- Опять ты! – возмутился краснолюд, – Иди давай, ничего не знаю и не могу!

Эми не растерялась, подлетела к нему и присела на его стол.

- Баввуля, ну чего ты такой сердитый? Столько не виделись, даже обидно! Я просто так зашла, посмотреть на тебя, узнать, как поживаешь, – Эм говорила очень ласково, взяла со стола его незавершенную работу и повертела в руках.

- Не трожь, еще не готово, – ювелир вырвал украшение у нее из рук. – Ну коли так, то рад, конечно. Ничего нового у нас пока, все как есть. Несварение какое-то пару дней назад одолело, так меня пронесло, что…

- Это да, – перебила его девушка, не желая выслушивать подробности, – страшное дело, очень верю!

- Как там Моррис, ничего? Как обучение?

- Очень хорошо, чудесно, – ответила Эм припомнив, как вчера чуть не лишила его рыжей бороды. – Представляешь, что у меня есть? – она заговорщески посмотрела на мастера. – Вот, это мне подарили…

Ювелир прищурил глаз и внимательно осмотрел небольшой красный камешек и кусок руды.

- Ну, хорош, хорош, – сказал Бавва, – хорош…

- Я вот что думаю, – Эм достала из-за пазухи пергамент, – из этого всего получится отличная ящерка, если ее хвост…

- Ты шутишь! – Бавва опять перешел на истеричные нотки. – Я тебе уже сказал! Ничего не знаю!

- Я тебе заплачу, ты ведь такой чудесный, такой прекрасный мастер, таких, как ты, больше нет…

- Вон отсюда! – закричал Бавва, покраснев, и вырвал из ее рук рисунок. – Как будто деньги с тебя возьму! Только после новолуния сделаю!

- Спасибо, мой хороший! – Эм послала ему воздушный поцелуй и вылетела на улицу.

Будет ящерка! Эм потерла ладошки в предвкушении. Бавва, конечно, внесет коррективы в ее предложение, и от этого ее брошка только выиграет. Теперь можно отправиться в таверну «Под горой», где наверняка уже собрались дорогие ее сердцу люди.

- О, гляньте! Наша Мымра наконец порадовала своим присутствием! – выкрикнул Гундахар, местный ремесленник, который первым обнаружил появление Эм.

Краснолюды протянули невольное «у-у-у» в знак приветствия.

- Всем доброго здравия! – Эми помахала рукой и сразу направилась к столу, за которым играли в кости.

- Ну-ка брысь отсюда! – шикнул на нее Лойтар, который уже неоднократно ей проигрывался. – Даже думать не смей!

- Ты чего это, – пихнул его сосед, – наших выгоняешь, али зассался?

- Мало я, что ли, на нее батрачил?? – Лойтар даже привстал. – Эта шельма кого хочешь обдурит, а потом отрабатывай!

- Я просто поприветствовать, не нервничай, – Эми примиряюще погладила его по плечу. – Люблю я вас, засранцев.

- Топай сюда! – позвал ее Талорк, кузнец, и ловко убрал приборы и еду с того места на столе, куда она собралась приземлиться. – Вот, поешь. Ох уж эта твоя страсть приземлять свой зад, куда не следует…

Эм принялась с удовольствием уплетать протянутый хлеб и сыр, глазами лаская семерых за столом.

- Слушай, Мымра, мы тут эта… – краснолюд с косматой бородой, которого звали Алоф, запнулся.

- Мы тут поспорили, когда тебя в последний раз ублажали, – помог ему Хортар.

- Нашли, о чем спорить, – Эм отхлебнула из кружки Талорка и снова откусила от краюхи свежего хлеба.

- Да не вертухайся ты, лучше рассуди, – Хортар шлепнул кулаком по столу, вынудив стоявшую на нем посуду подпрыгнуть.

- А фантазия считается? А изнасилование? Ой, бросьте, шучу ведь! Дайте подумать. Сейчас у нас Бирке заканчивается, то бишь апрель, а из лагеря я ушла, кажется… Под Феаинне, в июле. Таким образом получается…

Гномы присвистнули. Похоже, никто не выиграл.

- Что даже Марсель не натянул тебя как следует? – Эм швырнула в Хортара куском хлеба, который он умудрился поймать ртом и, чавкая, проглотил.

Ведь действительно, полноценный последний раз она была с Геральтом после лагеря. Если бы кто-то спросил у нее, какие интимные моменты вспоминаются чаще остальных, то у нее был бы готов ответ, который она, естественно, оставила бы при себе.

На третьем почетном месте она хранила воспоминание о Геральте, когда он, находясь в странном настроении, любил ее всю ночь, но каждый раз, когда Эм уже почти получала удовольствие, прерывался для болтовни и распития напитков. Странно, но она даже не злилась на его за такое. Когда же к утру он сжалился над ней и завершил начатое, то Эми рыдала от переполнявших ее эмоций.

На втором месте был Йорвет. Тогда, в лагере, он в один из вечеров ласкал ее так долго, что она чуть не сошла с ума, а после посадил на себя, не позволяя ей двигаться, заглядывая ей в глаза. Это было так необычно, чувственно, и закончилось сильнейшей разрядкой.

На первом же месте был Кагыр. Сон, который она увидела, был таким реальным, как и то, что она испытала. Конечно, это было настоящей невозможностью, потому что так не бывает: удовольствие ее почти довело до разрыва сердца. Эми понимала, что у нее есть некоторый положительный опыт, который позволял утверждать о недостижимости подобной близости.

- Вы гляньте-ка, – воскликнул Алоф, тыча в нее пальцем, – как глаза-то заблестели! Небось хорошо тогда было? – он расхохотался.

- Это потому что она гнома еще не пробовала, – уточнил Ульдин с набитым ртом. – Ежели попробовала бы – уж больше не отказывалась! Нам равных нет!

- Это да, мы-то лучшие!

Эми быстро припомнила, как виртуозно и живописно Ульдин ковырялся в носу своим коротким толстым пальцем, приоткрыв рот, и поверила ему на слово.

- Хватит, поросята, – Марсель Швурк появился так неожиданно, что краснолюд подавился едой, и сгреб девушку со стола.

Этого гнома Эми любила особенно, несмотря на его отвратную черную бороду, которую он любил затыкать за пояс, и огромный нос с горбинкой. Возможно, дело было в синеве его глаз, приветливости и поварском даре. Каждый раз, когда она спускалась в городок, обязательно останавливалась именно у Марселя, и в этот раз не собиралась делать исключение.

- Ты куда это ее, а? Она ж только пришла!

- Ниче-ниче! Обойдетесь! – Марсель потащил Эми к выходу, и девушка, перед тем как покинуть помещение, издала громкий звук в знак прощания, который был поддержан.

- Ну, хоть пожрешь нормально, – причитал Марсель, суетясь на кухне. – Я погляжу, ты уж и на нормальную начинаешь смахивать. Окрепла так, поплотнела…

Эм что-то промычала, будучи не в состоянии оторваться от Марселевской похлебки. У этого гнома воистину золотые руки.

- Ну, и чего ты с этими хмырями обсуждаешь? Не стыдно? Ты мне вот что скажи, – гном присел с ней рядом на низкий табурет и заправил бороду за узорчатый пояс, – ты что же это, взаправду решила отказаться от мужика?

- Селечка, – Эм вытерла рот и посмотрела на него с нежностью, – на мою долю пришлось аж трое самых лучших… Из людей, – прибавила она поспешно, заглядывая в синие глаза. – Ну, то есть из эльфов, людей и мутантов. То есть…

- Так да или нет?

- Да подожди ты! Значит, в общем, трое не из краснолюдов и гномов. То есть среди гномов и краснолюдов самые лучшие, но из моих троих… – Марсель скрестил свои сильные руки на груди и нетерпеливо затопал ногой. – В общем, многим женщинам и одного не достается, а тут трое. Мне так повезло. И все они мне дороги, и…

- Я вопрос задал. А ты ртом так много двигаешь. Да. Или. Нет? – гном нахмурился.

- Да что же это! Ну, наверное, да…

- Наверное! – Марсель вскочил на ноги и принялся убираться. – Бабы! «Да нет, наверное»… Тьфу!

- Селечка…

- Забудь, – гном сразу понял, что сейчас последует.

- Ну пожа-а-а-луйста…

- Ты меня своими помывками в гроб заведешь! Когда ты была, дней двадцать назад? Сколько мыться-то можно? Не отвалится ничего?

- Вот, – пропыхтел вспотевший гном, заливая в бадью последнее ведро с горячей водой. – Чтоб ты утопилась в ней!

- Я тебя тоже люблю, – Эми вытянула губы в трубочку и чмокнула, изображая поцелуй.

Гном пошевелил бородой в ответном движении, понял, что делает, разозлился и сплюнул.