– Тогда какого лешего ты его отпустил? – возмутилась Йеннифер.

– Я должен был спасти друга.

– Ага, и отпустить змею на волю! Ты хоть понимаешь, что это может потом больно по нам ударить. Вряд ли Сандро откажется от идеи захвата власти. Он ждал своего часа больше пятидесяти лет, так что терпения ему не занимать. Мало того, он знает о Старшей Крови Цири, в этом я не сомневаюсь. Да, Госпожа прекрасно всё разыграла, использовала Геральта, чтобы тот отпустил её, а потом Амина отрезала его от Теней, уничтожив при этом артефакт. Но это не значит, что он не найдёт других источников.

– Ты можешь обвинять меня в этом, милая Йеннифер, но сделанного уже не изменить и даже если бы у меня была возможность вернуться в прошлое, я бы поступил так же. Ты прекрасно знаешь, как ценны для меня жизни друзей. Впрочем, не всё так плохо, Ориана передала в общину мои сведения о Сандро и, думаю, те уже дошли до Скрытого. Я уверен, что весть о чародее разлетится по всем вампирским кланам со скоростью морового поветрия.

– И ты думаешь, что они его убьют?

– Это был бы идеальный вариант, но я бы не стал на него рассчитывать. Хоть чародей и стал таковым благодаря желанию, но он теперь один из нас. Правда, с учётом вытворяемых им мерзостей, ни один высший вампир не станет ему помогать или же просто вступать в контакт. А если он попытается причинить кому-то из нас вред, то его убьют не задумываясь. В конце концов, Хагмар когда-то был наказан нашим народом за свои бесчинства и неуёмную жажду крови.

Йеннифер покачала головой, оглядывая разрушенную лабораторию, и сказала:

– Надо передать эти сведения Ложе. Чародеи тоже должны быть в курсе, что среди нас появился некромант, и, надо сказать, довольно сообразительный.

– Значит, предупредишь и Филиппу? – как можно более безразлично спросил Геральт.

– Боги, не начинай опять, прошу тебя, или я всё-таки сделаю с тобой что-нибудь, о чём потом пожалею, – не терпящим возражения тоном отрезала чародейка. – К тому же, в связи с его вампиризмом, вырисовывается ещё одна проблема. Ни одно заклятие поиска его просто не увидит, потому куда он направится, и с кем будет контактировать угадать невозможно. Так что я оставлю вас, мальчики, надеюсь, выход вы найдёте сами. И не вляпаетесь в очередную историю.

– Непременно, милая Йеннифер.

Золотым светом заискрилась воронка перехода и чародейка вошла туда. Скорее всего направляясь в Нильфгаард и требовать созыва Ложи. Пусть они с Филиппой и были на ножах, но та не станет отрицать серьёзность ситуации.

– И раз уж мы остались одни, ты не мог бы сказать, что творится с Аминой? Она всё вспомнила? – сильный скрежет заставил ведьмака вскинуться.

Регис застыл, но на столешнице теперь красовались небольшие борозды от когтей. Вампир молчал и смотрел в сторону, опасаясь встречаться с другом взглядом. Ведьмак не стал его уговаривать или давить, в мире мало вещей, способных вывести друга из равновесия. Потому терпеливо ждал что сделает или скажет Регис.

– Нет. Это я всё вспомнил и всё ей рассказал. И да, вполне допускаю, что не должен был этого делать, – тут же возразил он, увидев, что Геральт готов был высказать всё, что думает об его умственных способностях. – Но я решил, что Амине следует знать правду, чем мучиться всю жизнь от невыясненных вопросов и неясных воспоминаний. К тому же в любой момент она могла и сама это вспомнить. А я уже говорил, что лавина лжи начинается с маленькой песчинки-недомолвки.

– Значит, это был ты.

– Да, – вампир встал со стула и прошёл к разбитому вдребезги и оплавленному магоскопу. – Я разрушил её жизнь, мало того, из-за детской шалости мы теперь связаны.

– То есть?

– В их общине была традиция. На Праздник Госпожи Теней девушки вплетали себе в волосы ленты, а если те просили повязать её мужчину, то он считался её суженым. Правда и сам мужчина должен был на это согласиться, пока праздник не закончится.

– И ты согласился?

– Меня выбрали, Геральт, – мрачно ухмыльнулся Регис. – Жертва выбрала своего хищника. Я никогда не думал, что меня это настолько взбудоражит. Госпожа Теней вырвала Амину у меня из рук прямо во время трапезы, и я думаю, ты понимаешь, что это значит.

– Ты был неадекватен, возбуждён и… явно сказал лишнего.

– Именно, Геральт. Я сказал, что согласен с её выбором и пообещал, что мы с ней встретимся. Глупость маленькой девочки и юнца-вампира, что не смог удержать эмоции. И, честно говоря, я не понимаю, друг мой, как вы, люди, с этим живёте?

– С чем? – не совсем понял ведьмак.

– С ощущением того, что прошлое когда-нибудь настигнет вас, что рано или поздно оно принесёт вам спокойствие, комфорт или ударит в самый неподходящий момент. Я никогда не думал, что смогу прочувствовать утверждение, будто всё возвращается.

– И как тебе опыт?

– Довольно занимательный и по-своему интересный, – честно признался он. – Вот только нервный и выматывающий, ведь приходится каждую секунду ждать, когда на тебя снизойдёт озарение. Так что, может и хорошо, что вампирам это почти не грозит, мы бы так с ума сошли.

– Зато многие были бы осмотрительнее в юные годы.

– Не могу не согласиться с твоим утверждением.

Они помолчали, больше не поднимая эту скользкую и довольно жуткую тему. Вампир вернулся к сваленным в куче дневникам и запискам Сандро, стараясь вытащить оттуда уцелевшее. Геральт не стал его больше ни о чём спрашивать, понимая, что Регис сейчас всё равно не среагирует или же вежливо попросит ему не мешать. Стационарный портал Моро всё ещё работал, хоть связующий кристалл и не был активен. Волна Аарда ударилась в стену позади, но камень засиял. А затем открылась синеватая воронка перехода.

В последующие несколько дней Регис почти не выходил из склепа, стараясь систематизировать разрозненные фрагменты, обрывки и сведения, что остались в лаборатории. Чародей явно торопился сбежать, потому не потрудился сжечь всё дотла, а просто разжёг огонь и скрылся в неизвестном направлении.

Рецепт эликсира, что он давал подопытным и, наверняка, принимал сам, был неполным и состав значительно разнился. Но больше всего занимали заметки о состояниях подопытных вампиров. Они пострадали меньше всего, поскольку лежали в самом низу сваленной в кучу бумаг, потому огонь до них почти не добрался.

Сандро хотел полностью лишить вампиров привязке к крови, но его опыты потерпели неудачу. Самое большое, что ему удалось – растянуть срок, когда вампиру потребуется следующая доза питательной жидкости. На высших он охотиться не мог, да и опасался это делать. Чародей прекрасно понимал, что за опыты над собратьями вампиры его не простят, даже с учётом родства с ними. Он искал выход из своего положения, но не нашел. Правда, Регис не сомневался, что это – лишь вопрос времени. Чародей терпелив и опасения Йеннифер имели под собой реальную почву.

Отложив бумаги, вампир устало потёр переносицу, болели глаза, будто в них песка насыпали. Но, оторвавшись от работы, его стали занимать совсем другие вопросы. Сколько времени прошло с момента его признания? Неделю? Полторы? Пока они искали убежище Сандро, Амина не показывалась Регису на глаза, да и он не желал бередить растревоженную им же рану. Может, Геральт и был прав, что не следовало рассказывать девушке всё, но вампир решил, что уж лучше всё будет так.

Все эти дни он анализировал свои реакции на неё и пришёл к выводу, что ему эта девочка нравилась. Она была порывистой и живой, почти как Цири, в некоторой степени наивной, как и Детлафф. И самое главное – беззащитной. У молодой ведьмачки были те, на кого она могла опереться, у Амины – нет. Мало того, похоже, она впервые очутилась один на один с этим миром, и ей пришлось самой принимать решения. И Регис ощущал свою симпатию к ней, а может и что-то большее.

Он не знал шутка ли это предназначения, но решил, что, прежде чем всё зайдёт слишком далеко, она должна узнать правду. И только потом решать, что им обоим делать с этим. Вампир внутренне был готов к любой реакции с её стороны – от гнева и требования никогда больше в её жизни не появляться, что было вероятнее всего. До прощения и понимания, вероятность чего стремилась к нулю.