— Что? Нет, — настаиваю я, и мое лицо искажается от отвращения.

— Тогда почему ты заставила меня поклясться, что я никому не скажу? Почему захотела, чтобы я встретился с ним наедине, пообещав, что не убью его на месте?

— Потому что я хочу быть на 100 % уверена, что он приложил руку к этому взрыву. Достаточно уже ненужных смертей. Что плохого в том, чтобы допросить его, прежде чем оторвать голову?

— А эти встречи, которые у вас были с ним…

— Две. Две встречи, — уточняю я, поднимая вверх средний и указательный пальцы.

— Он не упоминал, что на тебя готовится покушение? Или, если на, то пошло, на твою сестру?

— Нет конечно. Во всяком случае, он, казалось, хотел защитить меня. Он знает о моем пребывании в аду и о том, как Альянс отреагирует на эту новость. Он поклялся хранить мою тайну, чтобы я до конца жизни не превратилась в научный эксперимент.

— Ага, за определенную плату, — фыркает он.

— Да, но он знал, что я не стану красть у тебя. Я не смогла бы, даже если бы попыталась. Но он до сих пор хранит мой секрет.

— Но он держал тебя рядом, пока здание рушилось на невинных людей. Здание, в котором должна была находиться ты. Так что, возможно, он не хотел причинить тебе вреда, но очевидно, он был в курсе кто это сделает.

У меня нет ничего, чтобы опровергнуть его теорию, поэтому я просто счастлива, что он снова со мной разговаривает.

— Нефилимы не ангелы, Иден, — продолжает он. — Они не связаны клятвой защищать. Они опасны, двуличны и мстительны.

— Забавно. Он сказал то же самое о тебе.

— Ему на тебя наплевать! — рычит Ли, ударяя ладонью по рулю. — В тот вечер в пабе…он мог бы остановить тебя. Он мог бы спасти тебя от этой темной дороги. Черт, он мог бы справиться с этим засранцем за две секунды. Но он обманул тебя и позволил твоему гневу загореться. Если бы мы не появились вовремя, он бы позволил тебе убить тех людей. Он бы стоял сложа руки и позволил тебе стать убийцей, даже не заботясь о муках и чувстве вины, которые терзали тебя бы все жизнь. Он мог бы помочь тебе тогда, но ничего не сделал.

Запертая в тюрьме собственных мыслей, я закусываю губу, прежде чем прошептать свою отвратительную правду.

— Я уже убийца.

— Что?

Я делаю глубокий вдох и повторяю слова, которые были похоронены глубоко в темном, пыльном чердаке моей души.　

— Я сказала, что я уже убийца.

— Иден…

— Я была ребенком. Его звали Лукас. Он пытался…сделать со мной… Я сказала маме, но ей было все равно. А может, она думала, что так мне и надо. Я рассказала об этом учителю, но мне никто не поверил. Они думали, что я такая же сумасшедшая, как и мать. И вот я — совсем ребенок, с этой неведомой силой на кончике языка. Я просто хотела, чтобы он остановился. Я просто хотела, чтобы он оставил меня в покое. Поэтому велела ему выйти на улицу, как раз, когда подъезжал автобус. Я убила его. Разрушила жизнь водителя автобуса. Я причинила родителям Лукаса самую страшную боль, какую только можно себе представить. Так что нет, Легион. Крисиз не позволил бы мне стать убийцей. Я уже убийца. — Я поворачиваюсь к окну, наблюдая за расплывчатыми фрагментами зданий и людьми сквозь слезящиеся глаза. — Я никогда никому не рассказывал эту историю. Всегда боялся, что если скажу это вслух, то все станет реальностью. Ад станет неизбежным. Ад всегда светил мне, это лишь вопрос времени.

Я ощущаю тепло на щеке, когда Легион мягко поворачивает мою голову к нему.

— Если кто и заслуживает милости и милосердия, так это ты. Ты была ребенком, Иден. Ты понятия не имела о последствиях своих действий.

— А как же люди, которых при мне убили в аду? Я сидела и ничего не делала. Я молчала… самодовольно молчала. Я несу такую же ответственность за их смерть, как и Люцифер.

Легион качает головой.　

— Когда человек попадает в ад, смертное представление о смерти никогда не бывает окончательным. Их пытают, калечат, уродуют, но они снова живут, чтобы в страданиях прожить еще один день. Заговорила бы ты или нет, их постигла бы та же участь.

Его объяснение дает мне крошечный клочок облегчения, но это все еще не стирает вину, которая мучила меня в течение многих недель. Это все еще не делает то, что я сделала — или не сделала — правильно.

Когда мы подъезжаем к закусочной, в которой Крисиз устроил нам встречу, учитывая, что наше обычное место встречи кишит правоохранительными органами, я молчу. Не потому, что я зла на Легиона или кого-то еще. Но мне стыдно. И я боюсь, что то, что он подозревает о Крисизе, окажется правдой, и я добавлю еще больше имен к моему растущему списку жертв.

Легион открывает мою дверь и помогает выйти из машины, держа руку на моей спине, когда мы входим в закусочную. Место совершенно пустое, если не считать официантки за стойкой и Крисиза, который сидит в самой дальней кабинке от двери. Его светлые волосы до плеч зачесаны назад, и он одет в черный вязаный свитер. Он потягивает кофе, его проницательные зеленые глаза изучают каждый шаг к нему. Я уверена, что сейчас он наставил на нас пистолет. Это было бы мудро. Легион целится ему прямо между глаз из кармана пиджака. Когда мы подходим к кабинке и садимся напротив Крисиза, я не совсем уверена, что сказать. «Привет, Крисиз, познакомься с парнем, который застрелил всех твоих дружков из Альянса на остановке. Легион, познакомься с полу ангелом, который шантажировал меня, чтобы получить информацию о тебе». К счастью, Крисиз избавляет меня от моих неловких страданий.

— Иден, — кивает он.

— Крисиз, — бубню в ответ.

Он бросает свой изумрудный взгляд на Легиона без малейшего намека на беспокойство или нежелание. Крисиз — только наполовину ангел. Легион — падший ангел, ставший убийцей демонов. Насколько они равны? Ли не полностью использует свои силы, хотя, благодаря шустрым пальцам Нико, он теперь владеет ими в полной силе. Я даже не знаю в полной мере, что может сделать Крисиз, но я думаю, что он биологически человек…смертный. Однако его вызывающий взгляд принадлежит тому, кто не боится смерти.

— Полагаю, ты тот самый трус нефилим, который пытался шантажировать и манипулировать Иден, — фыркает Ли, оглядывая Крисиза с ног до головы.

— А ты демон, который позволил затащить ее в ад, потому что был слишком труслив, чтобы остановить своего хозяина, — парирует Крисиз. — Забавно, ты казался больше через прицел моей винтовки.

— Забавно. Я вообще не помню, чтобы видел тебя, учитывая, что ты бежал как последняя сучка и позволил своим людям умереть.

Я поднимаю руки, чтобы остановить эту нелепую демонстрацию мужественности, прежде чем она обострится.

— Парни, серьезно? Моя сестра в больнице, а вы тут пиписками меритесь? Слушайте, если вы хотите морду друг другу набить, сделайте это после того, как мы узнаем, кто подложил эту бомбу.

— Я же сказал тебе по телефону, Иден — что не имею к этому никакого отношения, — настаивает Крисиз.

— И все же, она по чистой случайности оказалась рядом с тобой, когда здание рухнуло? — Легион бросает вызов, скрестив руки на груди.

— Если бы я был в этом замешан, разве не настоял бы на том, чтобы она навестила свою сестру? Не встретился бы с ней на соседней улице?

В его словах есть смысл. Если бы Крисиз был частью заговора, я бы не была с ним в пабе, который находится достаточно далеко от взрыва.

— Кто-нибудь еще в Альянсе знал о нашей встрече? — спрашиваю я. — Или знал кто-то, что мы общались?

Крисиз качает головой.　

— Нет. Я никому не говорил. Даже твой отец не в курсе.

— Значит, если они не знали, что я переехала, что маловероятно, они никак не могли знать, что я должна была быть там.

— Что означает… — размышляет Легион.

Крисиз хмурится, понимая, к чему он клонит.　

— Но в этом нет никакого смысла.…

— Это нападение предназначалось не на меня, — выдыхаю я.

Легион выхватывает свой телефон и быстро набирает сообщение.　

— Тойол и Феникс направляются в больницу.

— И ты можешь им доверять? — спрашивает Крисиз с самодовольным видом. — Я имею в виду, что один из вас предал ее и предложил Люциферу.