Литмир - Электронная Библиотека

Елена Юрова

О бисере, бусах и прошлом времени: Воспоминания московского коллекционера

© Е. С. Юрова, 2019

© ООО «Издательство «Этерна», оформление, 2019

* * *

Моему мужу Володе Васильеву

Предисловие

В декабре 2012 года мы расстались с коллекцией бисера, которую начали собирать еще с моими родителями и занимались этим практически ровно 50 лет. Расставание было тяжелым, но нас несколько утешил и обнадежил тот теплый прием, который новые владельцы коллекции – сотрудники Музея-усадьбы Останкино – оказали нашим любимым «бисера́м».

На следующий день мы занялись приведением квартиры в порядок. Только из стен нашей комнаты пришлось удалить 81 гвоздь, не говоря уже о четырех опустевших витринках. Смотреть на это не было никаких сил, и мы принялись срочно заполнять опустевшие стены остатками прежней роскоши. В ход пошли литографии, сохранившиеся от небольшого собрания гравюр, бисерные вышивки, некогда полученные в подарок, какие-то памятные предметы, связанные с событиями прошлого. Погрузившись в воспоминания, я задумалась о том, как интересно было бы узнать что-нибудь об их предыстории. Ведь, покупая эти предметы, мы большею частью об этом ничего не знали. И мне показалось небесполезным записать то немногое, что нам иногда все же становилось известным.

В этом занятии меня очень поддержала цитата из культовой в нашей семье книги «Ложится мгла на старые ступени» А. Чудакова. Вот что он пишет о старых вещах, долго хранящихся в семье или даже передающихся из поколения в поколение: «Вещь человек принимает в свою душу. Даже старец, ушедший в пустынь, любит свое стило, кожаный переплет своей единственной книги.

Раньше транссубъектный мир был устойчив. Форма глиняного горшка не изменялась тысячелетиями; бюро с ломоносовского времени не сильно отличалось от аналогичного предмета 1913 года. Но все чаще наш современник не может понять назначение не только старинной вещи, но и предмета даже в скудном отечественном хозяйственном магазине» (Чудаков А. Ложится мгла на старые ступени. М., 2015. С. 426). Сейчас ассортимент отечественных магазинов значительно расширился, но отношение к «ненужному старью» стало, мне кажется, еще более равнодушным.

Тёнин шкафчик

Так называемый Тёнин шкафчик – один из предметов, дольше всех живущий в нашей семье. Его история связана с семьей моей бабушки – Марии Павловны Юровой (урожденной Любимовой). Ее родители – Павел Васильевич Любимов и Анна Михайловна (урожденная Формозова), происходили из семей сельских священников и оба рано осиротели. Анна Михайловна и ее сестра попали на воспитание в разные семьи, жили далеко друг от друга и впоследствии тоже мало виделись.

Анна Михайловна воспитывалась в семье своего дяди Лаврова – священника в селе Пески недалеко от Вязников. У него самого было очень много детей и весьма скромный достаток, но к моей прабабушке, а потом и к ее детям вся семья Лавровых относилась с большой любовью. Я помню, какими теплыми бывали встречи бабушки с детьми Лавровых – московским врачом Михаилом Александровичем и украинской учительницей Марьей Александровной.

У Павла Васильевича было 12 братьев и одна сестра, которая вышла замуж за миллионера Смирнова и жила в Сибири (кажется, в Красноярске). Один из братьев был членом земской управы в Иванове, другие разъехались по разным городам, а один стал настоящим бродягой, чем и запомнился, надо полагать, больше всех остальных. Время от времени он появлялся в семье Павла Васильевича, его сначала мыли в бане, затем облачали в платье брата и только тогда допускали в дом. Мою прабабушку он очень любил и почитал, а дети были без ума от его рассказов. Прадед устраивал его на работу, но его трудовая жизнь продолжалась только до первого жалованья, которое он немедленно пропивал, менял свое платье на рубище и отправлялся в очередное странствование. Однажды он решил идти пешком к сестре в Сибирь, но по дороге замерз где-то на границе Владимирской губернии.

О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера - i_001.jpg

Тёнин шкафчик. Дуб, конец 19 – начало 20 века

Анна Михайловна вышла замуж очень молодой: ей было шестнадцать, а Павлу Васильевичу – за тридцать. Сначала она его смертельно боялась, но постепенно забрала все хозяйство в свои руки и вела его безукоризненно. Это было, наверное, очень нелегко: пятеро детей, дом в Вязниках, прислуга, корова, куры… Все это существовало на одно жалованье члена земской управы, надворного советника Павла Васильевича Любимова.

Питались в основном за счет натурального хозяйства. Для того чтобы одеться и одеть детей, Анна Михайловна ездила на Нижегородскую ярмарку, закупала там штуками сукно для гимназической формы мальчикам, ткани на платье девочкам, лен на белье для всей семьи, а потом шила все это сама на швейной машинке Kaiser, подаренной ей на свадьбу. Прошло уже больше ста лет, а машинка все еще живет у нас в семье и работает безукоризненно. Не меняя иголок, на ней можно шить все: от батиста до дубленок.

О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера - i_002.jpg

Анна Михайловна Любимова (1857(61)–1942)

Все вспоминали о моей прабабушке как о женщине умной и решительной. Вот один маленький эпизод из вязниковской жизни. Мука и крупы в доме Любимовых для защиты от мышей хранились в больших деревянных ларях. Одна мышь все-таки как-то ухитрилась пробраться в ларь и, когда кухарка его открыла, от страха прыгнула ей прямо в вырез кофты. Кухарка с дикими воплями выскочила во двор и стала там метаться, продолжая кричать на все Вязники. Никто не мог понять, что с ней случилось. Одна Анна Михайловна каким-то образом сообразила, в чем дело, подбежала к ней, рванула изо всех сил ворот кофты, кофта разорвалась, мышь выскочила, а кухарка успокоилась.

На лето Анна Михайловна с детьми перебиралась к дяде, священнику Лаврову, в Пески. Дети там наслаждались жизнью: бегали, играли, устраивали всяческие проказы. А потом поджидали дедушку с панихидками (так назывались лакомства, которые приносили в церковь прихожане, заказывающие панихиду). После беготни и игр на свежем воздухе какая-нибудь черная лепешка или черствая французская булка казались им необыкновенно вкусными.

О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера - i_003.jpg

Семья Любимовых. Слева направо: Виктор, стоят Надежда и Владимир, сидят Маруся, Анна Михайловна, Сергей и Павел Васильевич, 1897

Как-то летом сын Лаврова Михаил Александрович заехал в Вязники к Павлу Васильевичу и застал дома одну кухарку, которая долго жалась и мялась и, наконец, объявила ему: «Уж очень барыню мне жалко: ведь барин каждый день под утро домой приходит». Михаилу Александровичу стоило большого труда втолковать ей, что барин играет в карты в клубе, а не посещает какую-нибудь даму сердца. Мой прадед, да и прабабушка, вообще очень любил поиграть в карты. Когда семья была дома, их партнеры собирались у них, а когда Анна Михайловна с детьми уезжала в Пески, Павел Васильевич ходил в клуб и сидел там допоздна, поскольку торопиться ему было некуда.

Всю жизнь «бабатик» (так в семье называли Анну Михайловну) нежно заботилась о своих многочисленных детях и внуках, но большее внимание всегда уделяла невесткам. Когда знакомые спрашивали ее, с чем это связано, она отвечала, что дочери ее все равно меньше любить не будут, а дурное отношение к невесткам обязательно отразится на семейной жизни ее сыновей. «Бабатик» была чрезвычайно деятельна, невзирая на возраст. Только в 80 или 85 лет она произнесла фразу, которую потом долго цитировали у нас в семье: «Чувствую, что приближается старость».

1
{"b":"666331","o":1}