбрав кандидата по своему вкусу.

Без лишних размышлений отметив Джонатана Сноу, Шон не сдержался и заглянул в телефон шефа, но тот уже отправил форму.

— Я же сказал — нет, — в последний раз ответил Хоук.

***

Присутствие.

Здесь явно был кто-то ещё.

Шон тоже почувствовал, значит, они не ошибаются. Пришлось разделиться, чтобы проверить всю площадь. Выборы подошли к концу: голосующие граждане со всей страны отправили специальные формы, и со сцены больше никто говорить не будет. Кандидаты в сопровождении охраны покинули центр города, отправившись по делам. И всё равно их долгом было убедиться, что никакие потусторонние существа не атаковали Манхэттен.

Дьявола ждали со дня на день — предугадать, когда он действительно появится, практически невозможно. Как сказала Таня: поймёте, когда он появится перед вами. Как всегда, слова беззаботной богини обнадёживали донельзя.

Шон отправился к торговому центру чуть поодаль — ему показалось, что нежелательное лицо, обладающее Силой, могло оказаться там. Хоук вызвался проверить практически безлюдный переулок по соседству с площадью, бок о бок с Бэттери-стрит. Они чувствовали даже не направление, а само присутствие, и если демона (или кто это может быть) упустить — то найти его снова будет крайне сложно.