— Я хочу, чтобы ты уяснила: Анарес — крупный город, сюда стекаются все, кто жаждет знаний и обмена. Отсюда нет путей побега. Если они нас увидят, это будет конец.

— Дидо, кто такие риеррваны и как им служат?

— Лучше тебе не знать.

— И все же?

— Небольшие существа, выделяющие необходимый для опытов газ, — нехотя озвучил Дидо, направляя лодку по безлюдной улице дальше, вглубь города.

— Как? .. Какие опыты? Какой газ?

— Давай потом?

— Давай сейчас.

— Ты не поймешь.

— Я очень постараюсь.

Маг склонил голову и внимательно оглядел собеседницу.

— Чтобы иметь возможность экспериментировать с материей, нужно определенное состояние. Далеко не каждый может его иметь. Но газ этому способствует.

— Ничего не понимаю. И как изгои им служат?

— Они… Они предоставляют риеррванам свое содержимое, и при их переработке выделяется газ.

Эм вцепилась в бока лодки и подалась вперед.

— Дидо, скажи мне, что они не едят заживо несчастных, чтобы потом выделять газ на потеху тем, кто в принципе не должен ставить «опыты»! Ведь иначе они и без газа это могли!

— Боюсь, что так. На исходе второго дня отверженные избавляются от своей ноши, искупают вину и присоединяются к Божественной Серафиде.

Два дня. Два бесконечных дня, в течение которых изгоев заживо поедают «небольшие существа». Эми не могла придумать большей жестокости. Ее мир непостижимым образом представился гуманным и ненасильственным.

— Почему вы не хотите отрубить им голову или повесить?

— Какая жестокость! Как тебе на ум пришло подобное? Лишить жизни, пусть даже отверженного — недопустимо!

Эми почувствовала искреннее омерзение. Отрубить голову — варварство, а сделать из кого-то живое блюдо на несколько дней - нет. Это было слишком.

— Я же говорил, ты не поймешь.

— Это вообще недоступно для понимания.

Мимо них прошло странное существо на четырех ногах, и Эм плотнее укуталась в капюшон.

— Однако это больно. Отверженные не выдерживают и кричат, добавляя к своим страданиям еще и боли от громких звуков.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Затем, чтобы ты следовала Правилам.

— Тебе не приходило в голову, что, если бы «не повышать голос» было природным явлением, вы бы рождались безголосыми или шепчущими при любых обстоятельствах?

— Какая глупость.

— Еще бы.

— Приехали.

Дидо вылез из лодки, подошел к одному из множества однотипных домов, взмахом руки сделал отверстие в стене и пропустил девушку вперед.

Внутри круглого помещения было пусто и гулко. Эми хотела подойти к крайней стене, но не смогла: ее тело застыло, а слова застряли в горле.

— Не бойся, — Дидо встал напротив ее вращающихся глаз. — Это я сделал. Не могу рисковать. Подожди здесь, я вернусь, когда закончу, и все исправлю.

Эм глазами показала ему, как она возмущена, напугана и совсем не хочет так простоять сколько бы ни понадобилось, но маг ее проигнорировал. Выйдя на улицу, он закрыл стену и отправился по своим делам.

Стало очень тихо. Эта тишина давила на уши, натягивала нервы, выводила из себя. Эми отчаянно, изо всех сил, пыталась разорвать оцепенение, но ничего не получалось. Постепенно испуг сменился паникой. Все мысли вылетели из головы. Она тяжело дышала, сердце стучало сильно и громко, но руки и ноги не слушались.

Когда Эм окончательно выбилась из сил, глаза закрылись сами, а разум заволокло поверхностным сном. Сколько он продолжался, девушка не знала, но движение воздуха снова заставило ее поднять веки. Эм посмотрела перед собой, увидела черную голову с маленькими глазками, круглую, как шар, и крепко зажмурилась. Незнакомое существо бесстыдно ее разглядывало, проникало куда-то вглубь, щупало заветные мысли и чувства.

— Не бойся, — прогундосила наконец голова. — Я пришел показать тебе другого. Такого, как ты. — Эм открыла глаза, борясь с отвращением. — Ты пойдешь со мной?

Трудно было ответить, а уж тем более идти в таком состоянии. Черный, вероятно, догадался об этом и снял с нее чары. Эм упала на пол, растерла затекшие конечности и присмотрелась к чужаку, его хищной улыбке в пол-лица, от которой стало не по себе.

— Ты пойдешь смотреть на другого… Вед-ма-ка?

— Нет, спасибо. Я жду кое-кого.

— Он страдает. Он ждет. Сейчас.

— Ты кто такой вообще? — Эм смерила его недоверчивым взглядом.

— Я — Скаур, — он откопал из складок платья черную лапу с длинными ногтями и положил ее на грудь. — Меня послал Дидо. Отпустить. Я же хочу показать.

— А сам он где?

— Ему пришлось бежать, — безбожно гнусавила голова. — Но он вернется. Надо идти, смотреть.

— Я тебе не верю.

— Он сказал, поверишь и пойдешь. Сказал, гестур ждет. Я говорю, вед-мак ждет.

— Какой еще ведьмак?

— Тот, что страдает. Тот, что был в мертвом потоке.

— Ты ковырялся в моей голове? — Эми прищурилась и машинально подумала об отсутствующем мече.

Черный развернулся, поковылял к отверстию в стене, которое создал, и скрылся из виду.

Эми колебалась, нервничала. Если это обман, то неизвестно, чем он закончится. С другой стороны, он не настаивал, да и какой смысл ему обманывать? Ведь здесь нельзя обманывать… Что, если это правда? Она даже не знает, как выбраться из города! Девушка накинула капюшон и быстро нагнала чужака; вместе они вышли на широкую улицу и слились с пестрой толпой. «Если Дидо пришлось бежать, то куда? — спрашивала она сама себя. — Где его найти и как? Что с ним произошло? Кто этот Скаур, почему он хочет показать мне ведьмака? Откуда он узнал это слово?».

Вскоре яркие необыкновенные картинки оттеснили размышления на второй план. С открытым ртом Эм рассматривала все вокруг — диковинных персонажей и животных, поражающих воображение. Они были разными, как день и ночь, высокими, низкими, с разнообразным набором конечностей, глаз и даже шерсти. Справа от нее прошагало существо, длинное и тонкое, как жердь, такое высокое, что девушка едва доставала ему до бедра. Эми забыла, куда идет, попыталась догнать его, чтобы увидеть лицо, но Черный увлек ее в другую сторону, к широкой площади, заставленной прилавками.

Они протиснулись сквозь толпу, поднялись на помост, отделенный от площади толстой занавесью, и остановились.

— Здесь, — прогнусавил Черный и стянул ткань с клетки поодаль.

Эм подошла ближе, вцепилась в прутья решетки и долго вглядывалась в серо-желтое лицо Гидеона. Его красные глаза несколько раз скользнули по ней, но не выказали признака осознанности.

— И что это значит? — она повернулась к Скауру, и бледность выдала ее волнение. — Что ты с ним сделал?

— Это не я. Это ты с ним сделала.

— Неправда, — прошептала Эми. — Неправда. И его здесь нет. Он погиб… Чего ты хочешь?

Черный стер оскал с лица, вонзился в нее взглядом, и девушка начала догадываться о том, что происходит.

— Я должна на тебя напасть? — холодно поинтересовалась она. — Нарушить правила, стать пищей для насекомых? Кто тебя послал? — Черный сосредоточился, и рука Эми потяжелела. — Я не буду с тобой драться, — она брезгливо отшвырнула меч. — Прощай.

Эм направилась к ступеням вниз, вспоминая дорогу обратно, к круглому дому, вздрогнула от пронзительного крика и замерла. Гидеон неестественно выгнулся в клетке, повалился на бок и так завизжал, что у нее перевернулись внутренности.

— Это все неправда, это только кажется, — повторяла Эми, не в силах пошевелить ногами, впиваясь ногтями в ладони, но крики ведьмака были более чем реалистичными. Она знала, что от них у друга скрутило голову и разрывает ее изнутри, знала, что хруст, который слышит, был хрустом ломающихся костей.

Дешевая нелепая пьеса на импровизированной сцене, как Эм и говорила. Все было так очевидно, что даже противно. Девушка тряхнула головой, отгоняя наваждение, и уверенно зашагала прочь, но Черный схватил ее мертвой хваткой и потащил обратно.

— Отпусти меня! — потребовала Эми, тщетно вырывая руку. — Я тебе ничего не сделала! Пусти!