Мы шли уже двадцать минут, и все это время трикстер был подозрительно молчалив, всем своим видом нагнетая атмосферу, какая могла царить только перед казнями Египетскими. Я безнадежно и пламенно переживала, покусывая губы от нетерпения и осознания неизбежного, безостановочно чихая в ужасе. Божественный, выверенный до золотого стандарта, лик главного Обманщика Вселенной не очень хорошо сочетался с разбитыми пейзажами заброшенных Ничейных Земель. Локи, в своем боевом одеянии, гордо вышагивающий по кочкам, выглядел пафосно и забавно одновременно. Зализанные назад волосы, начищенные до блеска сапоги, которые сын Лафея умудрился не заляпать в грязи болота, отглаженный и подогнанный по фигуре костюм, массивный перстень с изумрудом вместе создавали образ настоящего сына Асов, аристократа, потомка царей. Бог Обмана изо всех сил старался создать резкий контраст с Йорветом и остальными, кто ему встретится, чтобы ни у одной дрожащей твари не мелькнуло даже тени сомнения в его величии. И да, рогатый шлем трикстер тоже надел, очевидно, ожидая, что так будет выглядеть солидней и более презентабельно. Всегда, когда вижу этот шлем, искренне надеюсь, что стилиста, умудрившегося впарить ему эту гадость, Локи уволил или даже четвертовал.
Наконец, появились первые следы пребывания эльфийского отряда, а именно специфический туалетный запашок, потому что благородные эльфы срать предпочитали по кустам и совершенно не озаботились постройкой клозета для своего временного размещения. Чуть позже между кустов и деревьев всплыли первые палатки отщепенцев и молодежи, которую остроухие старики специально гоняли по отшибам, дабы те, во всех смыслах, нюхнули невзыскательной походной жизни. Локи напрягся, остановился и взял меня за руку. Его лицо на глазах стало строже, щёки немного впали, а профиль приобрел нечто хищническое, будто принц собирался превратиться в хищную птицу и пойти в атаку на распоясавшегося петуха. Я почувствовала, что ладонь трикстер сжал до боли, но сопротивляться не стала, и сама повела трикстера к «центральному» костру, где уже издалека заметила рыжую голову Трисс. Надеюсь, Йорвет отошел куда-нибудь по мега-супер важным делам, например, на охоту или разборки с Роше, и вернется аккурат после ухода Бога Обмана.
Увидев, кто меня сопровождает, да еще и за руку, Трисс округлила глаза, вскакивая на ноги, и тут же рухнула, преклоняя колено перед официальным сыном Одина. Люся, обитавшая рядом, последовала примеру чародейки, только на асгардский манер ещё и голову склонила, прикладывая руку к груди, дрожа от ужаса как лист на ветру. Понимая, чем грозит появление брата Тора в этой глуши, Наблюдательница Асгарда от страха забыла, что разговаривает на местом, пусть и исковерканном, языке и панически прошептала:
— Треба вшиватися звідси, мені здається, що зараз проллється кров, — но увидев рядом Региса, девушка тут же более-менее успокоилась, очевидно, решив, что вампир выступает в качестве сдерживающей силы для Лафейсона: — Якийсь дивний чоловік. Він мені чимось вурдалака нагадує. Едвард Каллен йому не рідня, часом?
Геральт, покосившись на притихших дам, примеру не последовал, а лишь кивнул, выражая почтение и приветствуя не царского отпрыска, а человека, из-за которого когда-то всё пошло наперекосяк и… остолбенел. Регис, сдержано улыбаясь, вполне добродушно махнул рукой другу, но ведьмак так вылупился на вампира, что глаза, по-хоррошему, вот-вот должны были вырваться из глазниц и начать крутиться по орбите вокруг белёсой головы. Потом, отбросив условности, которые всегда презирал, и не сдерживая эмоций, Белый Волк бросился к старому товарищу и они, громко причитая, обнялись, пожали друг другу руки, обмениваясь шутками и удивленными возгласами о том, что каждый из них ещё пока не умер.
Трикстер, приблизившись к костру, высокомерно остановился и оглядел разношёрстную компанию. Эльфы из палаток и окрестностей лагеря стекались, как мухи на варенье, недоверчиво разглядывая незнакомца, и выглядели весьма воинственно. Локи, определенно, кроме меня никому не нравился. Сквозь быстро собравшуюся толпу, расталкивая подчиненных и бросая молнии единственным глазом, пробился Йорвет, и, скрестив руки на груди, встал чётко напротив Лафейсона, игнорируя трикстера напрочь, даже не глядя на него и чуть ли не удивляясь вслух, почему все пялятся на пустое место. Ситуация, угрожающая перейти в массовое самоубийство эльфов, требовала немедленного реагирования и разряжения настолько напряженной обстановки:
— Ребята, — обратилась я ко всем сразу, — познакомитесь, это — Локи, брат Тора, принц Асгарда и мой близкий друг, — представила я бога Обмана, потому что больше не знала, что делать и как быть. — Это чародейка Трисс Меригольд, — я указала рукой на подругу, — Люся, наш Наблюдатель, — девушка пискнула и снова поклонилась. — И, конечно знаменитый, Белый Волк Геральт из Ривии, — ведьмак поочередно смотрел то на эльфа, то на трикстера и уже заранее, судя по лицу, строил планы по побегу к Реданской границе. — Ну, и Йорвет, гроза долины Понтара.
Полторы пары зеленых, хоть и разного оттенка, глаз злобно уставились на меня. Оба моих брюнета знакомству, очевидно, были не рады и предпочли бы не слышать друг о друге никогда в своей жизни. Геральт, решивший спасти меня от гнетущей неловкости, подошел к трикстеру, предлагая рукопожатие в качестве жеста доброй воли. Локи ответил взаимностью, выражая готовность к слабому, хрупкому миру и, что удивительно, даже не при этом скривил лица.
— Геральт, — звенящим голосом начал бог Обмана. — Я имею к тебе дело. Видишь ли, Тор возложил на Анн… Анику грандиозную миссию стать временным послом Асгарда в Нильфгаарде. Свободное Королевство Аэдирн передано под протекцию Эмиэля Региса, — Локи даже вежливо произнес полный статус государства Саскии, нифига себе. — И поскольку Анна пока ведет дела тайно, я бы хотел, чтобы ты сопроводил её к Императору. Лично. Разумеется, Асгард тебя вознаградит.
— К чёрным? — влез Йорвет. — К Императору? Да ее даже ко дворцу не подпустят.
Оба моих мужчины были слишком хорошо воспитаны, чтобы опуститься до оскорблений, поэтому сразу перешли к мысленному мордобою. Локи одарил бывшего скояʼтаэля продолжительным, мрачным, обдающим силой всепоглощающего презрения, взглядом. Командир Саскии отказывался уступать. Они оба уставились друг на друга, встретившись глазами, в которых можно было регистрировать новое месторождение ненависти, буквально устроив ментальные бои. Если бы между ними сейчас встал кто-то из прохожих, то, возможно, он бы пал замертво, или хуже того — сплющился под тяжестью негатива, посылаемого мужчинами друг в друга. Я боялась лишний раз вздохнуть, чтобы не зацепило волнами разливающейся через края злобы, зная, что урезонить сразу обоих не могу. Поочередно — могу попробовать, но если дело дойдет до разборок тет-а-тет, но первым, кого они отделают, будет тот, кто сунется их разнимать. Казалось, еще чуть-чуть и оба моих приятеля быстренько отгрохают ринг, наймут судью и устроят бои без правил.
Взгляд Йорвета резал по лицу Лафейсона, почти сдирая кожу и оставляя шрамы вдоль лица. Было видно, что эльф уже прокручивал в голове, куда пристроить скальп и кишки сына Лафея так, чтобы они гармонично вписывались в интерьер его дома. Бог Обмана настроился не менее воинственно, одними зрачками умудрившись раз десять проклясть командира, представить, на какие именно опыты он его пустит и где закопает бренные останки после смерти. От этой парочки расходилась такая энергия обоюдостороннего презрения, что даже я, как причина их негласного конфликта, захотела зарыть голову в песок, как страус и не выныривать до второго пришествия Христа. Что-то в глубинах мозга подсказывало, что они-то уж точно никогда не подружатся, но понять причину, побудившую их обоих к таким чувствам, я так и не смогла. В конце концов, мы трое всё изначально знали, новых переменных за пару лет не добавилось, правила не изменились, но уравнение упорно продолжало оставаться не решенным. Попытавшись сместить их внимание на себя, я робко выдала:
