Вампир запрокинул голову назад и некоторое время молчал всматриваясь в небо.

— Почему ты не хочешь, чтобы Геральт просто убил ее? В конце концов, она — чудовище и едва не лишила жизни тебя, — наконец спросил Регис, поворачиваясь к женщине.

— Да для меня все здесь тогда не вполне люди, — пожала плечами Дита, разглядывая кота, выскользнувшего из кустов и побежавшего в сторону покосившегося сарая. — Мне, видишь ли, дико, что все здесь решают свои проблемы через убийство других людей или нелюдей, не важно. Даже представить себе не могу, чтобы я сказала Геральту: «Пойди прикончи ту демоницу», — а сама спокойно ждала его возвращения.

— Это похвально, что ты приравниваешь ее жизнь по ценности к человеческой. Но почему ты думаешь, что для меня ее жизнь дороже? — вампир пристально смотрел на женщину, в то время как она старательно избегала его взгляда.

Так они бы и стояли, наверное, до скончания веков, если бы в сарае, куда пошел кот, что-то с грохотом не завалилось бы, заодно взбодрив поникшую Диту.

— Да ты меня достал со своими расплывчатыми формулировками и идиотскими вопросами! — заорала она, делая шаг по направлению к Регису, лицо у которого изумленно вытянулось, как происходило почти каждый раз, когда Дита срывалась на противный визг. — Меня из-за тебя чуть с крыши не сбросили, а ты философские вопросы мне задаешь?! — она осеклась: дверь поместья распахнулась и из нее вышел встревоженный Геральт, из-за спины ведьмака выглянула испуганная Марлена.

— Ну вот, пошло дело, — заключил ведьмак из увиденного и, запихнув обратно старушку, скрылся внутри «Корво Бьянко».

Дита шумно выдохнула и снова повернулась к Регису, который снова приобрел обычное невозмутимое спокойствие:

— Что смотришь?! — гаркнула она. — Все из-за тебя, проклятого! Я места какой день себе не нахожу, не знаю, что со мной творится, а тебе все как с гуся вода! Или тебе нравится, что вокруг тебя такие страсти полыхают?! Так вот, что я тебе скажу… — она тяжело перевела дух. — Вали к своей суккубихе, чтобы глаза мои тебя не видели! Все равно, даже если я тебе сейчас нравлюсь, то через десяток лет я стану старой и некрасивой! Если доживу, конечно, с такой-то динамикой! — женщина вытерла набежавшие на глаза слезы и захромала в сторону поместья, не обращая внимания на любопытные физиономии работников, выглянувших на улицу, чтобы выяснить чего там такое происходит.

— Дита… — позвал Регис, догоняя ее и пытаясь взять за руку, но женщина вырвалась.

— И вообще! — заорала она, давая волю накопившемуся за день сидения на крыше раздражению. — Если у тебя та курва есть, то, чтоб ты знал, я тоже одна не останусь! Меня Умберто замуж позвал, если ты помнишь! Вот прямо сейчас поеду к нему и… — договорить ей не дал Регис, привлекший ее к себе и попытавшийся поцеловать.

Хлоп!

Вампир ошеломленно уставился на влепившую ему пощечину Диту, а женщина взвизгнула: она ударила Региса той рукой, которую разбила на крыше.

— Да что б тебя! — воскликнула она, хватаясь за больную ладонь и изо всех сил стараясь не разреветься.

Регис подошел к мечущейся женщине, крепко обхватил ее за талию таким образом, чтобы она не смогла высвободить руки для очередного удара, а потом склонился к самому ее уху и тихо сказал:

— Ты никуда не поедешь с Геральтом, я тебя не отпущу…

Дита почувствовала, что все тело как-то разом обмякло, мысленно обозвала себя последней тряпкой и предприняла еще одну попытку высвободиться из рук вампира, естественно, безуспешную.

— Когда я увидел тебя на той крыше, — продолжил Регис так же тихо, — то очень хорошо понял, что испытывает Детлафф. Если бы тогда она была рядом с тобой, то я бы размазал ее по черепице. И размажу, если она причинит тебе еще хоть какой-то вред… Мы с Геральтом пойдем к ней, попробуем урезонить, — добавил он после небольшой паузы. — Но если не получится, поверь, я колебаться не стану.

Регис легко подхватил притихшую Диту на руки, подошел к двери и несколько раз сильно ударил в нее ногой. Геральт окинул взглядом открывшуюся ему картину и посторонился, пропуская вампира в дом.

По шаткой лестнице, Регис поднялся в комнату, по-прежнему заваленную всяческим хламом, который лишь слегка упорядочился благодаря Дите, и опустил женщину на кровать.

— Ты снова рассадила руку, — вздохнул вампир, разглядывая повязку на ее ладони, из-под которой сочилась кровь.

— Да пес с ней, — отмахнулась Дита, — все равно скоро будет хуже …

— Почему? — Регис приблизился к женщине и посмотрел ей в глаза.

— А я Геральту про дуэль еще ничего не сказала, — с виноватой миной прошептала Дита. — Так что мое сидение на крыше — это была тренировка перед тем, что со мной сделает он.

Вампир улыбнулся, запустил руку в волосы женщины и поцеловал ее.

========== 11. Признания с привкусом мандрагоры ==========

Дита проснулась и обнаружила, что Региса нет рядом. Утреннее солнце вовсю светило, видимо, за ночь ветер разогнал докучливые тучи. Женщина увидела, как в струящихся сквозь открытое окно лучах кружатся в неспешном танце мелкие пылинки.

Снизу доносились приглушенные голоса Геральта и Региса.

— Думаешь, нам удастся умилостивить княгиню настолько, что она согласится на свидание Сианны и Детлаффа? — в голосе вампира явно слышалась надежда.

— Скорее всего нет, — ответ Геральта был неутешителен. — Ты забыл? Он — Бестия из Боклера, чудище, убивающее ее рыцарей. Анариетта даже слушать не захочет о том, чтобы допустить встречу собственной сестры с ним.

— И мы ничего не предпримем, друг мой? Признаюсь, я не узнаю тебя… Детлафф склонен выполнять свои обещания, и воплотить в реальность угрозу по разрушению Боклера — вполне в его силах. Если, конечно, он не поговорит с Сианной.

— Что ты мне предлагаешь, Регис? — ведьмак определенно был раздражен. — Ни сегодня, ни завтра я не пойду к ней — это бесполезно. Ты не хуже меня помнишь, что из себя представляет Анна-Генриетта, и если кто и мог ее умаслить — это Лютик. А его с нами нет, и это не плохо, потому что Анариетта обещала снести ему голову и нарезать с его спины ремней, если я все правильно запомнил. Поэтому давай разберемся сперва с твоим суккубом, а потом будем думать, что делать с княгиней и ее ненормальной сестричкой.

— Тогда давай собираться, друг мой, — вампир тяжело вздохнул. — Я только проверю перевязки у Диты, и мы сможем отправиться в путь…

Женщина, которая уже успела подняться с постели, натянуть на себя бриджи и рубашку, которые привез в «Корво Бьянко» посыльный Орианы поздним вечером, немедленно отозвалась:

— Я еду с вами!

Осторожно ступая на носок раненой ноги, Дита спустилась по скрипучей лестнице и встретилась сразу с двумя каменными физиономиями: Региса и Геральта.

— Милая, — мягко начал вампир, подходя к женщине и подавая ей руку, чтобы помочь спуститься, — не думаю, что это правильная мысль, тем более, что у тебя живого места нет…

— На жопе, — закончил за Региса ведьмак.

— Я бы предпочел выразиться изящнее, но коль уж Геральт изволил вставить свое слово, то я с ним, пожалуй, соглашусь.

— Ох, ну тогда я тоже изящно выражу свою мысль и сообщу многоуважаемому Геральту из Ривии, а так же Эмиелю Регису что-то там еще длинное и непонятное, что срать я хотела на то, что вы думаете и считаете, — невозмутимо сообщила Дита, спускаясь с лестницы и осторожно устраиваясь на ближайшем к ней стуле. — Доброе утро, Марлена, — женщина мило улыбнулась топчущейся тут же старушке.

— Доброе, доченька, — Марлена проскользнула мимо Региса и ласково погладила Диту по плечу. — Кушать хочешь?

— Безумно! — заявила женщина, а старушка, просияв, двинулась в строну кухни, откуда доносились весьма аппетитные запахи. — Что вы такие морды скривили? — повернулась Дита к недовольным мужчинам. — Нет, дорогие мои, теперь я от вас ни ногой! Хватило мне чудного денька на крыше дворца. Вид оттуда открывается что надо, вот только удобств маловато…

— А в седле как ты сидеть будешь? — поинтересовался Геральт, придвигаясь к столу: из кухни вышла Марлена с подносом, нагруженным плошками, горшочками и тарелками.