- Я теперь для тебя один из монстров, которых следует уничтожить, ведь так? – спросила девушка глухо, справляясь с подкатившим спазмом.

- Не знаю, – Геральту страшно захотелось прижать ее к себе и зарыться носом в ее волосы. – Я хотел тебе сказать…

- Я тоже хотела. Я была так неправа, я тебе очень благодарна, прошу прощения и желаю тебе счастья. А теперь мне пора…

- Закрой рот, – оборвал ее Геральт и несколько раз глубоко вдохнул. – Я хотел тебе сказать, что вижу о тебе сны. И хотя меня расстраивает твоя… Неизбирательность, осуждать тебя не могу. Если бы тогда, давно, я не проявил малодушие, все могло бы сложиться по-другому, – он убрал прядь ее волос за ухо, и Эм снова вздрогнула. Милая, добрая девушка, которая превращается в огромного зверя и откусывает чародеям туловища. – Я скучаю по тебе.

Эм не верила своим ушам. Она чуть приоткрыла рот и беспомощно следила, как Геральт наклоняется к ней, прикасается к ней своими плотными губами. Ведьмак отстранился, достал заколку с бабочкой и прикрепил ее к каштановым волосам.

- Скажи мне, – взмолилась Эм, заглядывая ведьмаку в желтые глаза.

- Скажу. Когда ты придешь ко мне.

Девушка порывисто прижалась к нему, стараясь запомнить его тепло, ощущение близости. В обозримом будущем его жизни ничего не угрожало. Она увидела, что он еще не раз будет помогать двум девушкам, с которыми связала его судьба. Он не был свободен, не мог порвать незримую связь, которая соединяла его с черноволосой магичкой, а на то, что Йеннифэр с ним порвет первая, рассчитывать не приходилось. Но Эм увидела также и то, что она сама вполне может повлиять эту связь своим присутствием, и стало легко, хорошо.

- Я тебя очень люблю, – прошептала Эми совсем по-детски.

Геральт улыбнулся, открыл глаза, обнаружил себя на матрасе.

В руках у него была бархотка с обсидиановой звездой.

====== 3.17. ======

- Расскажи мне о своих планах, – попросила Эм, удобнее устраиваясь в кресле.

- Ну, что ж. Я жду, пока закончится война, чтобы вновь объединить под своим началом нелюдей и побороться за Нижнюю Мархию. Там, я верю, нам удастся построить новое государство, в котором не будет места унижениям, притеснениям и расизму. Там сможет найти свой дом любой, чьи помыслы чисты и беззлобны, – задумчиво объяснила светловолосая высокая девушка.

Проведя с Саскией некоторое время, Эм поняла, почему Йорвет был ею так очарован. Она прекрасна, харизматична и мудра. И добра. Эм и сама не смогла не поддаться ее обаянию.

- Я бы поборолась с тобой бок о бок, – призналась Эм, пригубив горячий ароматный суп из кружки. – А если война закончится не в нашу пользу?

- Я не люблю играть в игру «если». Одно могу сказать: что бы ни произошло, я найду способ реализовать задуманное. Возможно, и ты присоединишься к нам. Теперь твоя очередь, – Саския внимательно посмотрела на изможденную девушку. – Расскажи мне о себе.

- Что ты хочешь знать?

- Я хочу знать, насколько ты опасна для окружающих. Я привела тебя сюда, в горы Махакам, взяв на себя ответственность. И не могу допустить, чтобы кто-то из местных пострадал.

- Я опасна для окружающих настолько, насколько они опасны для меня, – Эм поймала себя на мысли, что голод и слабость ей уже надоели. – Я всей душой тянусь к гномам и краснолюдам. И благодарна тебе, что ты приняла решение мне довериться.

- А что с черной птицей? Откуда она? – Светловолосая повернулась к очагу и погрузилась в созерцание пламени.

- Это не птица. Или не только она. Не бойся, я контролирую себя. Снег, мне сказали, выпал месяц назад, значит, мое путешествие продлилось почти три недели. Я истощена и слаба только потому, что осознанно отказалась от… Пропитания.

Саския покивала головой. Похоже, она была удовлетворена ответом.

- Можешь оставаться с нами, я поговорю с Брувером Гоогом и другими старейшинами. А дальше посмотрим.

Чудесное время – весна. Воздух насыщен кислородом, растения вновь оживают, расцветают, украшают. Для Эм весна всегда ассоциировалась с возрождением и светом.

Она, как обычно, аккуратно спускалась с гор, следя за повозкой, нагруженной рудой.

- Осторожно, малыш, – сказала она вьючному мулу, когда приметила место, в котором колесо повозки могло застрять, – вот так, обойдем.

Ее взору открылось привычное ей подножье гор, где находился небольшой ремесленный городок. Там она частенько ночевала и отдыхала под присмотром своих друзей. Последний раз она видела их больше двадцати дней назад и так сильно соскучилась, что едва сдерживала себя от спешки.

Горы Махакам, место, которое стало ей домом, поражали своей величавостью и добротностью, как и населяющий ее народец. Находящиеся в глубинах горных пород гигантские металлургические заводы, плавильни, кузницы, лаборатории и шахты с минералами и ценными металлами, их содержимое, запахи и звуки настолько увлекли ее и впечатлили, что Эм не задумываясь выбрала свое ремесло.

Проявив невероятную душевность, гномы и краснолюды приняли Эми, делились своими секретами, мыслями и чувствами. Она не только многое узнала о добывании, обработке, создании предметов, но также ознакомилась с основными нюансами алхимии и металлургии. Однако самую большую ценность для нее имело межличностное взаимодействие и семейное устройство. Здесь не было «чужих», все следовали негласным правилам и стояли друг за друга такой же твердой и нерушимой скалой, как и горная гряда, которая их грела и кормила. Краснолюд, к примеру, достигавший своей зрелости к пятидесяти годам, имел право завести семью лишь в том случае, если был способен прокормить своих близких. Ни старики, ни дети не были обделены вниманием и заботой. И пусть манера общения у небольшого народца была несколько грубоватой, прямолинейность, с которой они никогда не расставались, не могла оставить равнодушным даже самую черствую особь. Что уж говорить о девушке с бирюзовыми глазами?

Еще одним приятным моментом для Эм была их низкорослость. Будто попав в страну лилипутов, Эм с удовольствием смотрела на всех сверху вниз, потому как средний краснолюдский рост был на четыре дюйма меньше, чем ее собственный. А при общении с теми, кто доходил ей до груди, она часто могла представить себе, как ее видели и воспринимали дорогие ей мужчины.

- Даже ты, малыш, – она пригладила мула, – не представляешь для меня проблемы.

Городок ремесленников был настолько необычным, добротным и красивым, что его, словно украшенное глазурью печенье, хотелось съесть. Все дома и улицы были спроектированы и построены с четкой последовательностью, логичностью и усердием, поэтому на дорогах не бывало заторов, а жилища были не только комфортными, но также теплыми зимой и прохладными летом. Скотный двор был вынесен за пределы обитания основного населения и не беспокоил запахами; подземная канализация и система водоснабжения решали вопросы питья и утилизации.

Спасенных во время войны людских женщин и детей, которые потеряли свой дом, мужей и надежду, поселили рядом, но никакие усилия и меры не могли подавить в них страх и отвращение к низкорослым местным. Эми часто пыталась изменить их взгляд на вещи, проявить благодарность, и каждый раз терпела поражение. Правда удивляла ее до глубины души: оказалось, что некоторые умы настолько боятся расстаться со своими дурными ограниченными представлениями, что стоят за них не на жизнь, а на смерть.

Эм передала руду Сидону, местному торговцу, по чьему заказу было доставлено сырье, пристроила с удобствами мула на ночлег и сразу направилась к Бавве Хрумме, мастеру по части ювелирных украшений.

- Бавва, привет, – проворковала Эм, заходя в его дом. На то, что краснолюды и гномы не запирают свои жилища, когда находятся в обществе друг друга, она уже давно не обращала внимания.

Господин Хрумме с трудом выпрямился, отлепляя взгляд от своего рабочего пространства, и посмотрел на нее через огромную лупу, прикрепленную к его правому глазу.