— Давай я лучше потащу принца? — предложила я Саскии в идиотическом желании быть полезной. Девушка с сомнением посмотрела на меня и отрицательно покачала головой.

— Но тогда ты сможешь сражаться и помогать другим, — попыталась разъяснить я, потому как прекрасно поняла суть этого жеста и этих взглядов и в душе очень сильно обиделась.

— Моя задача — охранять принца, — спокойно ответила девушка.

Драугиру тем временем надоело гоняться за неуловимым ведьмаком. Это я поняла, когда меня подняли и со всей дури кинули на землю. Во время падения я выронила кота и тот жалобно запищал. Ох, бедный мой позвоночник. Что-то звякнуло, но я не успевала встать на ноги или, хотя бы, вообще сообразить, что творится и как с этим бороться. Демон требовал продолжения банкета — он уже занес ногу над моей головой, намереваясь её раздавить и оросить свежими мозгами это поле брани. Сбоку, взъерошенный, как дворовый пес, на него налетел Йорвет. Эльф принялся остервенело колотить по Драугиру мечами, видимо, вымещая злобу на несчастном, так не вовремя решившем материализоваться, демоне, за мою неуклюжесть. Перед смертью бедняга уже пожалел, что появился на свет — такой силы были удары разъярившегося эльфа. Он бил с невозможной скоростью, точно попадая по жизненно важным (если бы это был человек) местам. Наконец, допетрив, что Драугир не совсем обычная личность, Йорвет просто снес ему голову двумя перекрёстными взмахами сабель, после чего с душой отфутболил демонический лик в астрал. Геральт тем временем расправился с последним призраком и Филиппа двинулась дальше. Йорвет схватил меня за руку, поднял одним рывком и потащил, проклиная вслух всех моих родственников от мамы до троюродного племянника отца моего дедушки включительно. При этом он не забывал мертвой хваткой держать бицепс, чем доставлял немалую боль. Я вяло отвечала ему — все же он спас мою жизнь сегодня уже дважды, но можно было бы вести себя куда более прилично. Правда, эльф лепетаний совсем не слушал, продолжая ругаться строго в режиме монолога. Как же он достал! Почему не найдет себе другую подушку для битья?! Призраки-женщины нападали еще дважды. На этот момент рука приобретала желанную свободу. Памятуя о самом первом Драугире в своей жизни, я пряталась за Саскию и принца, пусть это и не выглядит благородно со стороны. Едва наши вояки справлялись с врагами, как стальная хватка вновь брала меня за хилый, но весьма жирный, бицепс и мы продолжали путь, устраивая по дороге представление. Мою сторону принял кот, который отчаянно шипел на Йорвета, обиженный, что ему приходиться буквально висеть на рукаве. Наконец, мы преодолели какую-то очень темную завесу и туман расступился. Меня отпустили, почти отшвырнув от себя и даже Ланселап прекратил свои кошачьи тирады, чтобы оглядеться и понять, что же такое происходит. Солнце все еще заволакивали тяжелые тучи, но здесь звонко пели птицы — значит, мы выбрались из филиала ада и снова в относительной безопасности. Йорвет продолжал шипеть себе под нос от злости, отойдя к Саскии. На встречу вышел Ярпен. Сова сначала присела на краснолюда, а потом, словно проецируя сама себя, разрослась в объеме и прямо рядом с ним превратилась в женщину. Ту самую, с которой разговаривала Трисс во Флотзаме. Женщина либо снова меня проигнорировала, либо не узнала. Она сделала шаг к нам, соорудив на лице хитрую ухмылку.

— Ненавижу летать в тумане! — проговорила она.

У Филиппы был достаточно низкий голос и слишком уж правильная, как у всех чародеек, красота. Очень темные волосы коричневого оттенка, заплетенные в две косы, спадали с плеч, привлекая внимание к глубокому вырезу на груди. Глаза желтые как у совы, в которую она обращалась — да и все ее лицо имело весьма хищное выражение. Выглядела женщина лет на тридцать, но как-то раз я слышала от Трисс, что Филиппе Эйльхарт больше трехсот лет. По ее прекрасному, без растяжек, декольте и лицу, не имеющему следов даже мимических морщин, тетеньке нельзя было дать свой возраст. Интересно, когда ее отдавали учится магическому искусству — внешне уродство какого плана было у нее? Ах да, и еще…

Эй, бич, где мое письмо из Хогвартса?

— Саския, ты цела? — обеспокоенно осведомилась Филиппа.

— Да. Это так, царапина, — кивнула Аэдирнская Дева. — Вы с ведьмаком спасли нас.

— Я здесь для того, чтобы охранять тебя, — ласково ответила чародейка, улыбаясь одной из самых красивых улыбок, что я видела. Потом, повернувшись к Геральту, грубо спросила: — А ты, ведьмак?

— Я ищу Убийцу Королей, — немного зло ответил Геральт. — Он похитил Трисс Меригольд.

— А что ты делаешь здесь? — не моргнув глазом, продолжила опрашивать ведьма.

— Это допрос?

— Тебя разыскивают в Редании, Темерии и Каэдвене, — пояснила Филиппа очевидные вещи. — А я отвечаю за безопасность Саскии.

И за безопасность своих амбиций еще, да? Кажется, до меня начало доходить, о чем они спорили с Трисс. И я смогла себе примерно представить характер этой женщины, по собственному, пусть и не большому, опыту и рассказам рыжей подруги. Филиппе не совой надо быть, а змеей. Коброй, которая выпьет все соки из тех, кого считает пешками.

Почувствовав неприятное отношение, Филиппа с некоторым удивлением взглянула на меня, сканируя каждый сантиметр тела. Очевидно, не сочтя мою персону кем-то важным, женщина быстро отвернулась.

— Хватит, Филиппа, — остановила чародейку дева-воительница. — Ты сама говорила, что он не виновен.

— Саския, народец-то волнуется. Сперва солнце погасло, потом белки, теперь еще и эта мгла… — начал встрявать Ярпен. — Для них это уже слишком.

— Верно, — кивнула женщина-воин. — Собирай всех командиров в зале совета. Йорвет, — она обратилась к эльфу. — Дай мне немного времени, я подготовлю их к твоему появлению, — лидер скояʼтаэлей согласился, просто кивнув, а дева продолжила: — Ведьмак, Филиппа. Вы должны присутствовать. Я хочу услышать, чего ждать от этой аномалии. И как от нее избавиться.

Пока дева давала указания, я следила за лицом своего врага номер раз и заметила, что Йорвет смотрит на Саскию отнюдь не как на госпожу или приятельницу. Знаете, Роше смотрел на Бьянку, как на всех и, лишь изредка, во взгляде проглядывала глубокая симпатия, которая и выдавала чувства с головой. Во взгляде же лидера белок была не просто любовь, а, прямо-таки, безграничная преданность и тотальное обожание. Он только что хвостом не вилял, стоило блондинке обратиться к нему. Пока воительница разговаривала с другими и раздавала приказы, Йорвет старался быть рядом и, как бы невзначай, прикоснуться к ней. Это, почему-то, очень разозлило, и я в сердцах плюнула себе под ноги, отворачиваясь.

— Выше головы! — ободряюще улыбнулась Аэдирнская Дева. — Не сомневаюсь, что славный Белый Волк и столь же славная Филиппа Эйльхарт справятся с парой сотен бешеных духов.

Двинулись дальше. Геральт подошел ко мне, и мы стали переговариваться о дальнейших действиях. Во-первых, не плохо было бы найти Лютика, потому что у этой скотины моя гитара и часть наших вещей. Во-вторых, нужно где-то расположиться. Похоже, что мы тут надолго. Значит, следовало найти жилье. В-третьих, надо было поискать следы Лето и Трисс. Кроме того, была еще одна плохая новость. Где-то там, внутри мглы, осталось Мое Сердце. Я потеряла его. Это было еще хуже, чем все злоключения до этого вместе взятые. Я как будто потеряла часть самой себя. Пустота внутри вновь всколыхнулась со страшной силой, всасывая бурю эмоций, словно ненасытная черная дыра. Пока я жаловалась ведьмаку на пропажу, к горлу начали подступать слезы.

Увидев, что я готова разрыдаться, ведьмак пообещал, при первой же удобной возможности поискать замок, во что я не очень то верила — поле большое и полное призраков, там нужно выживать, а не шарить по траве. Среди бездумно убивающих все на своем пути, лежит осколок моей души —очень важный, очень нужный.

Йорвет тоже сказал свое веское слово, заявив, что нечего таскать на себе дорогие безделушки, если такая разиня. Он просто не понимает. Не сможет понять. Объяснять ему я ничего не собиралась, просто с размаху попыталась ударить сумкой, которую эльф тут же выхватил из рук и потащил на себе.