«Почему я должна беспокоиться об этом унылом пережитке? — спрашивала она себя и распалялась сильнее. — А это придурка с какой стати защитила? Жду того дня, как манну небесную, хотя знаю, что не переживу его… Что происходит со мной?»

Она рывком открыла дверь в просторные отопленные покои, скинула шубку на ближайшее кресло и укоризненно воззрилась на ведьмака, упорно переставляющего ослабленные ноги.

— Что я сказала по поводу ходьбы? Ты прочитал «Этику и эстетику»?

— Мне заняться больше нечем, кроме как читать эту хрень, — отозвался Гидеон, вытирая испарину.

— А какие у тебя еще дела? — она скрестила руки на груди.

— Пялиться в окно, чесать зад и набираться терпения к твоему возвращению. Что, опять с Геральтом пообщалась?

— Не твое дело, — Вилена подошла к столу и налила вина в хрустальный бокал тонкой работы.

— Выглядишь ты как всегда обворожительно.

— Меня воротит от твоих жалких попыток походить на мужика.

— А меня воротит от твоих злобных испражнений, которые ты даже не пытаешься удержать в себе. — Вилена с шумом выплюнула вино, не веря своим ушам. — Просто хочу сказать, что терпеть тебя может только тупой и глухой. И слепой, — добавил он с очаровательной улыбкой, демонстрирующей ямочки на щеках, глядя на ее побагровевшее искаженное лицо. — А еще я почти уверен, что попка у тебя сердечком…

— Ты что, стукнулся своей дурной головой, пока меня не было? .. — Вилена до такой степени была поражена услышанным, что даже немного растерялась.

— Нет. Знаешь, я давно считаю, что бабу нужно регулярно и качественно трахать, иначе потом не оберешься. И ты — живое тому подтверждение.

— Все, я сыта по горло вашим недобитым племенем, — чародейка шагнула вперед, и голос ее задрожал. - Ты, неблагодарная вошь, собирай свои манатки и высиривай отсюда! ..

— У меня есть идея получше: разденься и проверим вместе мое предположение относительно твоей филейной части.

На лицо Вилены упала тень; расправив ладонь, она вызвала на ней яркое дрожащее пламя и сделала еще один шаг в направлении ведьмака.

— Божечки, как страшно, я просто млею, — озвучил Ги чувственным голосом, игриво закусил губу и приподнял бровь.

Чародейка подошла к нему вплотную и залепила ему столь звонкую пощечину, что у нее чуть не отнялась рука. Ведьмак медленно повернул голову к ней обратно.

— И что дальше?

— Гад! — прошипела она с чувством, подняла руку для второй пощечины, взвизгнула и оказалась на кровати, прижатая его мускулистым телом. Ги заломил ей руки над головой и накрыл рот ладонью, как только она начала произносить заклинание.

— Я знаю, что нравлюсь тебе, — прошептал он ей на ухо, обжигая свежим дыханием, и провел языком по ушной раковине. Вилена забилась сильнее и промычала что-то ему в ладонь. — В чем же дело? .. Твои беспорядочные половые связи не могут уместить еще одного, или в тебе сдохла непорочная девственница, останки которой своим зловонием сбивают тебя с блядского пути? — чародейка попыталась пнуть его в пах, и он еще сильнее зажал ногой ее ноги. — По-моему, ты просто боишься. Столько лет живешь на свете, а нормального мужика так и не узнала.

Вилена затихла, посмотрела в его желто-зеленые глаза со всем презрением и холодностью, на какие была способна. Ги медленно отнял ладонь.

— Слишком резво для калеки, не находишь? Чем трахнуть меня собираешься, стулом или графином? — Ведьмак прижался к ней корпусом, давая понять, что настроен он решительно и достоинством не обделен, и принялся нежно и умело целовать ее в шею. — Ладно, — она нервно поерзала, — так и быть, в качестве жеста милосердия и жалости сделаю тебе одолжение. Слезь. — Гидеон, не отрываясь от ее шеи, запустил руку под блузу, приласкал небольшую аккуратную грудь, спустился ниже. Чародейка фыркнула. — Ты меня что, усыпить решил?

— Будет по-моему, — обозначил он, целуя ее ключицы и плечи.

— Не выношу я размазывания слюней! Отпусти! Я покажу, как это делается…

— Хочешь, чтобы было больно?

— И только так! — она уставилась на его макушку, и он поднял на нее глаза, полные раздражения.

— А я не выношу, когда из женщины делают животное на скотобойне. Придется… Потерпеть.

— Мне так не нравится! Нет! — она снова забилась под ним и попыталась оттолкнуть за плечи. — Что за хренова комедия? Ты что, когда пользуешься бабой, не можешь удовлетвориться, пока не обмацаешь и не обслюнявишь ее с головы до ног?

— Ну ты и дура, — беззлобно констатировал Гидеон и впился в ее губы страстным, но удивительно нежным поцелуем.

Эм сидела на опустевшей палубе под звездным небом и изо всех сил старалась не уснуть. Корабль плавно покачивало, что усложняло ее задачу. Эльфийка не появлялась с тех пор, как зашла за дверь в кормовой надстройке, но не могла же она просидеть там вечность. Главное — не пропустить ее.

Малей прекратил появляться и уговаривать ее уйти спать. Наверное, сам заснул. И оно понятно: после таких потрясений, измученные и напуганные неизвестностью, отверженные остались без сил. Эми тоже смертельно устала, но не могла позволить себе лишиться возможности в ближайшее время прояснить ситуацию.

— Почему не спишь?

Эм подняла тяжелые веки, увидела красивое лицо Керра, темное в ночи, но доброжелательное. Он присел рядом.

— Ты где был?

— Прятался.

— От кого?

— От него.

— От этого верзилы что ли? Могу понять.

— У нас не всегда так было, — Керр согнул ногу и положил на колено запястье. — Раньше мы были близки.

— А теперь?

— А теперь я не могу попадаться ему на глаза. Приходится выкручиваться.

— И что ты сделал?

— Ничего предосудительного. Пытался воззвать к совести и благодушию. — Эми промолчала. — Так почему ты здесь сидишь? Удобнее что ли?

— Я хочу поймать Анареис. Мне нужно с ней поговорить.

— Насчет ее отца и пути домой, — догадался молодой человек. — Зря теряешь время. — Эми опять промолчала. — Ладно, я расскажу тебе, почему ты не можешь отсюда выбраться, но ты должна обещать мне, что сохранишь эту тайну.

— Говори же, — Эм повернулась к нему и напряженно выдохнула.

— Корункан тоже не отсюда. Он долго искал способ преодолеть барьер, который держит тех, кто сюда попадает, но безрезультатно.

— Это не значит, что выхода нет, — опровергла девушка его заявление. — Просто он, видимо, плохо старался.

— Ты не знаешь его. Он куда более могуществен, чем все они вместе взятые.

— Тогда как он сюда попал?

— Его бросили здесь. Он был слабым, не мог выдержать миграцию, и они его бросили.

— Вот видишь! «Они» отсюда выбрались, получается!

— Если бы ты представляла себе, что это за «они» и какими усилиями им это удалось, то поняла.

— Хорошо, и что это за «они»?

— Все равно не объяснишь. А она, — он кивнул на дверь, — ничего не знает.

— Дидо говорил, что ее убил Корункан, и Саэроса тоже. Как видишь, для мертвой она неплохо сохранилась.

— Так и сказал? — Керр развеселился. - Кан, может, не блещет состраданием и терпимостью, но он ее точно не обидит.

— Я думаю, — продолжила Эми, игнорируя его комментарий, — что Саэрос где-то здесь или даже попал домой. Понимаешь, ко мне домой…

Молодой человек задумался, пытаясь осознать, что девушка и эльф из одного мира.

— Саэрос погиб. Я видел собственными глазами.

— Не думаю.

— Он спрыгнул с утеса и упал на камни. Я увидел, что от его головы мало что осталось, прежде чем его смыли воды. Нужно ли объяснять, что при подобных обстоятельствах смерть простого индивида неизбежна?

Эм даже не поняла, что больно впилась ногтями в ладони.

— С какой стати ему с утеса прыгать?

— В последнее время он страдал от осознания последствий его поступков.

— Эльф, терзаемый угрызениями совести? Ни за что не поверю!

— Твое дело.

Возникло напряженное молчание. Девушка запрокинула голову и посмотрела на небо, испещренное точками — светом далеких недостижимых звезд.