— О, да, — он забрал у нее лист и грустно улыбнулся. — Это он. О, Божественная Серафида, как же нам его не хватает…

— А это? — Эм показала ему рисунок эльфийки с похожими чертами.

— Анареис, его безвременно почившее дитя.

— Похожи. А кто мать?

— Неизвестно.

— Ну, а это кто? — она продемонстрировала ему портрет, который только что закончила.

— Это… Хм-м… Странно… Может? .. Нет… Кто же это…

— Это — Геральт! — объявила Эми с гордостью и широко улыбнулась.

— О, нет-нет, хватит, не могу больше про него слушать!

— Но почему? Он — самый лучший во всех мирах, клянусь. Если бы он был здесь…

— Умоляю, пощади, хотя бы один день без твоего Геральта!

— А мне каково без конца слушать про Серафиду твою и Татийе? Трудно его всерьез воспринимать, когда так ‘титю’ напоминает. Хотя ты наверняка не знаешь, что это.

— Хорошо, как насчет перемирия? День без них, обоюдно, согласна?

— Согласна. — Эми судорожно отложила рисунок кисти Саэроса, напомнивший ей о длинных умелых пальцах Йорвета. — Дидо, а это кто?

Она повернула к нему изображение худощавого мужчины с раздвоенным носом и ртом на подбородке. Самым знаменательным в портрете были глаза: большие, цепкие, пронзительные.

— Это Повед.

— Какой еще Повед?

— Ты его видела, король Третьего королевства.

Эм вскинула брови и еще раз посмотрела на рисунок, но не нашла ни одного сходства с жирной вонючей тушей, с которой имела неудовольствие встретиться.

— Не верю.

— Это он до того, как его одолела чрезмерность. Саэрос проводил с ним много времени, рассказывал про свои края. Про то, как… Как едят других. Повед всегда отличался живым умом и лидерскими качествами. Он пересилил себя и решил испытать этот опыт лично.

— А как зовут того, кто съел Саэроса?

— Корункан. Я понимаю, к чему ты клонишь, но Саэрос никогда не опустился бы до общения с этим… Индивидом.

— А какой он, этот Корункан?

— Большой. Злобный. Опасный. Хватит о нем.

— Почему вы Поведа не уберете? Ты говорил, что вы хотите другого убрать, который стал злым. А этого почему оставляете?

— А почему мы должны его свергнуть? На каком основании?

— Он ест своих подданных, этого что, недостаточно?

— Его подданные не жалуются.

— Наверное, из желудка трудно жалобы писать!

— Мы не имеем права судить. Это его дело.

— Нет, подожди, — Эми возмущенно воззрилась на партнера и ткнула в него пальцем, — ты только что еще раз подтвердил, что вы осудили другого, до этого взорвал несчастного изгоя, постоянно мне вердикты выносишь, а теперь вдруг «мы не имеем права осуждать»? Это как? И потом, вы такие добрые и хорошие, что у вас на глазах едят беззащитных, и это — дело одного полоумного толстяка?

— Не моя беда, что ты не способна понять таких простых вещей.

— Потому что логики нет никакой! Раз он король, то ему все можно?

— Все, закончили.

— Нет, Дидо, хватит от меня отмахиваться. Кто судит отверженных и за что? — Маг отвернулся. — Я нахожу унизительной твою манеру отворачиваться и игнорировать, когда мне нужны ответы!

— Нельзя повышать голос, — пробурчал Дидо.

— А в глаз тебе ткнуть можно острым предметом?

— Нет.

— Ах, какая жалость, — съязвила Эми и повернулась к столу.

Девушку страшно раздражала несправедливость. Надо же, мудрый эльф сам научил короля питаться плотью тех, кто от него зависел. Мало того, этот же эльф открыл «деформацию» и вместо того, чтобы оставить народ в покое или хотя бы сделать часть населения похожим на него, не стал осквернять память сородичей, благополучно настругал кучку D’hoine и объяснил, как лучше ему служить! Эм внезапно осенило.

— Дидо, ну хватит дуться, лучше скажи: мы первые здесь оказались? Это важно! Ну пожалуйста! — Маг не сдавался и упорно молчал. — Смотри: если мы оказались первыми, то эти приятели твои здесь не были, правильно? А ты говорил, что часть из них погибла, пытаясь помочь «свету». Значит, они не здесь узнали расположение недр, разве нет? Здесь нет нашей разгадки! Подумай, как они могли узнать?

— Не представляю.

— Подумай, должна быть зацепка!

— Нет! Это все здесь, мы найдем, обязательно найдем.

— Дидо, ты уморишь меня в этой дыре с записюльками, причем зазря. Надо выбираться отсюда…

— Читай, — приказал маг и вручил ей очередное полотно.

====== 6.7. ======

Эми вышла на свет божий и прикрыла глаза ладонью — солнечные лучи стали испытанием для них после сумрака подземного обиталища. В душе у нее зародилось подобие трепета и радости оттого, что, после многодневного истязания Hen Llinge, удалось наконец выползти из сырого подземелья на относительную свободу. Ее попутчик же, наоборот, был настолько подавлен и расстроен, что его маленькое лицо сморщилось и стало похоже на высохшее яблоко.

— Рассказывай подробно план, — Эми устроилась в лодке и потерла в предвкушении ладошки. Почему-то этот день обещал быть самым лучшим из всех дней, проведенных под двумя солнцами. Эми объяснила себе это ожидание хорошего результатом освобождения и решила поменьше об этом думать, чтобы не лишиться его раньше времени.

— Нет у меня плана, — прохныкал Дидо.

— Но как же? Будем с тобой расследовать и восстанавливать путь твоих собратьев. Для начала нам нужно найти того, кто общался с тем, кто погиб в недрах. Так мы получим первую подсказку.

— Бесполезно. Повед уже доложил Верне о том, что произошло. Они нас выловят, тебя отправят на служение риеррванам, а со мной и того похуже сотворят. Мы должны были найти координаты у Саэроса и вызволить Татийе к этому времени. Это был наш шанс.

— Значит, мы переоденемся и будем тщательнее выбирать дорогу. Ты, главное, подумай, с кого начать. — Дидо помотал лысой головой и спрятал ее в колени. — Ну же, что за упаднические настроения? Кто твоего Татийе спасет, если ты руки опустишь?

— Ты не Избавитель. Ты — никто. Даже не знаешь их рун толком. Я должен был предвидеть, что ничего не выйдет.

— Ты меня почти обидел, — Эми улыбнулась и потрепала его по руке. — Давай, взбодрись. Хотя бы выбери имя. Я сама с ним поговорю.

— Вот еще не хватало!

— Что бы тебе подняло настроение?

— Мой буерог, мой дом в сохранности, какими они были, — пробормотал Дидо в колени. — И чтобы не было той ситуации с Поведом.

— Время назад возвращать я не умею.

— Ни на мгновение не сомневался в твоей бесполезности.

Эми громко вздохнула и оставила его в покое. Она понимала, что расстройство мага связано с некоторыми грубыми словами Саэроса по поводу этого мира и его обитателей. Трудно было расставаться с иллюзией, что Великий и Ужасный был обычным пришельцем, как она, к тому же заносчивым и нетерпимым.

— Дидо, — позвала его девушка в замешательстве.

— Ну что еще.

— Посмотри наверх.

— Оставь меня.

— Посмотри. Что это?

Маг запрокинул голову, увидел в небе розовые всполохи и так неожиданно вскочил на ноги, что Эм прикусила себе язык.

— Свенти! Свенти! Божественная Серафида сжалилась на нами! Это знак! Это знак! — закричал он предусмотрительным шепотом, широко улыбнулся и вскинул руки.

От резкого перепада его настроения Эми перекосило. С момента появления в этом мире девушку не покидало ощущение, что она играет роль в дурной нелепой пьесе, написанной сумасшедшим, и конца безобразию не видно. Мозг подкинул ей неожиданную параллель: вероятно, Геральт, общаясь с ней, испытывал нечто подобное. В особенности поначалу. «Нет, — возразила Эми самой себе. - Нет. Это было бы ужасно».

— Ты слышишь? — Дидо пощелкал пальцами перед ее лицом. — Я говорю, мы сразу после праздника отправимся в Анарес! Я переговорю с Блезом, он точно что-нибудь узнает! Потом сделаем тебе принадлежность и деформируем, скажем, в Олгана, его давно не видели, а меня сделаем… Хм…

— Дидо, очнись. Превращать меня в мужика и уродовать мою незабываемую лысину татуировкой мы не будем.

— Будем. Нет других вариантов.