— Геральт сказал, что уйдет сегодня во Мглу, — как бы невзначай начал лидер белок. Хорошо… И ты поэтому пришел в гости? Романтика, все дела? Хоть бы букет с собой притащил — пойти и ограбить клумбу было бы не сложно. Под моим иронично-непонимающим взглядом эльф продолжил: — И я решил, что будет гораздо спокойнее всем, если за тобой присмотреть лично.

— Это так мило, что аж зубы сводит, — пробурчала я, заканчивая свои попытки найти несуществующую выпечку. — А никого поприличнее нету? — я присела на противоположный край кровати, подальше от нахального остроухого.

Его это, правда, не смущало. Схватив за ногу, Йорвет с видом деловой колбасы, пододвинул меня к себе и обнял сзади. Я заерзала, но вырываться не стала. Постаравшись принять удобное положение, я увернулась от поцелуя и, уставившись в огонь, спросила:

— И чем ты планируешь тут заниматься?

Настроение объяснялось просто — я осознавала, что рано или поздно мы обязаны переспать. Просто вот выбора другого нет и все. Это, вроде как, логическое завершение этой трагикомедийной мыльной оперы. Это сильно нервировало. Если, когда я была пьяная, то в глубине души согласилась на сие действо интимного характера, но, сейчас, не раз подумав и все взвесив, боялась даже представить, как это будет и что потом с ним делать. В голове, словно в стиральной машине в режиме отжима, вертелось все — от его симпатий к Саскии, скорого отбытия за подмогой, наших более, чем странных отношений до переживаний насчет ухода Геральта во Мглу. Йорвет выбрал не самый подходящий момент, чтобы на что-то надеяться.

— Ты вся дрожишь, — заметил лидер скояʼтаэлей, сильнее прижимая к себе. — Все хорошо?

Я пробурчала что-то незначительное. Даже сама не очень поняла, что ответила. Получилось что-то среднее между «да», «хорошо» и «пошел нахуй». Йорвет только улыбнулся в ответ и потянул свои загребущие руки к столику. Нащупав книгу по Hen Llinge, эльф деловито раскрыл ее перед моим носом на странице с закладкой:

— «Каждое существительное принадлежит к одному из трех родов: мужскому, женскому и среднему. Существительные женского рода оканчиваются на -а, » — однотонным голосом начал читать Йорвет, как будто был лектором, который по доброте душевной занимается с отстающей студенткой, и усмехнулся: — Это не всегда, взять хотя бы «aevell», — он фыркнул и продолжил: — «В большинстве случаев невозможно указать, чем определяется принадлежность существительного к тому или иному роду. Только в некоторых случаях это определяется значением существительного. К мужскому и женскому роду относятся практически все названия живых существ, географические названия и многие предметы. Из них к женскому могут относиться названия существ женского пола. К женскому роду также относится большая часть отвлеченных понятий. К среднему роду относятся названия веществ», — эльф поперхнулся и спросил: — Ты серьезно взялась за Старшую Речь?

— Допустим, — осторожно согласилась я, ожидая нового подвоха.

— Тогда выкинь эту книгу, — эльф с силой отбросил фолиант в сторону. Книга с глухим ударом упала на пол, спугнув мирно дремавшего Сэра Ланселапа. Кот, не понимая, откуда пришел артиллерийский залп знаний, пугливо озираясь, залез под кровать Геральта и притворился ковриком. Похоже, он не особенно жаждал грызть гранит науки и предпочел покинуть наше общество в меру своих возможностей. Йорвет положил свой подбородок мне на плечо и сказал:

— Dhʼoine, к примеру, является словом среднего рода.

— Ага, — я покосилась на него. — Потому что слово «говно» тоже среднего рода?

— Нет, потому что оно более емкое, чем «aevell», — ответил Йорвет. Ему в принятом положении было не особенно удобно разговаривать — подбородок утыкался в кость плеча, поэтому эльф решил просто повернул мое лицо к себе в пол оборота: — В нашем языке полно емких слов.

— Мамихлапинатараи? — на всякий случай спросила я. Эльф непонимающе посмотрел на меня, и, в отличии от Элеаса когда-то, решил просто проигнорировать новое слово, заранее лишая себя возможности обогатить лексикон на пару единиц.

— Какое нелепое слово, — ухмыльнулся Йорвет, — ты его даже выговорить толком не можешь.

— Это ты еще «Шемомеджамо» не слышал, — я вновь увернулась от попытки поцелуя, резко уйдя в сторону, но хитрая эльфья морда, вместо того, чтобы прекратить свои посягательства, начал целовать меня в шею, настойчиво намекая, что жаждет внимания:

— И что, — прикосновение шершавых губ к нежной коже, — оно означает?

— Я случайно съел все, что вы приготовили, — ощущая лёгкую щекотку, я немного дернула плечом, надеясь «совсем неожиданно» зазвездить эльфу по подбородку. Он, зараза, действительно имел солидный опыт обольщения — от его поцелуев пробирала легкая дрожь и по телу прошлась мелкая волна, заставлявшая трепетать от нежных прикосновений, затрагивающая каждый нерв и заканчивающаяся в области пальцев, создавая умопомрачительный водоворот чувств. Плей-бой двухсотлетней выдержки, блин.

Йорвет рассмеялся, заливисто и так искренне, почти до слез. Удивительно, что его смех впервые на моей памяти не был злобным. Скорее, наоборот, скояʼтаэля действительно уморили мои слова. Не понимая, что могло вызвать такую реакцию, я выгнула одну бровь, дожидаясь, когда эльф успокоиться. Но в тайне осталась довольна — такой его стороны я еще не видела, поэтому с жадностью вглядывалась в лицо, стараясь запомнить именно таким, захватить гигабайт этой информации в мозг и поставить на рабочий стол перед глазами.

— Ты всегда думаешь только о еде? — эльф вытер одной рукой выступившую слезу, и, совсем спокойно, может быть даже, поучительно, сказал: — Нет, я не это имел ввиду. Удивительно, что вы все сводите к бытовым вещам. Наши слова скорее описывают ощущения, чувства или действия.

— Например? — я вздохнула. Еще один фанат родной речи, эдакий эльфийский «граммар наци» своего времени. Конечно, эльфы же в принципе не могут говорить на простом языке, делать простые вещи, не думая о высоких материях и даже привычку попу подтирать в цивилизованное общество принес исключительно их народ.

— «Minne», — ответил Йорвет. — На общем переводят как «любовь», но если вкладывать тот смысл, что вкладываем мы, получается, «чувство, заставляющее тебя делать кого-то счастливым, верность, преданность, нежность. Совокупность совершенства для обоих».

Тебе бы статусы для девочек раннего школьного возраста Вконтактике писать. Или креативным директором для фантиков жвачки «love is»… Хотя, я просто завидую. У меня с ним явно не Майнне, а что-то другое, видимо, более хлесткое. Уверена, что практичные эльфы нашли и для таких отношений какое-нибудь слово. И звучит как-нибудь мерзко, прям вот полное фу. Йорвет продолжил:

— Еще есть «leeden». Это означает людей, связанных только некими… — он на секунду замялся, — плотскими отношениями. Секс, не более.

— Угу, — я снова кивнула, скорчив гримасу. — А у нас это называется «блядство».

— «Mildewed», — эльф не обратил внимания на мой выпад. — Это отношения между взрослым человеком и не достигшим совершеннолетия…

— И на это у нас есть название. 134 статья Уголовного кодекса.

— «Wannweall» — продолжил Йорвет, снова игнорируя комментарии. Вместо этого он окончательно развернул меня к себе и ласково провел пальцем по щеке. — Самое начало отношений, — почти не слышно сказал он и, наконец, поймал меня, дабы поцеловать.

Быстро нашарив кончик языка, Йорвет провел по нему своим, я же постаралась выпихнуть его, так же бескостной частью тела. Это стало походить на борьбу, своего рода спор, который мы и так постоянно вели на протяжении всего знакомства, порой переходящий в полномасштабные боевые действия. Не давая отстраниться, эльф вцепился рукой мне в волосы, прижимая к себе.

Катастрофически стало не хватать кислорода. Голова закружилась, унося мозг в дальнее плавание. Абонент в ожидании здравого смысла. Пожалуйста, пополните ваш счёт разбитыми сердцами и уязвлённым самолюбием.

Наконец, выпустив меня, Йорвет прижался губами к шее, с жадностью целуя каждый миллиметр не прикрытой горловиной свитера поверхности. В очередной раз задавая себе вопрос: «Что я тут делаю?», я запрокинула голову назад, давая эльфу большую территорию для нежности. Начинать сверху вниз, таки стандартная схема, как таблица умножения.