Она стала причиной жгучего чувства досады, разочарования, неотвратимости и животного, непреодолимого страха. И вот она, сидит, как ни в чем ни бывало, будто не понимая, что являет собой все самое темное и отвратительное, что могло существовать на свете! И нет другого пути, кроме как скрывать свое отвращение и подыгрывать ей. «Возможно ли, — спрашивал себя Дидо в болезненном состоянии ума, — возможно ли, что победить зло способно лишь другое зло?..»

За тяжкими мыслями маг едва обратил внимание, как Альдеран, звезда, освещавшая округу ярким серебристым светом, растаял, уступая место первому витку Визсрана.

— Пора, — напомнил расхрабрившийся Дидо натужно бодрым голосом, подавляя скорбь и неприязнь.

Эм поднялась, без нужды поправила ремень крепления меча, пристегнутый на хинагибан — удобную и призванную защищать от повреждений форму охранников материка, представлявшую собой костюм с пластинчатым жилетом. Звенья жилета больше напоминали тонкую невесомую чешую, весьма необычно сделанную. Краснолюды были бы крайне заинтересованы в изучении этой работы. Рукава костюма были безвозвратно испорчены огнем, пришлось их обрезать, чтобы лишний раз не бередить ожоги, как и подол мага, не послушавшего совета надеть штаны. Эм досадовала на Дидо, на его недальновидность, трусость и непоследовательность, ведь его действия не раз подвергали обоих смертельной опасности. Также она находила неправдоподобным объяснение, что растение указало ему путь, «научило понимать», однако ничего другого не оставалось, кроме как идти за ним и его «пониманием», которое и привело их в это ничем не примечательное место посреди ссохшегося кустарника.

Наблюдая за тем, как Дидо колдует руками, Эм немного удивилась новой находке — идее, что она обязательно должна попасть в «недра».Лично для нее ничего интересного в этом походе, кроме рабства мага, не было, и в то же время ее почти тянуло дойти до конца и посмотреть, что произойдет. Она была уверена, что остров, на котором они находились, был уничтожен искусственным образом, как был уничтожен буерог и местность вокруг дома Дидо, чтобы спасти ее от смерти.

Наконец Эм заметила что-то новое: тонкую горизонтальную полосу из подрагивавшего воздуха, образовавшуюся перед магом. Эта полоса, как раскрывающаяся пасть, разошлась в разные стороны, демонстрируя сплошную черную дыру с неровными краями.

— Скорей, — всхлипнул Дидо, просовывая внутрь ногу. Эм без колебаний зашла внутрь, в тьму, разглядывая безжизненный пейзаж, окрашенный рассветом в зеленоватый цвет, уже с другой стороны. Маг прыгнул вслед за ней, и пасть закрылась, поглощая их полностью.

Глаза Эм быстро привыкли к темноте. Она видела площадку и вдалеке очертания обрыва, но больше ничего обнаружить не удалось. Наслушавшись вдоволь странных всхлипывающих и хрюкающих звуков и частых порывистых вздохов спутника, она произнесла:

— Свет, Дидо. Сделай свет.

— Да-да-да, — пробормотал маг не своим голосом, — свет-свет…

Впечатление от черной дыры было таким сильным, что Дидо не сразу смог заставить себя двигаться, тем более заниматься магией. После заминки над его головой образовалось светящееся радужное облако, которое, расщепляясь, устремилось вперед, освещая пространство и слева, и справа. Эм для лучшей видимости подошла к краю обрыва, проследила за вырисовывающимися непропорционально большими ступенями вниз, за первыми очертаниями странной конструкции, напоминающей лабиринт. Там, по верхам стен лабиринта, быстро передвигались и переползали существа, похожие на гигантских насекомых. Но где же конец?.. Свет Дидо двигался все дальше, не находя преграды, пока его стало невозможно различить.

— Вот и моя могила, — озвучила Эм вслух предчувствие. Ей показалось ироничным умереть в подземелье от лап насекомых. Не таким ли образом скончался другой ведьмак? Разве что не в один день, а так все сходится. Хотя неизвестно, как течет время здесь и там. Быть может, и тут найдется совпадение, — все так, как положено, как у них и было, то есть бессмысленно, нелепо и бесперспективно.

Дидо забормотал что-то невнятное, скорее всего, для утешения, но Эм не нуждалась в утешении. Она не боялась умереть. Она ничего не боялась. Было однако еще что-то, что беспокоило, кроме отсутствия результата и глупости, и это было связано с ведьмаком, умиравшим под завалом, окруженный теми, кто видел в нем только пищу. Подумав, Эм присела на корточки возле Дидо, свесившегося с первой ступени и отчаянно болтавшего тощими кривыми ножками, не находившими опору.

— Я не хочу умирать в одиночку, — сообщила она магу твердо. В темноте ее появление возле уха было настолько неожиданным, что Дидо отпрянул, упал вниз на вторую ступень и отбил себе бок. Эм спрыгнула за ним, нагнулась, чуть щурясь от созданной новой порции света, и прервала бессвязные междометия: — Пообещай, что будешь рядом, если это будет мне необходимо.

Вот она, перед лицом, так близко, самое жуткое и опасное творение. Не дать ей уйти, запереть здесь, в обители ужаса, обменять ее на Татийе… Но погибнуть? Он помнил Эм другой, глупой и порывистой, не способной постичь простейших Правил, но при этом было в ней что-то достойное спасения. Могла ли она сама быть причиной своих изменений? Или это с ней сделали? Что, если она просто больна и когда-нибудь придет в себя? «Мое ли это дело? — одернул маг себя. — Это меня не касается».

Невыносимо было смотреть в пустое жесткое лицо чужеземки. Дидо несколько раз коротко кивнул и отвернулся.

— Отлично, — Эм рывком поставила мага на ноги. — Пошли.

Сверху невозможно было оценить высоту стен. Теперь же, ступив на территорию лабиринта, Эм отдала должное постройке. Не виделось способа, с помощью которого можно было преодолеть такое расстояние. Более того, сами стены на ощупь были гладкими, теплыми, чуть мягкими, и реагировали на прикосновение расходящимися волнами.

— Создай свой шар, попробуем перелететь, — предложила она после осмотра. — Ты ведь знаешь, куда нам нужно, не так ли?

— Нельзя, — возразил Дидо с запрокинутой головой. Эм последовала его примеру, но ничего не приметила. Она не могла видеть потоки.

— Тогда придется искать выход по старинке. Куда?

— Там, — Дидо кивнул в сторону, приводя в движение окутавшее его радужное облако света, и уперся взглядом в удаляющуюся спину Эм. Ноги его не слушались, тело окоченело; неприятное предчувствие, посетившее девушку, передалось и ему. Надо найти в себе силы продолжить, ведь цель его сознательной жизни была близка, как никогда. И все же было в лабиринте что-то устрашающее и безвозвратное. Дидо встрепенулся, услышав треск за спиной, осознал, что потерял Эм из виду и бросился со всех ног ее догонять. Страх, липкий, лишающий воли, противный и неотступный, зачем, зачем он нужен вообще? Едва не врезавшись в Эм, маг, часто моргая, отупело уставился на кинжал, который она подобрала с земли и внимательно осматривала.

Резная рукоять, сделанная из прохладного полированного материала, инкрустированная драгоценными камнями. Острый, идеально сбалансированный клинок необычной формы. Мастерская и трудно выполнимая работа. Эм вспомнился меч эльфийки, и прежде, чем она поняла, откуда взялась эта ассоциация, Дидо выдохнул:

— Саэрос!.. Это его… Неужели?.. Как же…

— Видно, кто-то прибрал к рукам до того, как он спрыгнул со скалы, — вяло отозвалась Эм, со звуком вернула кинжал в ножны и вложила его в голенище сапога.

— Прибрал к рукам?.. — не понял маг, семеня за спутницей. — Нет-нет… — новая мысль отразилась болезненным блеском в маленьких глазах. — А… Вдруг он тоже здесь?..

— Сдается мне, кто бы здесь ни побывал, он уже мертв.

«Важнее, почему он обронил кинжал возле выхода, — подумала Эм, прислушиваясь к звукам и ощущениям и не обращая внимания на болтовню мага. — На него напали сразу при спуске, или же он пытался убежать отсюда? Ни одежды, ни останков. Этот треск… Наверное, это они».

-…я иду по его следам, — нервно тараторил Дидо, — я найду их обоих!.. О, Божественная Серафида, я не смел даже надеяться…