Эми знала, что Вилена говорила искренне, даже понимала ее. Будь она на ее месте, велика вероятность, что и сама говорила бы то же самое. Но по-другому было невозможно. Если у Эм и осталось что-то дорогое ей, то это было воспоминание, впечатление из прошлого – где она была свободна и полна, и волнение, страх за Фэада.

Он бы сделал для нее то же самое.

====== 4.9. ======

Чародейка не смогла узнать ничего, с чем можно было бы работать.

Для Эм это означало два варианта: либо друидский лес, либо сумеречный.

Шансов на поимку старика было очень мало. Еще меньше шансов отводилось на то, что он с ней заговорит, не то, что ответит на ее вопросы. Второй же путь означал добровольную и быструю смерть. Безусловно, ведьмаку удалось пройти через него, но его реакция и общее состояние не шли ни в какое сравнение с ее реакцией и состоянием. К тому же, ему помогал Фэад.

Фэад...

Эми видела совсем немного, но и этого было достаточно. Сладковатые испарения разлагающейся плоти. Мрак. Туман. Одиночество. В память врезались нечеткие обрывающиеся образы страданий, таких ужасных, что не находилось слов для описания. Физическая боль была непереносимой, но более всего терзали мысли. Смерть человечества, ответственность за которую нес мучимый, близкие, беззвучно открывающие рот в попытках облегчить свою участь. Все негативные эмоции, какие только существовали, были раздуты до крайности и пытали, выворачивали, вынуждали бежать от самого себя. И не было надежды на долгожданный конец.

Ей было больно восстанавливать в памяти этот кошмар, ставший для Фэада явью. Но здесь, в огромной библиотеке, в обществе некрасивой, имевшей признаки ума женщины, это было необходимо.

Я уже сказала, – повторилась женщина, презрительно посмотрев на Эм сквозь линзы, увеличивающие ее усталые глаза до неприличных размеров, – ничем не могу помочь. Это все, чем я располагаю.

- Вы – лучшая из лучших. Так мне сказали. Неужели ничего нельзя выяснить?

- Ага, лестью, конечно, дело исправить можно. По твоему невразумительному описанию, – исследователь поднялась и сняла с полки несколько книг, – могу предложить лишь вот это.

Книги с грохотом шлепнулись на стол, поднимая облако пыли. «10 правил хорошего тона в Чистилище», – читала Эми заголовки, – «Ад глазами очевидцев», «Огонь, мучения и повторяющаяся болезненная смерть, или как я провел лето».

- Что это? – спросила Эми больше по инерции, чем для дела.

- Книги, моя дорогая. Пользуйся на здоровье, черпай информацию о твоем чудесном “совсем другом месте”.

- Ну типа спасибо.

- Ну типа пожалуйста.

Спустя шесть дней девушка сидела в обществе другой женщины, известной на всем Севере своими необъятными сверхъестественными способностями и готовностью помочь. За хорошую плату, разумеется.

Глядя, как вещунья ловко раскидывает по столу кости, Эми почему-то подумала, что человеческие останки имели бы куда больший эффект. Женщина затряслась, гремя браслетами, закатила глаза. Многочисленные чучела животных, расставленные по периметру, смотрели с укоризной.

- В-и-и-жу, – сказала она низким гробовым голосом. Эм нашла представление неубедительным. – В-и-и-жу. Дорожка дальняя. Тернистая... Мужчина на ней... Не твой это мужчина...

- Ой, а чей? – живо поинтересовалась Эми.

Вещунья вопрос не услышала. Транс оказался делом серьезным.

- Долгая дорога, – хрипела ясновидящая, – долгая-долгая... Проблемная...

- Кустистая? Пологая? – подсказала Эм и услышала в ответ фырканье.

- Дорога эта приведет тебя к лесам и полям раскидистым... А мужчина не твой...

- У меня открылся дар, – прогремела Эми, состроила ужасающую мину и подалась вперед, переманивая внимание чучел на себя. – Смертушка твоя на пороге уже, от меча острого да от ботинка запачканного...

Вещунья вздрогнула, громко икнула и выпила большими глотками стакан с крепким алкоголем, стоявший поодаль.

- Ну что ж делать, – изрекла она писклявым голоском, почесав нос. – Как могу деньги зарабатываю. За это не осудишь, брюхо-то набить чем-то надо.

- Набей его опилками, – посоветовала Эми вставая.

- А плата как же?? – взвизгнула ясновидящая ей вслед.

- Потом отдашь, – бросила Эми на прощанье, небрежно махнув рукой.

На улице темнело. Покачав головой, девушка направилась в небольшой домик через две улицы, где ее обещали приютить на ночь.

“Придется отправиться в друидский лес, – размышляла она по пути, – какая чудесная перспектива. Пробираться через Аэдирн и Доль Блатанну, чтобы ничего не найти. Но лучше так, чем вообще ничего не делать”.

====== 4.10. ======

Комментарий к 4.10. Unkle – When things explode (Ian Astbury)

Дорога далась Эми непросто. С перевязанным лицом и длинным мечом за спиной она привлекала внимания ничуть не меньше, чем если бы щеголяла по округе в своем привычном виде, прикрепив к груди объявления о необходимости ее поимки.

Держась подальше от большака, она пыталась сократить путь всеми доступными средствами, не гнушаясь опасных для обывателей мест, и регулярно встречалась с небольшими группами бандитов. Поначалу Эм стремилась избегать конфликтов и драк, но вскоре осознала, что это бессмысленно. Разрубая людей и полуэльфов на куски, она спрашивала себя каждый раз: добро ли она или зло? Но что-то внутри подсказывало, что наличие этого вопроса и непрекращающиеся убийства и есть ответ.

Был также еще один неприятный случай возле небольшой деревушки. Услышав отчаянные женские крики, Эми пришла на помощь и убила двоих, намерения которых были очевидны. Спасенная ею женщина, наблюдавшая сцену, набрала в легкие воздуха и завизжала с тройным усердием, какого не наблюдалось несколько мгновений назад. Тогда Эми подумала, что, вероятно, вмешиваться не стоило, но до конца убедить себя в этом не смогла.

- Слыхали? Нильфский инператор женился на одной из своих девулек титу… туло... ноинированных. Говорят, свадьба пять дней была, а жратвы на ней уйму перевели...

- Не пять, а семь. Семь днев. А еще там от бормотухи померло десять министров…

- Не десять, а сорок! – вступился третий. – Сорок министров полегло прямо за столом, где и жрали, и спали, и нужду свою справляли. Ибо боялися они инператорского гневу.

- Это серьезно, – вставил веское слово трактирщик, наполняя кружки. – Только не вздумайте мне здесь такого учудить. Благо, лето на дворе, тепло в кустах.

В трактир вошел грязный молодой человек и широким шагом пересек помещение.

- О, Ляляй вернулся, – прокомментировал первый, подвигаясь и протягивая разбавленное пиво. – Рассказывай.

- Видел, – выдохнул молодой человек, опустошив кружку и вытерев рот рукавом. -Видел эту мразь. Руки – как сухие ветки, длинная, худющая, а рожа такая мерзкая, что до смерти спать не смогу.

- Ну дык и?..

- Дык а чего? Быстрая такая. Понятно дело, как она наших ворует. И точно жрет. Кости кругом...

Мужчины нахмурились и замолчали.

- Сколько за нее дадите? – вмешалась девушка за соседним столом, лицо которой было обмотано шалью.

- Ты что ж это, – спросил трактирщик, недоверчиво щуря глаза, – цирк какой содержишь? Так не для показа такие вот мрази существуют.

- Я ее убью, – уверенно произнесла Эми. «Или она меня убьет, тут уж как кости лягут. Человеческие».

- Гляньте! – воскликнул глазастый Ляляй. – У нее ж такой же амулет, как у того!

- Может, послать ее вдогонку, вдруг тот не справится?

- Кто? – Эми побледнела, положила руки на стол и сверкнула большими бирюзовыми глазами.

- Такой беловолосый, страшный. С запасным мечом. Гермат, что ли...

- Говмольд, – подсказал второй.

- В какую сторону он пошел? – спросила Эми надломившимся голосом и вскочила на ноги.

- Налево по дороге, потом за колодцем правее, там мимо пруда...

- Ясно. Мне пора, счастливо.

- Погоди, – нагнал ее на улице Ляляй. – Я тебя провожу, а то еще заблудишься.