— Само собой, — вампир кивнул Геральту, и тот, выдав что-то похожее на: «Задрали, сука, со своими любовями…» — вошел в усадьбу.

Круазель повернулся и озадаченно посмотрел на Диту. Происходящее совершенно не укладывалась в его голове, судя по тому, с каким лицом он наблюдал за хромающей женщиной.

— Умберто, — умоляюще сказала Дита, дохромав до великана. — Отправляй свою охрану, снимай свои бряцалки и идем, поговорим. Потому что если я сейчас не лягу, то упаду прямо здесь, и биться ты будешь в лучшем случае за мое бессознательное тело, а в худшем — за медленно остывающий труп!

С этими словами, женщина вцепилась в руку Региса и, улыбнувшись изумленному Варнаве-Базилю, двинулась вместе с вампиром в сторону дома.

Пока Регис педантично приводил в порядок не вполне целых Диту и Геральта, Круазель топтался в столовой «Корво Бьянко», пыхтя, словно кузнечный мех и наслаждаясь обществом Марлены. Старушка на свой лад развлекала именитого гостя, рассказывая ему о множестве способов приготовления рыбы, которые она знала. Умберто даже пытался поддерживать беседу, но не очень умело, видимо, количество дитыных кавалеров, прямо на глазах аристократа возросшее в два раза, несколько смутило влюбленного великана.

— Ты мне скажи, женщина, — Геральт натянул рубаху поверх повязки и гневно зыркнул на лежащую на кровати Диту, над которой склонился Регис. — Почему еще там, на дороге, ты не предупредила меня, что от тебя будет столько же проблем, сколько от Детлаффа?

— Ну прости, Геральт, — женщина зашипела, когда вампир принялся прилаживать повязку к ее спине. — Мне надо было от него быстро отвязаться на улице, я не знаю, почему брякнула твое имя…

— Наверное, потому, что у меня совсем мало проблем без этого рыжебородого типа… Кто он вообще? — ворчливо спросил ведьмак.

— Ну он же сказал, — Дита села на постели и приподняла левую руку, давая Регису возможность закрепить полоску широкого бинта. — Его зовут Умберто Круазель, мы с ним шатались по кладбищу. Потом меня забрал оттуда Регис, а он влюбился… Вот, замуж зовет, — печально закончила женщина, уставившись на неровные доски пола.

— Соглашайся, — Геральт стоял над женщиной, скрестив руки на груди, и наблюдал за тем как она надевает длинную полотняную сорочку, достававшую ей до пяток — натянуть штаны на разбитый верховой ездой зад Дита не смогла бы при всем желании. — Он барон, богатый, и проживет, судя по всему, поменьше чем ты…

Женщина покосилась на Региса, который с непроницаемым лицом собирал баночки с мазями, шовный материал и остатки бинтов в свою торбу. Вампир почувствовал взгляд женщины и посмотрел на нее, слегка приподняв бровь и улыбнувшись уголками губ. Дита почувствовала, как внутри все потеплело.

— Регис говорил, что можно попробовать с ним поговорить и все уладить… — робко заикнулась женщина.

— Угу, Регис уже пробовал, — скептически отметил ведьмак. — И поговорить, и уладить. Два раза пробовал, оба раза — криво. А ведь раньше он был образцом рассудительности…

— Уверяю тебя, что таковым и являюсь до сих пор, — вампир закончил складывать свои принадлежности и повернулся к Геральту, облокотившись о стол. — Именно из-за свойственной мне рассудительности я не рублю сгоряча. Увы, иногда промедление имеет плачевные результаты… — он виновато посмотрел на Диту. — Но в случае с нашей общей проблемой, моя рассудительность пока не сильно мешала. Во всяком случае, мы знаем, что надо сделать, чтобы наш общий знакомый не натворил дел… Да и пятой жертвы, как видишь, удалось избежать.

— Как гладко у тебя все получается, — фыркнул ведьмак. — Если ты такой умный — сделай одолжение и уладь вопрос с этим… Круазелем сам. Я безвозмездно передаю тебе все права на руку и сердце Диты, так что защищай их так, как хочешь.

Женщина спрятала лицо в ладонях:

— Ну, не самая же большая это беда, — воскликнула она, глядя на Геральта сквозь пальцы. — Еще утром я была жертвой, а теперь…

— А теперь — жертва тот красавец в доспехах, которому хватило ума вызывать меня на дуэль, — не дал ей договорить ведьмак.

Регис пожал плечами:

— Ну, если уж нам с этим господином бароном предстоит разговор, то предлагаю провести его за моим самогоном. Помнится, в былые времена он настраивал людей на благодушный лад.

Спустя час с небольшим, Умберто Круазель печально высморкался в край скатерти. Сидящая с другого края стола Дита вздрогнула от трубного звука и покосилась на Региса, который потягивал крепкое пойло собственного изготовления, при этом оставаясь совершенно трезвым. Геральт тоже держался неплохо, хотя его странные глаза с вертикальными зрачками слегка скосились в сторону. А вот отвергнутого барона разобрало сверх меры…

— Ты, Регис, я вижу мужик хороший, — сказал Круазель, вытирая красный нос все той же многострадальной скатертью. — Хоть, скажу тебе честно, сильно на сборщика податей смахиваешь.

Регис неопределенно улыбнулся, отпив еще немного мандрагоровой дряни.

— Так вот что я тебе скажу! — Умберто стукнул кулаком по столу. — Я тебе завидую… Как никому в жизни!

— Из-за Диты, что ли? — удивился ведьмак, закусывая самогон куском хлеба с корейкой.

— Конечно! — воскликнул аристократ. — Предлагаю тост! За прекрасную сударыню Диту фон Цигель. Цильбер…

— Да какая разница, — махнул рукой Геральт и выпил.

Дита закрыла лицо руками: она совершенно вымоталась, объясняя Умберто подробности своей бурной личной жизни, которой, в принципе-то, и не было никогда. Сперва Круазель слушал, набычившись и косо поглядывая на невозмутимого Региса, который только тем и занимался, что подливал в рюмки своего хваленого самогона. Но очень скоро щеки аристократа запунцовели, а сам он был вынужден признать, что поторопился с предложением…

— Ты пойми, — объяснял он вампиру, который за весь вечер, казалось, не произнес ни слова, — я ж тебя тогда заметил, когда Дите предложение делал, но думал, что ты папашка ее иль дядька…

Дита просияла:

— Спасибо, Умберто, за комплимент, но не так уж я и молодо выгляжу…

— Пфф, — отмахнулся аристократ, — сколько тебе?

— Тебе не говорили, что дамам такие вопросы задавать не принято? — нахмурилась женщина.

Геральт хмыкнул и выпил:

— Рассказывай, чего уж… Тут все свои. Один — жених, другой — хахаль, третий… Ну со мной ты вообще в одной постели спала, так что можем считаться родственниками.

— Тридцать, — буркнула Дита, не глядя на ведьмака.

— Совсем девчонка… — вздохнул Регис, подливая Геральту и Умберто еще самогону.

— Молодая еще, — констатировал ведьмак, подкладывая себе соленых грибков.

— Да ладно?! — изумился Круазель, опрокидывая рюмку, содержимое которой немедленно впиталось в не очень чистую скатерть.

Дита возмущенно посмотрела на мужчин и хлопнула целой ладонью по столу:

— Нашли, что обсуждать! — фыркнула она.

— Ну, коль уж ты нас тут всех собрала… — развел руками Геральт.

— Собрала не я, — отмахнулась от ведьмака Дита. — А дурость Умберто, которому стукнуло в голову, что он должен немедленно жениться.

— А вот попрошу! — Круазель помахал в воздухе пальцем размером с сосиску. — Ты сама во всем виновата! Очаровала меня своей деятельной натурой… Теперь, ясное дело, холостяком останусь, коль так сложилось. Видать, на судьбе мне написано бобылем быть, — снова расчувствовавшись, аристократ высморкался в скатерть.

Дита покачала головой, но ничего не сказала, решив, что лучший способ увести беседу в сторону от ее скромной персоны — просто помолчать. Мужчины под воздействием самогона действительно переключились на обсуждение последних новостей, которые как-то незаметно перетекли в рассказы о собственных подвигах. Умберто очень обрадовался, узнав, что Геральт — ведьмак и убивал всяких-разных чудищ. А сам победитель монстров, ставший неожиданно словоохотливым, охотно поведал Круазелю, как однажды снял проклятье с одного барона, которого превратили в баклана, и о том, как разозлил джинна, приказав ему…