— И единороги сделали гадость какую-то, да?

— Они понимали, что допустили врагов в свой мир сами. И прокляли магию, с помощью которой перешли сюда эльфы Aen Undod. Они прокляли солнце, которое им светит. Воздух, которым дышат. И себя тоже прокляли, обрекая на вымирание, но зная, что за собою утянут и своих врагов.

— М-да. Там, среди единорогов, случайно, не живет такой барышни по фамилии Донцова? Прям, блин, я мстю и мстя моя страшна. Ритуально самоубьёмся, как гребаные лемминги, но придавим своими тушками потомков завоевателей, — я фырчу, понимая всю горечь от ситуации, и боясь выдать своё огорчение и отчаянье. Единороги согласны были умереть сами, ради высшей цели, которая давно потеряла смысл. Примерно, с момента, когда появилось первое государство во Вселенной. Я знаю, что она улыбнулась этому, но с грустью и тоской. Поэтому, оправдываясь, я говорю: — Разве Точка Перехода не завязана на одном, конкретном человеке?

— Может быть — да. Если это просто сдвиг во времени, — отзывается Лара, как будто переписать пару десятилетий чьей-то жизни — сущий пустяк. Как почесать кота за ушком. — Всё зависит от действия. Локи хотел дать тебе новую жизнь, и самой маленькой её крупицы хватило, чтобы впустить в твой мир армию… Но тут всё иначе. Единороги прокляли магию, сам дар человека, который открыл пространство между мирами.

— А он передается по наследству! — произношу я ошарашено. — Вот для чего нужна эта ваша селекция!

— И Ген Старшей Крови, — заканчивает она мою мысль.

— Бедный Геральт, — вздыхаю я, с трудом набирая воздуха в грудь, ощущая, как закололо в районе сердца. Ведьмак не перенесет утрату своей любимой питомицы. Он слишком любит Цири. Белый Волк едва перенес потерю одной своей доченьки, и, разумеется, не позволит принести в жертву ту, кого считает Предназначением. Даже ради спасения целого мира. — Цири должна закрыть Точку Перехода и вернуть магию?

— А вместе с ней и жизни всех поколений моих предков и потомков, от Сопряжения Сфер до сего дня. Ласточка должна вернуться в небытие. Раствориться в нем, как и я, мои мать и бабушка, дочь, внучка и правнучка. И остальные, — проговаривает Лара медленно после минутного раздумья. –Рианнон сошла с ума, неся бремя этого знания в одиночку. Моя милая девочка желала уберечь своих детей от участи, которую решили за них единороги.

— Интересно, твой приятель, Креван, знает об этом? — в мою голову, ступая мягкими когтистыми лапами по корке головного мозга, прокрадывается подозрение. — Он изо всех сил делает вид, что привязан к Цири, прям любовь до гроба к твоей светлой памяти.

— Он был молод и горяч, когда это знание доверили мне. Не думаю, что его посвятили в эту тайну. Иначе Цирилла давно бы исчезла, — Лара задумчива. — Все охотятся за Геном Старшей Крови и никто не знает, что он представляет собой на самом деле.

— Лишнюю хромосому?

— Отнесись с уважением к собственному потомку, — строго, но щепетильно произносит Лара. Мне кажется, она хмурится, брови надвигаются на ясные глаза неизвестного мне оттенка, а взгляд на секунду становится колючей, чем у Авалак’ха в лучшем исполнении. — В тебе живет дух её лучшего предка.

— Вот только не говори, что я — твое воплощение, очередная следующая жизнь, а? — плаксиво заявляю я. — Я еще от Мирки не отошла, с её печальным жизненным путём.

— Нет, — вздыхает она. — Разумеется, нет. Я сказала: «лучшего из предков», а это, поверь, не могла быть та, кого искусственно вывели, словно элитную корову. Мне лишь было суждено привести его к гибели… И продолжать уводить к смерти, пока этот круг порока не разорвала Царица Хель.

— Если я скажу Йорвету, что он — воплощение Лары Доррен, у него будет истерика, — я ухмыляюсь, мысленно потирая ручки в предвкушении новости для своего любимого мужа. — Он тебя просто немного недолюбливает… Погоди, что? Ну, я имею ввиду, что ты там про Хель говорила.

— Ты пришла к смерти, как и было предначертано судьбой. Ты погибла, защищая мир, в котором живет Йорвет также легко, как погиб мой возлюбленный Крегеннан, не давая в обиду меня, — Лара говорит это так, как будто все просто, словно таблица умножения, только я, глупенькая, не в состоянии понять. — Хель подарила тебе продолжение жизни, но ты уже исполнила свою судьбу. И теперь тебе можно не бояться, что Норны разлучат нас, ища глупые поводы вроде смерти. Мы вновь соединились. Нам осталось только расплатиться по последним долгам.

— Что возвращает нас к Цири.

— Шанса спасти Цириллу нет. Или она, или целый мир. Решение предстоит принять только ей самой. Боюсь, мир Aen Elle не сможет уже дождаться следующего моего потомка.

— Мне что, её под поезд толкнуть? — рычу я озлобленно. Вот теперь я должна, как Тор, прибегнуть к гребанному «меньшему злу», и подставить под удар молодую девчушку. Проклятье.

— Она должна уйти в Белый Хлад. А дальше магия сама сделает то, что необходимо, — отзывается с пониманием Лара. — Расскажи ей правду. Дай шанс выбрать. Не неси бремя ответственности в одиночку, — она сжимает мои плечи, ободряюще, мягко, нежно. Немного трясет меня, будто бы убеждая. — Оно слишком велико для тебя одной. Решать за человека также сложно, как и за весь мир.

— Знаешь, я думаю, что, когда Точка Перехода была завязана на мне, было как-то полегче принимать факт, что пора умирать.

— Сделать самому всегда легче, чем смотреть, как это делают другие, — она вновь немного наваливается на меня. Прижимается щекой к плечу. Я чувствую её сладкое дыхание, с ароматом яблока, на своей шее. — Что бы ни случилось, все будет хорошо, Анна.

Я молчу, слушая завывания ветра. В моей душе холод, пустота и отчаянье, разливающееся по животу вверх, с мертвыми бабочками выходящие из кишечника через глотку, вместе с рвотными позывами. Кажется, что Карантир только-только вставил свой магический кортик мне в тело, и я вновь отмираю, по секундам вытекая из состояния «жизни» в Царство Хели. Мне тяжело и хочется закричать. Я держу себя в руках, чтобы не развернуться и не ударить Лару кулаком в лицо, за то, что она так спокойно говорит о смерти своей пра-пра… внучки, будто бы с детства готовила её для вознесения через распятие на кресте амбиций тех, кого уже даже нет в живых, и тех, кто готов переехать к Хель на вечную регистрацию из чувства мести. Я понимаю, что мне надо уходить, что мне снова становится холодно, будто бы магия, которой грела меня Лара иссякает.

Я хочу увидеть Йорвета. Обнять его, успокоиться. Почувствовать безопасность. Побыть маленькой и капризной, и точно знать, что меня уберегут от злого мира вокруг в своих объятиях.

— Это был Крегеннан? — спрашиваю я, кивая на палатку. Она отодвигается от меня, оставаясь сзади, незримая, спокойная.

— Да. И Рианнон.

— Почему он ушел?

— Потому что в единой точке не могут существовать два духа одного и того же человека.

— Это значит, что когда я уйду, он вернется?

— Если ему будет куда, — отзывается ведунья.

— В смысле?

— А ты уверена, что это не сон? Всего лишь воображение, разыгравшееся в твоей голове после ритуала, призванного заставить твой мозг генерировать галлюцинации.

— Я уже давно ни в чем не уверена, — говорю я правду. — Мне пора. Скоро увидимся, Лара.

— Да, любовь моя. Через мгновение для тебя, и вечность для меня.

Я иду к палатке, боясь оглянуться, но чувствуя ее взгляд на своей спине. Лара не злобна по природе, не агрессивна и не несет опасности. Она лишь констатировала факт, который я не смогу избежать, как бы не хотела. Поэтому мне только и остается, что вернуться и сделать то же самое. И да, пусть Цири решает сама. Впервые я просто хочу двигаться по появляющейся дороге под ногами и не сворачивать, не искать препятствий, а просто шагать. Может, даже насвистывая веселую мелодию.

Под пологом меня ждала пустота.

====== Глава 42. Мы никогда не станем старше. ======

— Вот такая вот заморочка, — сообщила я сипло, сиротливо обнимая колени. Геральт хмуро уставился в пол, одним взглядом почти заставляя покрыться плесенью старенький, невиноватый в нависших бедах, коврик. То ли Белый Волк никак не мог перевести информацию в удобоваримый вариант, то ли стандартная оперативная память ведьмачьего мозга была заполнена под завязку, а может и Йеннифер отбила блудливому возлюбленному последние способности к мыслительному процессу… Друг никак не мог принять со стойкостью, подобающей воину нейтралитета, свалившиеся с моим возвращением из астрального путешествия мрачные сюрпризы. Разумеется, когда дело касается любимого ребенка, любой родитель теряет всякую адекватность и идет крушить всё вокруг, как Халк в припадке ненависти ко всему движимому, но, видимо, Геральт прекрасно понимал, что пойти и вызвать на праведный бой Точку Перехода, равно как и единорогов, во всей своей основной рогатой массе, явно не будет результативным действием. Но и сдаваться ведьмак не собирался. Во всяком случае — сразу. Видимо, додумавшись до чего-то более-менее приемлемого, он вскочил на ноги и заходил по комнате, скрябая пальцами небритый подбородок, мозгуя и бурча себе под нос нечленораздельные звуки