- Вдруг мимо будет проезжать принц на белом коне? – делано спросила я, откладывая расческу и начав заплетать волосы в косу. – А я вся такая некрасивая, не влюбится еще.

- Влюбится, – Геральт улыбнулся. – Я ж тебя люблю. Как дочь, конечно.

- Вот так новости, – я вздохнула, закрепила косу резинкой, направилась к выходу. – Вечно тебя ждать приходится, ну.

Опешив от такого заявления, друг поплелся к выходу. В таверне было привычно душно, шумно, воняло едой и блевотиной. Неизвестно, что сильнее перебивало аппетит. Корчмарь кивнул на выходе, в третий раз за стуки здороваясь. Что-то пошло не так, я это чувствую.

На улице было прохладно, но душно – собирался дождь, а судя по запаху озона – возможно, даже гроза. Народ, заранее прятался, стараясь уйти под крышу. Эдак нас зальет, и все мои ретушированные потуги пойдут насмарку – никакого фотошопа не хватит исправить, разве что если сделать закос под группу Kiss. Тогда надо совершенно другую одежду надевать и на голове трешатинку навести.

- Когда это я стала тебе дочерью? – спросила я у Геральта, который шел рядом, шаг в шаг, и размышлял о каких-то своих делах.

- Когда свалилась на меня с неба, – ответил Белый Волк. – Помнишь, как это было?

- Еще бы! Я тебе чуть шею не сломала! – засмеялась, вспомнив лицо ведьмака при нашей первой встрече. Сказать, что он был ошарашен – смолчать. К тому же, Геральт даже не мог вспомнить собственное имя и сам словно только пять минут назад очнулся от продолжительной комы – не зная, где он, кто он и куда держит путь. А тут еще какое-то отчаянно мычащее на другом языке создание, не слова не понимающее на всеобщем, зато очень голодное и испуганное. – Как будто в другой жизни было, да?

- А еще я не мог понять, почему я тебя не понимаю, – Геральта затянули воспоминания. – Я думал: я сошел с ума, или остальной мир?

- А есть разница? – вздохнула я. – Я просто еще не знала вашего языка, а ты мой – не понимаешь до сих пор. Это было как разговор слепого с глухим.

- А помнишь, какие ты выделывала финты, пытаясь объяснить, что тебе сейчас нужно поесть? Такие жуткие пасы руками, я думал ты пытаешься изобразить книгу, – друг засмеялся. – И тогда я понял, что вроде как мы в одной связке. Странное ощущение ответственности за непонятного тебе человека.

- Ну, у тебя хотя бы был меч, поэтому я за тобой и увязалась. Жить-то всем хочется, знаешь ли. Инстинкт самосохранения, выживает сильнейший или тот, кто с ним рядом. Кто ж знал, что я так привяжусь к тебе, старый хрыч? – я шутливо задела друга плечом. – А помнишь, когда мы поселились в Каэр Морхен? Там был такой придурок, как его… Ну Графоман который? Всюду с блокнотиком таскался и улыбался, словно умственно отсталый или извращенец какой-то. Я еще ему по заднице засадила хорошего пинка, даже след на штанах остался.

- А-а-а, – Геральт улыбнулся, помахал знакомым стражам города у ворот, передавая привет. – Его звали Менно, вас потом Гидеон пытался разнять, когда он тебя своей книгой по голове ударил. Помню-помню.

- Да, а ты меня пытался сдерживать от праведного возмездия, – воспоминания нахлынули, вызывая улыбку. Ведьмаки, мои близкие люди, которые сейчас очень далеко бродят по свету, убивая чудовищ. Даже этот дурак Менно оказался человеком, по которому невозможно не скучать. – В результате, вы с Гидеоном сами чуть не подрались из-за нас. Весемир ругался, мол, еще раз устрою драку, и в угол поставит, как дите малое. Потом, правда, пока никто не видел, приволок патоку, сказав, что я первая, кто безнаказанно мог пнуть ведьмака, пусть и неопытного. Мол, храбрость моя не знает границ.*

- Весемир, он такой, – подтвердил Белый Волк. – Он мне самому как отец.

- То есть, если играть в наши местные «дочки-матери», он мой дед? – уточнила я.

- Да, пожалуй, так, – согласился седовласый. – А Ламберт — брат, Эксель – дядя, а Трисс вроде как мать.

- Очаровательное семейство, всегда мечтала, Коза Ностра Синих Гор – я насмешливо фыркнула. – Мои родители на вас совсем не похожи.

- Ты очень редко о них говоришь.

- Ну, а что говорить? – я пожала плечами. – Родители как родители. Со своими плюсами и минусами, как и другие источники питания. Они ж не виноваты, что они мои родители, – я вспомнила лицо мамы – похожее на мое собственное, только в разы красивее, приятнее. Глаз уже коснулись морщины, как бы она не боролась с ними. Папа – в очках, интеллигентный донельзя на людях и тихий и спокойный дома. Как они? Что с ними? Как пережили потерю – я ведь единственная в семье, больше никого нет. Только собака. Наверняка, они раскормили ее до состояния пухлого кубика и псина пузом волочится по земле. – Мама и папа остались там, – я махнула рукой в неопределенность. – Тот мир кажется в разы лучше, я, вроде как, начинаю его идеализировать. Пусть они и остаются только в голове. Здесь у меня есть ты, папуля, – я повисла на руке ведьмака.

- Не заставляй меня жалеть, что я тебе рассказал об этом, – ласково пробурчал Геральт, явно довольный таким вниманием.

- Геральт.

- Что?

- Спасибо за все, что ты делаешь для меня. И это… – я замялась, подбирая слова. – Будь хорошим папочкой — не трогай Йорвета. Мы сами разберемся. Вроде как, взрослые по паспорту, пиво можно покупать, и сможем сами урегулировать конфликт. Наверное.

Мы подошли к склепу, Геральт зажег факел кремнем и передал его мне, извлекая серебряный меч из ножен. Медальон его слабо подрагивал, реагируя на ожидающих внутри призраков, уже стандартно заселявших любой могильник. От них, знаете, идет такая особенная атмосфера полнейшей недоброжелательности к живой половине человечества, которую срочно нужно обратить в свою дохлую веру.

Начинал накрапывать дождь, мелкий, противный, но очень частый, поэтому мы немедленно вошли, укрываясь от капель. Из помещения привычно потянуло затхлым, спертым воздухом и ощущение, что за тобой наблюдают тысячи глаз вернулось. Мертвые, конечно, не потеют, не растут, не курят и не пьют, но за живыми наблюдают, как за сериями комедийного сериала. Герои сменяются так быстро, что нельзя заметить сюжета, суть давно потерялась, но все равно очень интересно.

- Я просто сделаю вид, что ничего не знаю, – вернулся к разговору ведьмак. –А теперь тихо –будем пробираться в самую глубь, приятного мало.

- Кто б спорил, – согласилась я.

Осторожно, стараясь не шуметь, мы двигались по усыпанному камнями проходу, прислушиваясь к каждому шороху. Здесь были свои источники света – не гаснущие светильники, но освещавшие чуть более, чем ничего, только помогали отбрасывать окружающим предметам зловещие тени, давя на психику и давая простор больному воображению – лишь бы не зомби, я все переживу, кроме них. Они такие мерзкие, и, наверняка, воняют. И покрыты плесенью. Вообще, я видела тех ещё зомбаков по утрам в метрополитене, но они же не кусались, а эти будут…

Рядом, почти вплотную заскрежетал знакомый потусторонний звук, намекающий заднице, что пора нырять за камни в поисках укрытия. Из воздуха формировались призраки, готовые вот-вот броситься в атаку. Их лица, бледные, скорбные, в свете факелов и собственной подсветке, выглядели зловещими. Вот не спится же им спокойно!

Геральт крутился между ними, стараясь попасть разу по всем и увернуться от каждого в отдельности, поэтому я просто физически не успевала следить за ним взглядом. На ходу выпивая какое-то зелье, ведьмак лихо свистнул и продолжил атаку на совершенно сумасшедшей скорости, проносясь мимо, как ураган, сметающий на пути всякую падаль. Отвлекаясь на друга, я не заметила, как сзади подкрался неупокоенный дух. Опасность я ощутила в самый последний момент, когда призрак уже занес меч.

Мягким местом я почувствовала, что сейчас будет жестко. Меня отбросило на полметра вверх и я приземлилась на спину прямо посреди прохода, сбивая убогую каменную кладку, ведущую в одну из старинных зал, стараясь уже в полете отползти назад, подальше от опасности. Вокруг образовалось золотое поле, отражающее любой штурм извне – ни мертвяки, ни каменная кладка теперь не были особой помехой. Призрак, пытавшийся напасть, вдруг страшно закружился и сгинул, оставляя противно пахнущую сигаретами дымку.