— Хорошо, — кивнул мне эльф и, закрывая дверь, улыбнулся: — Помни, кто вернул тебе Твое Сердце. Dearme.
Я фыркнула. Это слишком пафосно прозвучало.
Комментарий к Глава 15. И мое сердце остановилось... * Адам Смит – шотландский экономист, философ-этик; один из основоположников современной экономической теории.
Пётр Петро́вич Кащенко — известный русский врач-психиатр, автор статей по психиатрии и организации психиатрической помощи.
Конечно, Йорвет по маршруткам не рассиживает и о ресторанах быстрого обслуживания не слышал, но Аника-то росла в нашем мире и меряет все своими категориями.
orifanna – чужая
Тe elainanna – ты прекрасна.
Dearme – спокойной ночи
====== Глава 16. Немного уроков Старшей Речи. NC-17. ======
Внимание! В главе присутствует постельная сцена! Если вам не интересно читать подобные описания для дам «до и после» бальзаковского возраста, то прошу прочитать до ухода ведьмака во Мглу — дальше ничего, что всерьез могло бы повлиять на сюжетную линию, не произойдет. Просто примите к сведению, что Аника и Йорвет вышли «на новый уровень» отношений. З.ы. Автор такие сцены не писал до сего момента и вот на пару часов он превратился в толстую жирную тетку в бигуди, строчащей разнообразную муть про половые органы и их применение в природе.
Этот неловкий момент, когда тебя
трахаться текстом учит девственник© Лера
« — Аня, где тебя носило? Я не мог до тебя достучаться, — снова сквозь сон я слышу знакомый голос. Теперь он не на шутку обеспокоен, и, кажется, немного разозлен. В принципе, для обладателя такого баритона, некоторое раздражение всегда было нормальной чертой, такой же неотъемлемой, как зеленая одежда. Я вообще подозреваю, что его идеалом, иконой стиля, были черепашки-ниндзя — много кожи и зелени, а также тайная страсть к пицце и пышногрудым рыжим дамам.
— Локи? Ты? — я не понимаю, что происходит. Я снова в облаке, белом и плотном, иду на голос, в надежде найти бунтаря-психопата и, по совместительству, лучшего друга. Думаю, трикстер идет на встречу. Чтобы не столкнуться, я начинают обшаривать пространство перед собой, размахивая руками и чувствую себя очень глупо. Физкультура, конечно, никому не вредила, но изображать из себя мельницу в облаке могу только я. Если бы вокруг меня было молоко, то я, как лягушка в известной басне, сбила б его в масло.
— А ты ожидала встретить кого-то еще? — насмешливое фырчанье совсем рядом. Я натыкаюсь на объект, спина в зелёном плаще, украшенная вставками из черной кожи. Не широкая, но и не хилому человеку она принадлежит, скорее, в меру подкаченному. Я обнимаю Локи сзади, в ответ от прижимает к себе сомкнувшиеся на груди руки. Почти нежно, но не настолько, чтобы я могла себе вообразить что-то большее, чем просто дружба. Типа, ставит на место.
— Я не знаю… это и правда ты? — я не до конца уверена, что это не сон — все еще не понимаю, в какой я реальности, в каком мире. Вглядываюсь в его лицо. Вокруг абсолютно белое, пустое пространство. Словно в матрице, на стадии загрузки. Локи стоит с довольным надменным выражением лица, чувствуя, что я беспокоюсь за него. Не хочется разжимать эти объятия — так сильно я соскучилась. Что бы принц не прекращал эти „телячьи нежности“, я переключаю его внимание и спрашиваю:
— Где мы?
— Это… пространство между мирами, — поясняет Локи, одной рукой описывая дугу в воздухе. — Ирий, Лимб, поле Иалу* — у вас в Мидгаре это место называют по-разному, но суть его от этого не меняется.
— Я что, умерла? — возмущенно воскликнула я, полная негодования. Локи поворачивается, я наконец полностью вижу его лицо. Высокий лоб с небольшими залысинами, зеленые, немного впалые глаза, тонкие губы — таким я его помню. — Я же только спать легла!
— Нет, — Локи раздраженно дернул плечом. — Просто нам надо поговорить. Ты определилась, где ты?
— В Вергене, — сказала я будничным голосом. Я значит тут соскучилась по нему, переживала, ночей не спала (ну, не прям буквально, но…), а он еще и не рад мне. Вот засранец, водись с ним после этого. Неблагодарный фуфел, который знает, что я все равно буду его обожать и только потому выпендривается. — В стране Аэдирн. Это все пока, что мне известно.
— Хотя бы я знаю страну, — кивнул мятежный принц, запоминая. — Придётся покопаться в книгах, но я тебя вытащу оттуда.
— Каким образом? Один тебя выпустил? — я изумленно уставилась на него. Если Один его простил, то меня тоже обязаны вернуть домой — амнистия и все такое прочее… Если про меня не забыли. Хотя, возможно, теперь я не очень этого хочу — оставлять Геральта одного, без Трисс да еще и в такой важный момент, было бы предательством. К тому же, тут Йорвет…
— Нет, я сам ушел, — спокойно ответил принц, ожидая реакцию на сказанное. Я знала это, потому что видела, как его глаза насмешливо вглядываются в мое лицо, и не лишила его удовольствия лицезреть негодование воочию.
— Локи, не впутывай меня в новую авантюру! — если бы я могла, я бы даже топнула ногой, но в пространстве без пола это было бы опасно. — Мне все еще дорога моя жизнь!
— О тебе уже давно все забыли, — возразил принц. — К тому же, они думают, что я исправился.
— А ты исправился? — новое потрясение, я отступаю назад на шаг и размыкаю объятия.
— Не дождутся, — фыркнул Локи и погладил меня по голове, стараясь успокоить. — Я сообщу тебе, когда смогу найти дорогу в твой новый мир. Пожалуйста, постарайся дожить до этого момента — не хочу спускаться в Хельхейм. Там сейчас не осталось хозяйки, а потому… Не важно.
Свет гаснет, лицо Локи исчезает, смазываясь и превращаясь в дымку. я открываю глаза…» В комнате было темно — свет шел только от камина, в котором весело потрескивали остатки дров. Ведьмак уселся на своей кровати и втихую потреблял еду. Дразнящий аромат жареного мяса начинал возбуждать в желудке китовые песни — я резко села на постели, отчего Геральт изумленно застыл, перестав жевать. Он не ожидал меня разбудить, не ожидал вот так спалиться с едой, которую определенно решил схомячить в одиночку и не делиться с человеком, который плохо себя ведет. И теперь ведьмак осторожно, как суслик в поле, поднял голову и прислушивался к реакции — не летит ли сова… тьфу, в смысле, не буду ли я снова обвинять всех во всех смертных грехах и не дам случайно замеченному в зоне поражения другу пару оплеух.
— Геральт… — я осторожно привстала с постели и посмотрела на него. У него оказалась разодрана куртка на плече и там зияла громадная дыра, размером с Техас да пара лоскутов материала, свисающих с рукава, еще держащихся на честном слове и чьей-то там матери. Но вид у друга вполне миролюбивый и даже спокойный — конечно, он же тут трескает без меня.
— Аника, еще рано, солнце только встало, — заметил ведьмак вполне мирно, вновь принявшись за пищу. Я все еще не сводила с него глаз — все равно, день или ночь. Я хочу извиниться перед ним, дабы избежать недоразумений — мы ж все еще друзья. Я надеюсь. А это значит, что со мной нужно в срочном порядке поделиться кусочком съедобного. Или я отберу еду из рук прямо с боем — у меня сейчас вместо желудка словно Сатана поселился, и он может утащить меня в Ад, если я не принесу срочную жертву.
— Геральт, прости меня за вчерашнее…
— Я уже и забыл, — кивнул ведьмак, прося не продолжать. — Йорвет извинился? — Геральт отхлебнул из кружки горяченького чаю, смешно прихлёбывая. Интересно, как Белый Волк ведет себя рядом с монаршей особой — тоже чавкает, как свинтус и булькает жидкостями, словно пытаясь сделать себе в кружке персональное джакузи для зубов?
— Эм… ну он хотя бы вернул мне медальон, — я гордо продемонстрировала висящий на шее замочек. — Дорогой, где ты был? Только не ври, что бегал. Я волновалась!
— Ходил в пещеру гарпий, искал сны.
Ага, даже гарпии ему казались вчера не такими опасными, как я. Он сунулся к ним в логово среди ночи, чтобы поспать, только бы не попасть под новую раздачу горяченьких, свежеиспеченных, на жаре моего пукана, люлей. Какой я отвратительный человек — выгнать друга из комнаты, за которую он платит, буквально на мороз, когда нормальный человек и собаку из дома не выпустит, а потом еще жаждать, может быть, последнего куска мяса в его жизни. Ай-яй-яй.
