Он рассудит её мне на зло.

Может быть это тусклое лето.

Мне пыталось и что-то сказать.

Я искал и всё думал, что где-то.

Суждено мне её повстречать.

Но она по мотивам рассказов.

Тех что я никогда не любил.

Растворилась в дороге бессвязной.

Память я как рубашку носил.

А слова словно листья что с веток.

На холодной застынут земле.

Все исчезнет не будет ответа.

Унесет их на зима на крыле.

Как не легко порой поверить в чудо.

Как не легко, порой поверить в чудо.

До крови сжав, свой старый медный крест.

И клялся я, что долго не забуду.

Даренный мне, по воле божьей жест.

Пронзает боль, мне голову в раздумье.

В чернильных пятнах, погрязли рукава.

Как капитан в холодном, грязном трюме.

Я пил за жизнь, и смерть всегда до дна.

Прости прощай, давнишняя подруга.

Мне суждено, на век тебя забыть.

Мне не легко день ото дня по кругу.

Я не могу по новому любить.

Пусть на веку так много дней нечетных.

И много четных, живут в календаре.

Я сердце нес, в колеблющих частотах.

И эта ночь застряла в октябре.

А первый снег, он таял ранним утром.

Когда ещё, тепла была кровать.

И этот мир что с улицей безлюдной.

Мне дорог был, как любящая мать.

Как не легко порой поверить в чудо.

И горький хмель и каплей ни в глазу.

Как мне нужна той юности минута.

Где тереблю, я девичью косу.

Мой первый снег водой стекал по окнам.

Я разглядел, сквозь капли и стекло.

Что этот путь дорогами изогнут.

Как будто мне, как будто мне на зло.

Засыпай моя тихая родина.

Засыпай моя тихая родина.

О войне пусть по прежнему врут.

И не выстрелы с пальцев юродивых.

Это ты слышишь в небе салют.

Много помнят усталые руки.

Как сжимали старинный топор.

Капли крови застыли порукой.

За грехи жрущих сердце как хорь.

Сам в степях родных долго я не был.

Все как будто по новому вновь.

Снова дождь серый день словно пепел.

И на пальцах застывшая кровь.

И на землю упавшие тени.

Мне позволят на миг позабыть.

О патронах, и дранных мишенях.

И о жизни короткой как нить.

Отдыхай моя гордая родина.

Там на скалах есть имя твоё.

Не забудут тебя и двухсотые.

Что погибли в обнимку с ружьём.

О тебе моя гордая родина.

Во весь голос как прежде пою.

В этом мире, где спряталась оттепель.

Я с ружьём как и прежде в строю.

Иконы.

Притаилась за чёрной рубашкой.

Так знакомая сердцу печаль.

Мне б раскрыть бы её нараспашку.

Обжигает пусть ветер, как сталь.

Не смотрите так грозно иконы.

Глазом смертного красного дня.

Знаю я что вы мной огорчены.

То что я к вам пришёл без креста.

Только болью не выпросить время.

То что в памяти бьёт по часам.

Мы как будто голодное племя.

Ищем жертву на радость глазам.

Тоже небо с белыми комками.

В золотом свете ярых огней.

Медный звон ты взыграй над церквами.

О любви позволь вспомнить моей.

Там где реки во сне долгожданном.

Разбиваются вновь о скалу.

Только гостем я стал нежеланным.

Пыль глотал я, а позже золу.

Не смотрите так грозно иконы.

Глазом смертного черного дня.

Знаю я что вы мной огорчены.

Не нашёл по дороге креста.

Как луна мне с тобой хорошо.

В сине - белом ночном отражении.

Вижу улицу, дом, да фонарь.