Рыцарь, который в дороге представился как Тассел, слез с лошади, вручил свой шлем оруженосцу и отправил его с поручением внутрь.

- Пойдем, – сказал он попутчице, указывая ей путь. Эм с сожалением бросила взгляд на своего друга с желтой рукоятью, которого мужчина сжимал железной перчаткой, и направилась к префекту.

Тассел провел ее по коридору к большой зале с длинным прямоугольным столом. Здесь было темно, холодно и сыро; масляные лампы сильно коптили. Стены пестрили гобеленами и коврами, видимо, хозяин не бедствовал. У очага в левом дальнем углу сидели полный человек с живыми проницательными глазками и утомленная исхудавшая женщина, плотно сжавшая рот. Эм чувствовала спиной стражников, и этот факт вынуждал ее стискивать челюсти.

Рыцарь поклонился и обменялся с человеком несколькими фразами.

- Как тебя зовут? – спросил на Всеобщем Симоне Борги, полный человек с проплешиной, изучая ее своими живыми глазками, и закашялся.

- Не могу сказать, господин префект. Мне очень нужно попасть к императору, уверена, он наградит тех, кто вызовется помочь нам встретиться, – Эм опять оглянулась на стоявших за спиной.

- Редкий цвет волос, – кивнул он ей, – но все же перепутать можно. Откуда у тебя эта странная одежда?

- В моем дворце прекрасная швея, – сообщила Эм, не моргнув, и как будто испугалась за свою «откровенность».

- Ты лжешь, – констатировал Борги, снова закашлявшись.

- Да, господин префект, – Эм была на удивление спокойной и собранной. – Эту одежду мне дали эльфы. Я не могу открыть Вам своего имени, потому что тем самым скомпрометирую высокопоставленных лиц, но гарантирую Вам, что император ищет меня со всей страстью, и я сама искренне жажду попасть к нему в руки.

- Если ты так жаждешь, – префект опять задохнулся от кашля, – то пусть он сам решит твою судьбу. Отведите ее в комнату для гостей, дайте поесть и умыться. Тассел, собери людей и отправляйтесь на рассвете в путь.

Ей снились ее горы. Синее небо. Освежающий ветер. Добрый взгляд бабули. Ее собака, единственный друг, которая давно умерла.

Вот ее комнатка, в которой она провела свое детство. Эм нарисовала на столе пальцем дорожку, кинула взгляд на стопку книг, присела на небольшую кровать, и сердце наполнилось щемящей тоской. Не хотелось все это вспоминать. Скорее бы проснуться.

- Я так много думала о тебе здесь, – тихо призналась девушка, почувствовав рядом присутствие другого человека.

- Я знаю, – отозвался Геральт.

- Мне очень плохо без тебя, – Эм справилась с робостью и дотронулась до его колена. Ведьмак обнял ее, поцеловал в макушку.

- Что ты делаешь, девочка моя? Зачем? – спросил он, не отрываясь от ее волос.

- Я не знаю, – щеки Эм стали мокрыми от слез. – Я хотела помочь. Избавить вас от страданий. Я не могла знать и ничего не делать. А теперь мне так хочется, чтобы ты забрал меня отсюда, и… – слезы душили ее, не дали договорить.

Он легко поднял ее, посадил к себе на колени и принялся укачивать, как ребенка, поглаживая по голове. Так хорошо, тепло и безопасно в его сильных руках.

- Ты помнишь, какой ты была? – Эм слабо кивнула. – Добрая, чистая душа. Ты любила мир, любила жизнь. Что изменилось?

- Я поняла, что ты не будешь со мной, – прошептала девушка, прижимаясь к груди любимого.

- Ты сама отказалась. И даже если так, что с того? Это повод?

- Геральт, – она посмотрела на него со всей серьезностью. – Я жила нашей встречей, тобой. Без тебя все стало бессмысленным и пустым.

- Ты ведь понимаешь, что это значит, – ведьмак погладил ее по щеке широкой шершавой ладонью. –Ты сама совершила эту подмену, подумай, может быть, настало время вернуть все на свои места? Что может быть важнее, чем твое существование? Кто виноват в том, что ты решила жить мной? И как можно было принять такое решение?

- Я не откажусь от тебя ни за что, если ты к этому ведешь, – Эм прижалась к нему еще сильнее. – Давай останемся здесь навсегда?

- Эми, родная, посмотри на меня. Посмотри. Жить чужой жизнью – худшее из всех решений. Эмоциональная привязанность – это дар, но все хорошо в меру. Если ты хочешь заполнить свою пустоту другим человеком, знай, это невозможно. И что ты можешь дать в таком случае? Вернись, начни жить. Заполни себя самой собой. Если ты хочешь быть со мной – будь. Хотя бы попробуй. Но ты сбегаешь. А теперь хочешь пожертвовать всем. Ради чего? Это твое высокомерие? Ты узнала то, что не должна была знать, влезла туда, куда не имела права влезать. Откуда ты знаешь, что, изменив путь других, ты не сделала только хуже?

- Геральт, я убила… – Эм перешла на шепот, глядя на него, как загнанный зверь. – И мне нравилось…

- Высокомерие, – вывел Геральт, глядя на нее с теплотой. – У каждого свой путь. Ты была орудием, но не решением. Постарайся думать о жизни с фатализмом. Поверь в то, что все предопределено. Прими. Прими также и то, что ты имеешь право на злость и попытки защитить себя, и то, что изменения нужно искать в себе, а не в окружающих. Твои беды перестанут терзать тебя, жизнь заиграет новыми красками.

- Ты такой умный, аж тошно, – Эми провела ладонью его по руке и в очередной раз отметила, насколько все кажется реальным. Ей стало значительно легче. – А если я тебя поцелую, ты не растаешь? Не оттолкнешь?

- Пока не проверишь – не узнаешь, – шепнул он ей, хитро сверкая кошачьими глазами. Эм оживилась, села на него верхом и взяла его лицо в свои руки, разглядывая. Щетина на проверку тоже оказалась настоящей.

- Ты так смотришь на меня, – повел он бровью, ухмыляясь.

- Скажи мне… – попросила она шепотом, проведя пальцем по таким родным плотным губам.

- Ну, постарела ты. И зад отощал, – ответил Геральт, пожмякав ее полупопия, и улыбнулся. Эм шуточно подушила его, а затем снова обняла, зарываясь руками в его жесткие волосы.

- Ну а вот это единение, счастье, тепло? Без тебя его бы не было.

- Не хочу тебя расстраивать, но ты лишь переносишь на меня свои потребности. Грубо говоря, ты сливаешься сама с собой, представляя себя на моем месте. А вот если бы ты сделала это заранее, то смогла бы прикоснуться именно ко мне…

- Боже, какой ты зануда! – не выдержала девушка и положила голову на подрагивающее от смеха плечо, разглядывая стену со следами мела. Когда-то давно она любила рисовать на ней всякие глупости, и неизменно напевала в это время. И вообще все время. И танцевала… Жизнь пульсировала в ней, энтузиазм не покидал ее, даже домашнее насилие она переживала быстро и безболезненно. Как же так получилось, что она предала эту добрую невинную девочку? Ведь у нее было столько планов, стремлений и надежд. Она предвкушала будущее, а не уныло влачила свое существование. Геральт прав; она, эта маленькая девочка, все же важнее, чем он. И не его ответственность оберегать ее.

Эм была счастлива и спокойна, заполнена. Мысли текли сами по себе, все было естественно и просто. Дыхание Геральта изменилось, близость его тела возбуждала. Он медленно гладил ее по спине, ягодицам, уткнулся подбородком в ее шею, вдыхая аромат ее волос. Эм закрыла глаза, отдалась острым ощущениям, тело стало податливым и немного заторможенным, а внизу живота сладко потянуло. Он повернул ее лицо к себе, поцеловал нежно и долго, дразня языком. Эм хорошо знала этот поцелуй, Йорвет, бывало, намеренно доводил ее так до исступления. Она улыбнулась этой мысли. А затем поняла, что происходит, и испуганно распахнула глаза.

Широкие скулы, большой нос, тонкие губы, непроницаемое выражение. Разноцветные глаза смотрели на нее в упор, чуть прикрытые густыми черными ресницами. Эм дернулась, но эльф ее не пустил.

- Ты еще здесь зачем? – прошипела она, пытаясь оторвать от себя его руки. – Верни мне любимого! – ей стало стыдно, что все так получилось. Ведь это ее подсознание играет с ней?

- Можешь лгать кому угодно, но себе, как видишь, не солжешь, – сказал он спокойно своим привычным манером. – Теперь целуй меня. Сейчас же. Сделай это хоть раз осознанно.