— Вы уверены, что за дверью не Дьявол? — уточнил Хоук. Фонг покачал головой:

— Мне просто приказали доставить её сюда. И вас тоже.

— Но кто? — напирал шеф. — Если учесть, что этим распоряжаетесь вы, то кто же вам приказал?

— Сверху, — будто не слыша его, говорил Фонг, прикладывая ладонь к светящемуся табло. Загорелся зелёный огонёк. — Это нечисть ужасающей силы. И вы можете уничтожить её прямо здесь. Заключенные переведены в другие подразделения, здание полностью пусто, никто не пострадает.

— Тогда каким образом вы доставили сюда это существо? — Хоук поймал его за запястье, когда Фонг уже набирал последний код. — Подождите, пожалуйста. — Фонг покорно остановился. Глаза были будто незрячие. — Вы привели его сюда и посадили в клеть, а потом уверяете, что справиться с ним вам не под силу. Либо это ловушка, подстроенная тем демоном, либо вы не на нашей стороне.

Кайл и Эйден переглянулись и перекрыли выход Фонгу, но тот остался неподвижен и, кажется, даже не понял, что произошло. От него не исходило ни капли негативной ауры, опасность не торопилась выходить на свет. Но логика действий действительно была мутной.

— Мне просто приказали, — тем же бесцветным тоном сказал он, и по двери поползла трещина. — Это… нельзя не подчиниться воле божией… — Один из замков с грохотом упал на пол коридора. — Но единого бога нет, а Диавола я видел собственными глазами.

Дверь задрожала, цепи зазвенели, стены камеры начали вспучиваться и чернеть, лопаясь болезненными волдырями. Из отверстий пошёл зловонный дым. Хоук оттолкнул неподвижного Фонга, и Эйден силой уволок его в сторону; в этот миг метаморфозы прекратились, будто за дверью ничего и не было.

— Давай я открою, — Кайл подошёл к двери, намереваясь обрубить все замки.

— Лучше разберись с тем мужиком, который за нами следит из-за угла, — посоветовал шеф. Кайл обернулся, естественно, никакого мужика не нашёл, а Хоук в ту же секунду провёл карточкой Фонга по панели, и дверь распахнулась, обдав их чёрным дымом и жутким криком тысячи голосов. Все инстинктивно закрыли лица руками, но запах никого больше не достиг, потому что на пороге живым щитом стоял Хоук: он не совсем понимал, что делает, но жёлто-зелёноватая ядовитого цвета аура от его ладони будто атаковала дьявольский дым. Это выглядело как хорошо прорисованная графика, и если бы шефа спросили, откуда и как, он бы скорее поверил в спецэффекты.

— Самозащита, — сказал уже знакомый им низкий голос изнутри. — Инстинкт, а не предохранение. Ты ещё жив только по случайности.

— Ты меня надул! — возмутился Кайл. — Там никого нет!

— А ты повёлся, — парировал Хоук. — Неужели так сложно понять, что не надо лишний раз тянуть свои лапы к дымящимся дверям?

— Это ты уже второе место подряд разносишь, а не я!

— По долгу службы, — вмешался Эйден, — можно и разнести.

— Кхм, — недовольно сказали изнутри. — Вы не могли бы отложить свои ничтожные переговоры?

Чернота спала, и они невольно отступили на шаг назад. Прикованная цепями, на стене висела Эмили, и её белки глаз почернели, а тело было напряжено, как будто она держала что-то неподъёмное. Девушка размеренно дёргала цепи, и они в любую секунду могли треснуть, поскольку сила внутри неё была уже не человеческой.

— Предпоследняя стадия поглощения, — на этот раз Кайл не дождался разрешения и, протиснувшись мимо шефа, подошёл к жертве вплотную. — Надо ей помочь.

— Не подходи, — Хоук переводил взгляд с Эмили на Кайла, видя едкую усмешку на губах дьявольского обличья. Дьявол-то всё прекрасно помнил, в отличие от Фабиана. Точно так же выглядел Кайл, когда его телом завладел герцог Данталион. И ему это удалось куда проще, чем можно было предположить.

Кайл недоуменно обернулся.

— С ума сошёл? Если мы её не вытащим, мелкий всех грохнет.

— Не стой столбом, — Эйден мягко втолкнул шефа в помещение. — Нам приходится жертвовать собой, это уже привычно.

Не став вникать в их странные разговоры, Кайл обернулся к Эмили. Та его, конечно, не узнавала, но вот то, что сидело внутри неё, зловеще рассмеялось.

— Цепи слишком хлипкие для меня. Скоро это кончится. Тело девчонки вам уже не спасти, но она послужила мне хорошим товарищем. Я узнал много нового про вас и про того парня, которого тут почему-то нет…

— Что ты сделал с Шоном? — нельзя было понять, намеренно Эйден отвлекает Его или нет, но это работало, и Кайл быстро чертил что-то на ладонях девушки собственной кровью.

— Ничего особенного, но, боюсь, ему не очень понравилось, — Дьявол перевёл чужие зрачки в сторону и сфокусировался на Хоуке. — Скоро доберусь и до тебя. Надеюсь, мы друг друга не разочаруем, Источник. Весь мир возбуждён, и земля под ногами будто стала горячее… жарче… Это привкус огня на моих губах. Знаешь ли ты, какова на вкус человеческая смерть? Знаешь, о чём я… А если по-другому — смерть человечества? — Эмили заходилась чужим смехом, пока Эйден пытался освободить её ноги от цепей, а Кайл дорисовывал тайные символы. — Вот так-то! На самом деле, ни один из нас не обязан защищать человечество. Почему ты — не я? Почему ты выбрал людское племя? Я знаю… А ты не знаешь… И, если честно… — Из уголков её глаз потекла чёрная кровь. — Будь ты прежним, давно уничтожил бы и этого жалкого политика, и своих так называемых друзей, а не трясся за их ничего не стоящие жизни, как теперь.

— Лучше закройте дверь и выйдите, — сказал Кайл, отрываясь от дела. — Сейчас будет немного стрёмно.

— Не навреди ей, — Эйден не отошёл ни на шаг. — Хоть одна лишняя царапина, и ты покойник.

Кайл посмотрел на него снизу вверх, не вставая с колен, и хмыкнул:

— Попробую, конечно, раз ты так угрожаешь… Но я никогда этого не делал.

Картеру это не понравилось, но выбора не было. Убедившись, что никто не собирается следовать мерам предосторожности, Кайл вздохнул и коснулся креста на ладони Эмили. Лиловатый огонь очень слабо, как на отсыревшем дереве, дотронулся до её кожи.

— Ты, проклятая душа, заточённая в клеть греха… Порви все прутья, что сковали твоё сердце и разум. Праведный огонь очистит тело твоё, проклятое зло оставит душу твою. — Посмотрев на Эмили, он убедился, что ни черта не сработало, и неуверенно заговорил дальше: — Через тьму тянешься к свету и ищешь спасительный крест, праведным огнём исцелённый, обжигающий руки твои, и горит от святой воды кожа твоя, и горит синевой нечестивое пламя… — Их соединённые слабым светом руки мелко задрожали, и глаза жертвы Дьявола захлопнулись, будто по щелчку. — Твой властитель отпускает тебя на свет, и ты больше никогда не вернёшься в клеть. Праведный огонь очистит тело твоё…

С её губ сорвался оглушительный визг, совмещающий в себе высокий женский голос и низкий из преисподней, и сотни дымчатых летучих мышей взвились под потолок, пробивая и руша стены. Эмили трясло, её руки выгибались под неестественным углом, и шея хрустнула, когда девушка запрокинула её вверх, заодно ударившись затылком об стену. Агония жгла её тело, и, возможно, изнутри по частям выходила тьма. Цепи лопнули, и она рухнула, как подкошенная, на руки Эйдену.

Одновременно с криками Эмили, уже больше похожими на отчаянные и громкие вдохи-всхлипы, гремело, казалось, целое здание, и услышать друг друга было невозможно. Эйден быстро шептал ей на ухо что-то успокаивающее, Кайл пытался докричаться до него с требованием отойти немедленно, Фонг с порога умолял их остановить землетрясение, потому что иначе они все будут погребены здесь; не найдя иного выхода, Хоук удерживал падение потолка с помощью крыльев, прикрывая головы остальных и жестами пытаясь объяснить Фонгу, чтобы он срочно уносил оттуда ноги.

Дьявол поймал молитву кончиками пальцев и подул на неё, как дуют на затухающую свечу. Его дыхание с шипением перетекло в огонь, и лиловая полунить, связывающая руки экзорциста и жертвы, натянулась и оборвалась.

— Ты обещал не молиться о мёртвых, Кайл.

Звонкий детский голосок проник в его сознание, вызвав судорогу боли. Треугольник… треугольник, опять…