На улице светало, было промозгло, безлюдно, серо. Совсем рядом надрывались петухи. Похоже, день опять собирался быть пасмурным. Холодный ветер отрезвил ее еще больше, прояснил мысли. Надо найти Саскию, расспросить, а после придумать дальнейший план действий. Также было бы здорово попить, помыться и выспаться наконец.
Эми огляделась. Кажется, там, слева от лесопилки, дорога к поселению.
Встреча с друзьями привела ее в мрачное настроение духа. Тяжело, когда ты один, когда не хватает чего-то внутри для преодоления пути. Она нуждалась в теплом общении, взаимопонимании, поддержке. Бегать по лесам, проливать кровь, спать на земле, быть пугалом для окружающих — чем она все это заслужила? Чем она хуже тех, кому больше повезло в жизни? Что бы она ни делала, какое бы решение ни принимала, все становилось только ужаснее. Начиная с ее безрадостного детства, и заканчивая текущим моментом.
Наверное, спала она в какой-то неестественной позе, потому как спину ломило сильнее обычного. Вот она, под серым пасмурным небом, хромая, грязная и страшная, без денег и оружия, опять одна. Мечтающая оказаться под Йорветом. Не способная подумать о Геральте. Стыдящаяся Фэада. Без семьи, крыши над головой и цели. И по новой зацикленная на невероятных глупостях.
Нет. Вот такой образ мышления и приносит страдания: считать, что ей повезло меньше, чем кому-то, что с ней обошлись несправедливо. Хотеть от себя большего, чем может дать. Все так, как должно быть. Ни больше, ни меньше. И если ее жизнь - ад, то каким словом обозвать место, где заключен Фэад? Если бы ей предоставили возможность остепениться в деревушке и выращивать кур, она бы удавилась, не дождавшись первого урожая. Подобное существование больше не могло ее удовлетворить. А так — есть цель, есть движение.
Совсем скоро Эми поняла, что больше просто не пройдет. Боль в спине стала нестерпимой. Как и всегда в подобных случаях, она неуклюже легла на траву возле дороги и попыталась растянуться. Обычно это помогало.
Накрапывал дождь. Над ее головой пролетела птица. Небо, свобода, парение — как она скучала по этим ощущениям. Тогда ее не гложила тоска, не ныло где-то в груди, не было нужды в чем-то и ком-то извне для нормального самочувствия. Самодостаточность — это благословение, отсутствие психологических костылей, самообмана. Нет ничего ценнее и достойнее. Ну, разве что здоровье еще…
«Если бы можно было вернуть время назад, стала бы я что-либо менять?». Эми припоминала этот вопрос. Давно, у Вилены, после того, как их с ведьмаком пути разошлись. Какой же она была тогда дурой! Есть вещи несравнимо существеннее и болезненнее. Но есть и надежда. Что бы сказала ее подруга?
— Ты — дура, малявка, — произнесла девушка, пародируя манеру речи и голос Вилены. — Одни пенисы на уме. А я такая крутышка, о пенисах не думаю, потому и шмыгаю из койки в койку…
Когда поблизости неожиданно фыркнула лошадь, Эм вздрогнула и застонала от резчайшей боли.
— Эй, есть там кто живой? — спросил приятный мужской голос. Эм помахала ему рукой и показала продолжать путь. — Ты пьяная, что ли? — мужчина издал губами звук, остановил кобылу, спрыгнул с козел.
— Я не пьяная. Почти. Спасибо, но помощь не нужна. Счастливого пути.
— То-то я думаю, — улыбнулся симпатичный незнакомец, присев рядом с ней на колени, — лежишь тут, травку нюхаешь, отдыхаешь. Скоро ливень будет. Давай тебя перенесу куда-нибудь под навес. Обещаю нарвать тебе с собой травки.
Эм изучила его доброе лицо, большие зеленые глаза, лукавые, но тоже добрые. Полуэльф, без сомнений.
— Не кричишь, не кривишься, не плюешься. Ты больной? — спросила она дружелюбно.
— Дай-ка подумать, — он сел на траву, — я тебе помощь предлагаю, а ты спрашиваешь, почему я не кричу. Да, я больной.
— Лицо, — подсказала Эм.
— Бедро? Ноготь? — незнакомец улыбнулся еще шире. — Это игра какая? Кто больше частей тела назовет? — Эм нахмурилась и вернулась глазами к пасмурному небу. — Ну ладно, не дуйся. У меня самого все в шрамах. И на голове есть. Мне плевать, привык. А у тебя глаза необычные и черты лица правильные, знаешь об этом? Ты очень милая. Ну, что там? — он лег на траву рядом с ней и посмотрел на небо.
— Я воняю.
— Ну, слезу пока не прошибает, не волнуйся, — утешил ее мужчина и кивнул наверх. — Свобода, да? Я тоже люблю это чувство. Единение с собой.
— Ты очень странный, — смягчилась Эми. — Напоминаешь мне кое-кого.
— Да? — мужчина многозначительно приподнял бровь. — Это славненько. А я, знаешь, умею читать живых существ по невидимой оболочке. Только не говори никому. Вот ты, например, почти добрая. Ты мне нравишься.
— Почти?
— Ну да. Тебя как будто часть осталась. В жизни такого не видел. Поехали со мной, — предложил мужчина, не давая ей опомниться, и приподнялся на локте.
— Я тебя не знаю, — опешила Эм. — А ты меня.
— Ладненько. Меня Руп зовут. Разнорабочий. Поехали?
— Это что еще за имечко? — она звонко рассмеялась и тут же замолкла: от смеха спину скрутило до потемнения в глазах.
— У тебя болит что-то? — посочувствовал мужчина и понял по изменившемся лицу девушки, что выпытывать бессмысленно. - Ну, а тебя-то как звать? Кто ты?
— Можешь звать меня Эм, — девушка улыбнулась вслед за ним, но быстро скисла. - Да, мое имя гораздо лучше… Я — никто и ничто, так, жалкое подобие самой себя, желающее получить то, чему, похоже, не бывать…
— За тобой ходить надо, Эм, — сказал посерьезневший незнакомец после долгого молчания. — Много ходить. И любить. Долго, изощренно. Ты одна себя из болота за волосы не вытащишь. Так что решено, — он сел, хлопнул себя по коленям, — поехали.
— Знаешь, каждый раз, когда со мной происходит что-то подобное, меня хотят либо сожрать, либо ограбить, либо изнасиловать. Хотя последнее как-то нечасто после… Ну… А тебе, Руп, что нужно? — она посмотрела ему прямо в глаза, но не выдержала укора в них и отвернулась.
— В добро уже не веришь, а? Тебе-то самой какой вариант больше по душе? Хм-м, — протянул он задумчиво, глядя вдаль, — у тебя в приятелях имеется спесивый эльф, очень смахивающий на женщину? Со шрамом на правой щеке?
— Йорвет? — Эми попыталась сесть, но быстро бросила потуги.
— Ага. Ну и рожа у него, признаюсь тебе честно. Я живу на окраине, справа от въезда, меня там знают, найдешь.
— А ты уже уходишь? — от разочарования в ее голосе Руп чистосердечно расхохотался.
— Что здесь происходит? — спросил Йорвет убийственным тоном, ловко спрыгивая с коня. Эм зажмурилась от стыда.
— Мы птичек выглядываем, — Руп нагло ухмыльнулся и протянул руку, чтобы убрать прядь волос со лба девушки.
— Не прикасайся к ней.
— Ни себе, ни людям, а? Ладненько! Стоп! Не нервничай. Я просто удачно предположил, не более.
— Ты кто такой? — вопрос прозвучал тихо и до крайности зловеще. Йорвет буравил его жутковатыми разноцветными глазами, слегка наклонив голову.
— Разнорабочий я, — не растерялся Руп. — Уезжаю. А ей помощь нужна. Либо сам помоги, либо другим не мешай. Счастливо, Эм.
— Увидимся, — она махнула ему рукой на прощание. Руп причмокнул, телега тронулась.
— Что с тобой? — навис над ней тот, кого она меньше всего хотела видеть. Потому что больше всего хотела видеть. «Бабы, — подумала Эми со злостью. — Все у нас логично и правильно».
— Да вот, решила насладиться природой в полной мере, пока выдалась возможность. Мой меч у тебя?
— Да. Нога?
— Что — нога? У меня есть, две штуки. Слушай, — Эм прищурилась и громко выдохнула, — я тебе так благодарна. Клянусь. Но давай ты просто поедешь дальше по своим делам, и больше не увидимся, хорошо? Только меч верни…
— Кончай дурить. Садись на коня.
— Не могу, — Эм нашла Йорвета чертовски привлекательным и чуть не расплакалась от своего идиотизма.
— Спина? — догадался он. — Ты вчера так бойко отплясывала, что я не удивлен.
Эм оцепенела от ужаса. Это что же, она орала на всю округу всякую чушь, а он присутствовал? Йорвет воспользовался ее замешательством, чтобы перевернуть ее на живот и ощупать спину. Он умело нажал на грудной и поясничный отделы, позвоночник захрустел. Дышать стало значительно легче.
