— Тихо, — оборвала его Эм и дернула за шкирку. — Дай больше света.

Маг послушно остановился, распушил радужное облако дрожащими руками. Коридор перед ними был пуст и дальше разветвлялся на пять направлений.

Треск смолк. Тишина стояла полная, закладывала уши.

— Они знают, что мы здесь, — мрачно изрекла Эм, доставая меч из-за спины.

— К-кто?.. Где?.. — едва выдавил Дидо, вертясь на месте от ужаса. Он неоднократно убедился на опыте, что девушка умела предчувствовать беду.

— Ты мне скажи. Кто это?

С верха стены, по правую руку, быстро и бесшумно спустилось существо, для которого, по всей видимости, не составляло труда перемещаться по гладким вертикальным поверхностям. Эм сразу определила некое сходство между ним и разными представителями прямокрылых насекомых, при условии, что они тоже превышали в размерах телегу. У монстра было всего четыре конечности — две спереди, их острые сгибы были направлены наверх, и две, вырастающие из звеньев раздувающегося брюха, сзади. Морда существа была округлой, не имеющей глаз, с острыми выростами, связанными между собой перепончатой тканью; приоткрытая пасть занимала почти половину вытянутой морды, имела несколько рядов зубов и жвалы, больше напоминающие серповидное оружие.

— Бедра передних ног, пасть и нижняя часть брюха, — сообщила Эм Дидо, шагнув вперед. Недостаточно знать слабое место. Нужно понять, как противник движется, как нападает.

Существо, похоже, тоже их изучало, едва мотая головой и переступая передними лапами. Где-то в районе спины послышалось ненавязчивое потрескивание, громкое, не в пример остальным источникам звука вокруг. На секунду Эм даже почудилось, что у них не будет больше проблем, и дальнейший путь не станет настолько тернистым и опасным, как показалось вначале. Опустив меч, она заметила расширяющиеся отверстия на ногах существа. Он так дышал или слушал? Без глаз оставалось обоняние, слух и еще какое-нибудь чутье, недоступное ее пониманию.

— Что скажешь? Знаешь, что это такое? — Маг отрицательно мыкнул, неосознанно прижимаясь к стене. — Почему ты не уходишь? И не нападаешь… – обратилась Эми уже к монстру.

До Эм дошло, что трескотня вокруг стала громче. Он ждал подмоги. Девушка дала существу последний шанс, попыталась обойти стороной и отпрянула от удара передней лапы, оканчивающейся острым крепким шипом. Спрятав длинный раздваивающийся язык, Шипастый сделал выпад вперед, намереваясь откусить Эм голову, и в удивлении замер: жертва пропала из виду. Тут же, жалобно зашипев, он потерял опору на почти обрубленную конечность, завалился на бок, и, оттолкнувшись, прыгнул прямо на Эм — но промахнулся: девушка успела отскочить. Быстрое движение, и раздвоенный язык отлетел в сторону. Эм замахнулась для последнего удара, молниеносно развернулась, рубанула по морде другого шипастого, подкравшегося сзади, и едва смогла уйти от лапы третьего.

— Дидо! — позвала она на пределе допустимой громкости, уворачиваясь от наступавших в тиши тварей. Ответственность за полоумную ошибку природы, взвалившую на себя непосильную ношу, в такие моменты вызывала у Эм вспышки неописуемого раздражения. — Дидо, черт тебя подери!

Ответа не было, и разглядеть чахлого человечка среди туш и конечностей, беспрерывно пытающихся ее уничтожить, не представлялось возможным. Если он и был еще жив, то явно ненадолго. Эм извернулась, залезла на первого попавшегося шипастого, покрытого густой жесткой щетиной, балансируя, двумя руками воткнула меч ему между звеньев и изо всей силы, что у нее была, ударила знаком Игни по остальным. Огонь обрушился потоком не только на врагов, но и на нее, перекинулся на обожженную руку. Девушка терпела, сжимала зубы и стремилась удержаться. Тот, на ком она стояла, помог: в предсмертной судороге он рвался вперед, метался из стороны в сторону, сбивая всех, кто попадался на пути. Кругом стоял безумный водоворот огня, света, запаха горелой плоти; шипастые расползались по сторонам пылающими пятнами, перелезали через стены, спасаясь бегством. Треск затихал.

В полной темноте, упершись ногой, Эм выдернула меч из останков монстра, стряхнула слизь, на ходу отправила меч на законное место. Ее целью было не разветвление, а обратное направление, и она оказалась права: вскоре показался силуэт Дидо, ползущий наугад.

— Давай, приди в себя, — потребовала она, развернув мага и тряхнув за загривок. Дидо заскулил, вероятно, по ошибке считая, что на него напало одно из насекомых. — Нам в другую сторону. На ноги вставай! Что ты творишь?.. Они скоро вернутся, это ты понимаешь? — Судя по намеку на осознанность, промелькнувшему на лице мага, это он почти понимал. — Вставай. Вот так. Сделай свет. Ради всего святого, приди наконец в себя! Куда нам, какой поворот?

— Ту… Туда, — прохрипел Дидо, указывая пальцем, и нервно потер ладонями лицо. Состояние, в котором он находился, было чем-то средним между истерикой, обмороком и паникой. Голова отказывалась соображать, а мысли о том, что это только начало, не вынесла бы вовсе. Обняв себя за плечи, подергиваясь, он прилепился взглядом к спине, визуально разделенной мечом на две части, и с усилием переступал ногами. Татийе. Вот слово, способное излечить и вернуть остатки разума. Татийе.

Он справится.

«Татийе…»

Дидо встрепенулся, прислушался к шороху, едва различимому за собственным тяжелым дыханием.

«Свет… Вера… Спасение…»

Тишина. Кромешная тьма, усталость и липкий, удушающий страх, не покидающий с того момента, как они попали на остров. Он знал наверняка, что Эм сидит рядом и смотрит на него, хоть и не видел, не слышал, не чувствовал ее присутствие. Она видела во тьме, сама была тьмой, частью целого. Сколько прошло дней?.. Пять, десять? Скольких они убили? Тысячи? Сколько ему осталось? Мгновение, больше? Как долго она потерпит хождение по кругу? Как скоро поймет, что у него нет никаких рецептов и договор выполнить невозможно? Есть ли шанс, что он хотя бы мельком узрит своего спасителя?

… А сколько осталось фаолей?.. Не хватит и на четверть обратного пути. И она это знала. Она всегда все знала…

Шорох. Потрескивание. Все так, как обычно бывает перед атакой. Натянутые нервы сдали, Дидо расправил пальцы, создавая волнообразный радужный свет, и сразу увидел лицо Эм напротив себя, мрачное и холодное, как маска. Зрачки бирюзовых глаз, направленных на него, резко сузились от света, превращаясь в вертикальные линии. В этих жутких глазах не было ни тени сомнения, страха, сочувствия, печали, удивления… Ничего, кроме анализа. Они напоминали Дидо о погибшем буероге — одиноком, темном, пустом, с безжизненно поникшими ветвями, правда, его старый друг не мог нанести вред… Что ему враги, окружавшие со всех сторон? Самый хищный и опасный зверь сидел перед ним, и с этим ничего нельзя поделать.

Девушка уже была на ногах, тянулась за плечо, разбрасывая Аардом ближайших противников. Как тихо они нападали, как быстро!

Дидо заставил себя подняться. Передышка закончилась.

Это был тяжелый бред, который обычно случается при крайнем изнеможении. Что-то невнятное, неосознанное, сбивчивое и непонятное. Даже во сне страх не оставлял, внедрялся еще глубже, распространялся заразой и лишал любого намека на отдых.

— Проснись.

Дидо разлепил тяжелые веки и сперва решил, что так и не открыл глаза, ведь чернота не отступила. Не сразу вспомнил он последние события, лабиринт, ежечасные кровавые бойни и ту, от которой предпочел бы держаться как можно дальше. Он был готов отдать все на свете, чтобы поменять местами сон и реальность. Пусть все это будет самым красочным кошмаром, от которого можно очнуться…

 — Куда? — настойчиво переспросила Эм, проявляя чудеса выдержки.

«Никуда», — родился у Дидо в голове единственно верный ответ. Все. Конец. И дело было не в пяти оставшихся фаолях, после которых грозила неминуемая гибель. Дело было в том, что они пришли. Нить, связывавшая Дидо с Татийе, оборвалась на этом самом месте.