— Так вот, какая она… — Завороженно прошептала она, прислушиваясь к собственным ощущениям. Магия какое-то время еще бродила по ее телу, а затем в какой-то момент начала активно стягиваться в центру груди. В том месте, где только что зародился магический источник, появилось приятное ощущение прохлады, вскоре сменившееся чем-то другим. Если Сутью Мельхиора был Лед, то вот Суть Руби была несколько иной. Она не знала, как описать это словами. В ней словно разгорелось небольшое пламя, вызывающее ассоциации с одним только словом…

— Движение… — Задумчиво произнес Астиллес. — Движение — это жизнь. А твоя Суть, похоже — это скорость. Тебе, определённо, подходит.

— М-магия? — Руби шокированно уставилась на парня. Во взгляде серебряных глаз явно читалось неверие и какое-то детское счастье. — Я… Ты… Как? Почему? З-зачем?

— Давно хотел сделать тебе небольшой подарок, — Он улыбнулся, заставив девушку обомлеть от странного чувства, обуявшего все ее естество.

— Спасибо, — Тихо сказала она, робко взглянув ему в глаза. На секунду ей показалось, что он даже хотел смущенно отвести взгляд, однако все же продолжил смотреть прямо на нее. Взгляды серебряных глаз переплелись.

— Магия — это мысль. Просто попробуй представить, — Подсказал ей Астиллес. — Представь, например, как на кончике твоего пальца разгорается огонек.

Руби кивнула, давая понять, что все поняла. Уж с воображением у нее точно проблем не было, да и ее саму не покидала железобетонная уверенность в том, что все получится. Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на своих ощущениях. Ощущение в груди, словно верный пес, отозвалось каким-то светлым чувством, заставляя кожу покрыться мурашками, а мышцы мгновенно прийти в тонус.

— Та-ак, отлично. Ты только что взяла под контроль свои потоки маны, использовав магическое усиление. Схватываешь на лету. — Мельхиор не стал трепать ее по макушке, не смотря на то, что очень хотелось. Во-первых, ему не хотелось нарушать концентрацию девушки, и портить такой важный для них обоих момент, а во-вторых — их руки все еще были сцеплены, и Хранитель пока не ощущал абсолютно никакого желания отпускать Руби.

Ему пришлось немного прищуриться, когда на кончике указательного пальца Роуз засветился простенький «светлячок». И пусть это даже техникой назвать нельзя, счастье на лице Руби было видно так ясно, что Мельхиор… Попросту не смог ничего с собой поделать. Она выглядела так мило, что Хранитель просто завороженно подался вперёд, не в силах противиться собственному желанию.

В следующее мгновение Руби почувствовала, как ее губы накрывает своими тот, кто, без сомнения, стал одним из самых важных людей в ее жизни. Мельхиор был аккуратен и нежен, заставляя Руби впадать то в жар, то в холод. Но она не знала, что в этот момент Хранитель испытывал абсолютно аналогичные чувства. Магия пела вокруг них, связываясь в узлы, переплетаясь и приобретая замысловатые формы.

Лишь спустя десяток секунд Руби окончательно осознала, что произошло. Но она не предприняла попыток отстраниться. Вместо этого она лишь блаженно прикрыла глаза, отвечая на свой первый поцелуй.

Мельхиор легко приобнял ее, отстраняясь и давая сделать вдох. Его нежный шепот заставил тело Руби вновь покрыться мурашками. Всего несколько слов. Тех, что так жаждала услышать любая девушка. Но Руби знала, что слова, произнесенные Астиллесом звучали по другому. Она буквально всем своим естеством ощутила суть этих слов, чувствуя силу, что заключил в них Хранитель.

— Да будет Мироздание мне свидетелем — ради тебя я стану несокрушимым щитом… Я люблю тебя, Руби Роуз.

Комментарий к Глава 60

Звиняйте, други, не удержался. Планировалось сделать это несколько позже, но во время написания я не мог избавиться от мысли, что нужно сделать именно так. А своим ощущениям я привык доверять.

P.s. Не исключено, что отношения Терри и Мей Зедонг будут раскрыты в отдельном минике. Если у меня руки дойдут, конечно.

========== Глава 61 ==========

Тихо выдохнув, Блейк оперлась на деревянную стену дома, принадлежащего семье Белладонна. Губы её растягивались в облегченной улыбке каждый раз, когда она бросала взгляд на мать и отца, забавно осматривающих друг друга на наличие повреждений. А всё дело в том, что этой ночью на поместье Белладонна было совершено дерзкое нападение, организованное, что неудивительно, Белым Клыком. А если быть точнее, то братьями Альбейн, которых, наверняка, подослал Адам, дабы отомстить Блейк и вывести из игры такого сильного конкурента, как Гира. Вот только братья во время своего вторжения допустили одну большую ошибку. Они сделали то, чего делать никогда не стоило даже под страхом смерти — они разозлили Гиру Белладонну, за что, в общем-то, и поплатились жизнью. Вернее, погиб только Феннек, а его брата в скором времени бросят гнить в тюрьму. Все хорошо, что хорошо кончается.

Сан Вуконг сидел неподалеку, прикрыв глаза и держа в руках свой боевой шест. Он также принял участие в этой битве, и внес свой вклад в общую победу. Пусть Гира его и недолюбливал, но после такого, как минимум, уважением проникся. Ну, а Кали Сан сразу понравился, как и полагается всем заботливым матерям, желающим своим дочерям лишь счастья.

Перед крыльцом их дома уже собралась толпа зевак, привлеченные шумом. Хотя кто-то пришёл и раньше, явно удивленный тем, что поместье Белладонна вдруг ни с того, ни с сего вспыхнуло всепожирающим пламенем.

Блейк с укором взглянула на свою подругу Илию, заставив ту виновато опустить голову. её руки были закованы в наручники, а сама она сидела на коленях неподалеку от начальника службы безопасности.

Взгляд девушки вновь упал на собравшуюся толпу. Не видя иного выхода, она вздохнула, и направилась вниз по ступенькам, двигаясь к трибуне, где Гира обычно произносил свои речи. Отец порывался остановить Блейк, но вместо этого сам был остановлен твердой рукой жены.

Белладонна младшая остановилась перед собравшимися фавнами, прикрыв глаза. Несомненно, произнести речь перед толпой, которых девушка старательно избегала большую часть своей жизни, было нелегко. Но Блейк не оставалось ничего другого, ибо кто-то должен был сделать это. И этот кто-то явно не Гира, Кали или Сан. Только она и могла донести до народа истину. Она та, кто побывал по обе стороны баррикад, познав как зло, так и добро. Ей было, что сказать народу Менаджери.

— Не люди это сделали… — Она указала на дом, который сейчас старательно тушили всеми подручными средствами. — А мы — фавны. Мы сделали это сами с собой… Так же, как и люди, мы способны на ненависть и жестокость, но не думаю, что каждый из нас рвется напомнить об этом! Так почему мы даем Адаму делать это за нас?!

С каждым словом Блейк распалялась все сильнее, а неловкий румянец на её лице сменил яростный оскал. Она разъярилась, и не собиралась держать этот гнев в себе, как делала это всегда. Фавны должны её услышать!

— Если ничего не делать и молчать, то другие начнут действовать и высказываться за нас. — Её тон чуть смягчился, когда она заметила волнение, отразившееся на лицах фавнов. Но рычащие нотки не пропали из её голоса. — Если мы не гордимся тем, что они выбирают… То винить нужно лишь самих себя. Вот такое послание Адам принесет миру! Только если его никто не остановит.

Белладонна с каким-то отчаянием взглянула на слушающих её речь фавнов. Взгляды их были наполнены пониманием, той же тоской, обидой и болью, что чувствовала сама Блейк. Но не было одного. Всего одного решающего чувства, способного превратить всю эту мешанину из эмоций в пылающее пламя революции. Не было желания что-то менять…. Был лишь страх…

— Но мы можем его остановить! Вы должны понять, что ищете простые ответы на очень сложный вопрос. И я не могу вам их дать… Я не знаю, как избавиться от ненависти. Не знаю! Но я знаю, что подобное насилие — это не выход. — Голос Блейк так и норовил сорваться в любой момент. Горло болело от непривычно долгой и громкой речи, но она продолжала. Она говорила и надеялась, что её слова дойдут до тех, кто её слушает. — Я понимаю, просить вас бросить свои дома и отправиться защищать академию Хейвен — это значит заставить вас рисковать жизнью. Но. Таковы. Ставки! Поэтому я пойду… И пойду одна, если придётся…