Йорвет с отрядом же, напротив, выдавать явки, пароли и просто свое местонахождение не желал, оставаясь неизвестно где и даже не пытался совершить акт тотального мщения за мою персону. В душу вашей покорнейшей слуги даже закралось подозрение, что скоя’таэльский командир внезапно прозрел, оценил расстановку сил, проникся дисбалансом и передумал идти на самоуничтожительный таран эльфийского навигатора. А потому — вернулся в безопасный аэдирнский лагерь и преспокойно лопает там без меня что-то вкусненькое. Но Трисс и Йеннифер, оставленные в качестве диспетчеров полётов, не вызывали телепорт через свой волшебный амулет и приглашать нас обратно не собирались, и тоже были не в курсе происходящего. Это откровенно печалило мое настрадавшееся сердечко, и я даже начала злиться на своего возлюбленного: на улице, значит, прохладно, периодически накрапывает дождь вперемешку со снегом, а он сидит себе где-то в засаде и думать-не думает, что мне, вообще-то, холодно спасать его сумасбродное, но крайне сексуальное тело.
Во втором часу ночи, когда мне надоело присматривать через подзорную трубу за Карантиром и его друзьями-Красными Всадниками, уютно расположившимися у костра и трескавшими самые изысканные, а главное — горячие, блюда, я задремала. Смотреть, как навигатор, Имлерих и их король травят ламповые истории, мнут баб, явно притащенных из своего мира исключительно для восстановления нервов, и постоянно смеются, было выше моих скромных, замерзших вместе с пальцами, сил. Особенно, когда я сама — голодная, злая, закоченевшая и не траханная. Поэтому я прижалась к более тёплому ведьмаку и, слушая стук его мутировавшего сердца, бессовестно дрыхла.
— Ани, — друг резко дернул меня за плечо. — Сиди тут. Мы вернемся за тобой. Я пошел.
— Куда? — не поняла я, но от Геральта уже и след простыл.
Тряхнув головой и залепив себе свежевыпавшим снегом в лицо, я скинула остатки сна и только через пять минут осознала, что ведьмак, вообще-то, ушел, вместе с оружием и вложив мне в карман, напоследок, амулет-телепорт. Нашарив окоченевшими пальцами подзорную трубу, я попыталась найти причину и понять наступившую проблему.
Точнее, проблема нашла себя сама и требовала немедленного спасения.
— Долбоебы! — искренне сообщила я пустоте, но та лишь многозначительно промолчала, соглашаясь.
В общем, в полку камикадзе прибыло. И прибыло знатно — на целую армию. Видимо, наши, пораскинув скудными мозгами, коллективным разумом решили напасть. Зачем, почему и на кой-хрен это нужно — навеки останется тайной. Причём, атаку решили производить, не дожидаясь рассвета, в темноте, но, с наскоком и неуемной энергией, развивающейся волной мульти национального патриотизма жителей этой планеты. Здоровенный отряд реданцев и каэдвенцев прорвался к лагерю эльфов — пытался устраивать бойню и нагибать врагов, но Фортуна, как обычно, повернулась задними карманами джинсов. Не спасали даже маги, прихваченные явно на скорую руку для огневой поддержки, возглавляла которых Кейра Мец — именно эта инициативная блондинка разбрасывалась фаерболами направо-налево и лишь изредка перезаряжалась, возводя щит.
Те, из народа Ольх, кто уже встал на ноги после экстренного пробуждения, похоже, умели атаковать, не раскрывая глаз. Видимо, это у них вместо зарядки. А вот магам эльфийских захватчиков явно требовалось чуть больше времени на кастование заклятий. Каэдвенцы и реданцы, наученные опытом предыдущей битвы, не давали им времени даже пробурчать: «Здравствуйте!». Именно на колдунов и чародеев приходился основной залп атаки пехотинцев, от души бьющих магически одаренных эльфов по челюсти дубинами, секирами и прочими тяжелыми предметами. Чародеи шугали Aen Elle, не давая тем пробиться к первым рядам наших, отгоняя их добрыми заклятиями, заодно магическими взорами умудряясь корректировать залпы венцов местной инженерной мысли — баллист и катапульт.
Изредка от Народа Ольх-таки умудрялось пролететь один-два фаербола, и то вяленьких, слепленных на скорую руку из говна и палок. Ну, с другой стороны, я бы тоже нервничала, если бы именно в меня пытался лететь здоровенный камень, размером с бульдозер, от нуклонной траектории которого не поможет даже магия изменения вероятностей.
Понимая, что дела у наших не так уж и плохи, мне не осталось ничего, кроме как искать Красных Всадников и бдеть, когда появится Йорвет. Эредин сместил свой элитный отряд с неожиданно появившейся линии фронта, углубляясь в самые лагерьские ебеня. Судя по лицу, бледный грузинский мужчина-великан не ожидал, что наши вообще нагрянут и дадут бой, а потому спешил, раздавая распоряжения и маша руками на приближенных к горбатому носу. Имлерих явно собирался идти раздавать всем по морде и пытался даже пререкаться с королем, но тот сказал ему нечто настолько важное, что у лысого эльфа даже, на секунду, появилось очень осмысленное выражение лица, а зачатки интеллекта пробились на суровом лице. Правда, качок немного сломался и замер, размышляя, поэтому Нитралю пришлось развернуть товарища, указать направление движения.
Дикая Охота пыталась укрыть Карантира. Навигатор всегда был в окружении охраны, не дающей и шанса достать его магически или пробиться с флангов, только с воздуха, но, видать, наводчики, все-таки, первостепенной задачей поставили передавить боевых магов. Эльф с голубыми глазами не стремился сражаться, понимая важность своей миссии и неся свое эго чуть ли не над головой, надувшись от важности. Он лишь крепче сжимал свой посох и ухмылялся, с умилением поглядывая на попытки наших атаковать и отстоять свой мир, будто бы они были детишки неразумные, а он — суровый воспитатель детского сада младшей возрастной группы.
Карантир направился в какую-то палатку, с виду неприметную, но прямо-таки фонящую магией защиты, как Чернобыльская зона отчуждения — любовью к первозданной природе. Открыв полог, он было сделал шаг внутрь… И быстро отпрыгнул обратно на божью тьму, едва изворачиваясь от удара сабли. К Диким Охотникам, рассыпаясь из палатки, как тараканы на свету, выступили Йорвет с отрядом, выходя из тени укрытия. Командир скоя’таэлей не был зол, скорее, мрачен, сосредоточен, с кирпичным лицом цвета бледного асфальта и печатью смертника на челе. Киаран, настроенный не менее позитивно, с похоронным выражением физиономии, попытался кинуться на Имлериха, быстро и резко нанося колющие удары рапирой, на что сломанный качок даже не сразу среагировал. Наши эльфы рассредоточились по территории, успевая пожать плоды единственного ресурса, который был им доступен в качестве преимущества — внезапности и ловили момент, пока Дикие Охотники не очухались, и не стали сдавать сдачи.
Жаль, что любая засада, как известно, рано или поздно прекращает быть сюрпризом. Карантир, успев увернуться от атаки Йорвета, ответил на удар резким выпадом, сбившим скоя’таэльского командира с ног и тут же, не мешкая ни секунды, зарядил моему любимому посохом по животу, поражая тому все внутренние органы напрочь. Хорошо, что у моего мужика и так мозгов было немного — мог и отбить из-за удара об твердую землю. К навигатору сзади подлетел Ярпен Зигрин и пользуясь ростом, приближающим его, для высоких Aen Elle, в режим «инвизибл», топором врезал навигатору под колено. Звякнул доспех. Голубоглазенький развернулся, стремительно откинул краснолюда потоком воздуха, за что почти сразу получил от, еще не поднявшегося, но очень упрямого, Йорвета, кинжал, пригвоздивший ступню сученыша к земле.
Глубокие глаза Карантира сверкнули, ловя отблески соседнего костра. Он на скорую руку создал заклинание и с чувством собственного достоинства обрушил его на командира скоя’таэлей. Йорвет едва успел увернуться, перекатившись по грязи в сторону, и, кашляя, с трудом вскочил на ноги, махнув саблей для пущего баланса. Кто-то незнакомый ударил его кулаком в спину, едва ли снова не повалив на землю.
— ЧТО?! МОЕГО МУЖИКА?! — заорала я со всей своей немалой придурью и, складывая на ходу подзорную трубу, припустила к месту действия — благо оно было недалеко. Рванув со всех ног, я почти телепортировалась до лагеря и уже минут через пять лавировала мимо палаток, едва ли не штурмуя напролом чужую обитель. Единственная мысль, которую я прокручивала, оказалась: «Я тебе твой посох морским узлом завяжу, скотина!» и лишь Одину известно, откуда во мне, мирной и трусливой по натуре, взялось столько агрессии. В те пятнадцать минут, пока вокруг мелькали лица и палатки, казалось, что я даже дракона нафарширую виверной, если они просто косо посмотрят в сторону моего ушастого няшечки. К моему прибытию ничего существенно не изменилось — расстановка сил остались прежней. Эльфы из Народа Ольх гораздо успешнее отбивались, чем наши атаковали, но поскольку большинство сил было направленно на битву с каэдвено-реданскими объединёнными войсками, Дикая Охота оставалась практически в одиночестве. Но опыт постепенно преобладал над жаждой мщения, и они все равно с лёгкостью уклонялись от атак и наступали, почти играючи.
