Уворачиваясь, я молила Одина только об одном — что бы дверь в башню была открыта. Если у них есть хоть капля серой жидкости, солдаты в горящую башню не сунутся, не то что я. Бойцы наступали, пытаясь окружить — один двигался прямо, второй пытался зайти за спину. Мозгов у меня не было, зато был большой процент адреналина в крови. Я сама от себя не ожидала ни такой прыти, ни скорости. Кинулась к дверям и дернула их со всей силы. Створки поддались, открывшись неожиданно резко — благодаря этому я умудрилась заехать одному из нападавших по носу.
Влетев в башню, я огляделась. Везде полыхал огонь, было трудно дышать от едкого дыма. Рядом обнаружилась стрёмная, хлипкая палка, которую я воткнула в ручку двери. В мультиках же работает, почему тут нет? На всякий случай я закрепила результат еще одной палкой потолще и двинулась дальше.
Взбираясь по лестнице, я практически задыхалась. Из-за жары очки запотели, пришлось их снять и сунуть в карман. Главное, чтоб не разбились. Приходилось и зажимать рукой нос — дым очень чадил, забивая легкие. Можно потерять сознание раньше, чем я доберусь до девушек и тогда придётся разделить их судьбу.
На третьем этаже, в комнате со связанными эльфийками, я не бросилась сразу спасать пленниц, как истинная героиня дня. В попытке не задохнуться, я кинулась к балкону. Пока я откашлялась и попыталась набрать побольше воздуха в грудь, эльфки уже во всю голосили, мол, спаси нас, глупая dhʼoine, чего стоишь…
Огонь уже охватил лестницу, по которой я вообще добралась к этим неблагодарным курицам и вовсю плясал по комнате. Пол местами почернел и нагрелся — нижние этажи почти полностью прогорели, времени не было.
Вспомнив, что все это время у меня за пазухой был припрятан чей-то нож, который я в наглую отжала в лучший традициях гоп-культуры, вернулась к пленницам. Пока я перерезала одни веревки, вторые, третьи… в комнате уже не возможно было находиться. Дым захватил пространство настолько, что сложно было разглядеть собственные руки. Путь к сухопутному отступлению был отрезан — надо было прыгать с балкончика.
И вот тут инстинкт самосохранения, зараза, решил включиться. Эльфийки сиганули, даже не особенно размышляя над своими действиями, я же стояла и соображала. Если там маленькая глубина, то в лучшем случае, я сломаю себе ноги, в худшем — разобьюсь. И еще перепады давления, как бы сознание не потерять от такого прыжка. Первая эльфка всплыла живой. Хорошо.
Жар подпалил задницу, заставляя быстрее решаться на прыжок. Я инстинктивно засунула нож в сапог не думая о банальной технике безопасности — не хватало еще пораниться им при плавании, но он же не мой, не стерильный и бациллы на лезвии могут быть не иммуносовместимыми! Была – не была!
Даже не пришлось разбегаться — я просто солдатиком вошла в воду. До дна оказалось глубоко, но все же ноги достали его. Оттолкнувшись, по инерции начала всплывать, понимая, что легкие вот-вот разорвуться. Вынырнув, я втянула побольше воздуха и погребла брасом в сторону барки, которая медленно, поэтично удалялась в закат. Ну, про закат — это для красивого словца. На деле на улице все еще шел мелкий дождь и было крайне холодно.
Собрав остатки своих сил, я попробовала интенсивнее грести руками. Умудрилась даже догнать и перегнать эльфок (служу Советскому Союзу!), которые явно не ожидали от меня подобных успехов. С барки подали руку, и одним резким рывком подняли мокрую меня наверх. Уже можно падать в обморок?
Обессиленно осев на пол, я услышала свой слабый голос:
— Где мой кот?
— А за меня, значит, ты уже не беспокоишься? — весело проговорили откуда-то из-за борта.
Через минуту появился ведьмак, радостно перелезая через перила барки. С его одежды и волос стекала вода, но он был вполне на позитивной волне. Видимо, Лоредо мертв, раз Геральт так доволен.Я извлекла свои очки из кармана. Голову привычно сдавила натирающая оправа.
— Да что тебе будет? — я старалась сделать голос как можно более равнодушным.
— Avsin`nann beanna! — раздалось за моей спиной угрожающее шипение. — Где мой нож?!
Я пискнула и прикинула мои шансы доплыть обратно до берега. Йорвет навис дамокловым мечом и вот-вот вцепился бы в горло. Общаться с разъяренным эльфом казалось идеей не рациональной, но отрицать то, что я потеряла чужую вещь, было бы бессмысленно. Пора получать по заслугам и, надеюсь, только моральными пинками — лишь бы не дошло до рукоприкладства.
— Я его выкинула, — я на всякий случай отошла к Геральту. Тот смотрел на всю эту ситуацию, даже не пытаясь скрыть улыбки — похоже, его забавляло то, что мне сейчас могут надавать по морде.
— Ты… ЧТО СДЕЛАЛА?! — зрачок Йорвета расширился до немыслимых размеров, а сам эльф начал трястись от бешенства.
— Ну, понимаешь, я… — пытаясь подобрать правильные слова, опять чихнула. Все-таки этот эльф пугал до чертиков — даже огонь и Лоредо теперь казались милейшими пустяками на дороге жизни. — Я боялась, что смогу поранить сама себя, если прыгну с ним в воду и вот…
— Ты понимаешь, что ты наделала? — эльф уже не просто кричал. Еще немного и даже Хеймдалль обратит на нас свой взор, интересуясь, что за фигня тут происходит. — Это был подарок! Очень ценный!
Столпившиеся вокруг скояʼтаэли улыбались, переглядываясь. Рады тому, что сейчас на их глазах случится расправа? Или вся эта ситуация всех просто развлекала? Даже Геральт с Лютиком откровенно потешались над происходящим, предатели. Вдруг меня посетила мысль о том, что я, кажется, жестко туплю…
— Ну, раз ценный…- я извлекла из голенища столь важный предмет. Железяка оказалась весьма занятной — рукоятку украшала распахнутая драконья пасть, с глазами-изумрудами. Наверное, стоит извиниться, видимо, ножик подарила ему бабуля, раз он несет в себе столько сакрального смысла, что не грех и убить за него.
Я пожалела, что у меня не было времени разглядеть потерю получше — вдруг у эльфа есть тайная любовь, которая и преподнесла ему такой презент. А само лезвие холодной стали разукрашено в сердечки и поцелуйчики. А что? Было бы забавно.
— Извини.
— ИЗВИНИ?! ТЫ… ты… — буйный эльф взял себя в руки. — Я знал, что от Dhʼoine нужно ждать дурости. Я знал, что женщина пустоголова по своей природе, но что бы все разом… да что с тобой разговаривать! Amadanwed!
А ты что хотел? Я есть человек и женщина. Два в одном, если чо. А последнее слово я вообще не поняла. Решив, что меня смертельно оскорбили, я обиделась. Надула губки и отвернулась, но эльф только рукой махнул и предпочел покинуть мое общество. Теперь он тоже считает меня дурой. Глядя на взъяренного, но удаляющегося Йорвета, до меня постепенно начало доходить совсем другое… не чувство стыда, отнюдь. Запоздалая злость. Вот же, тварь неблагодарная! Я кинулась спасть женщин ЕГО расы, из ЕГО отряда, хотя сама их впервые видела. А вместо этого меня полили грязью из-за какого-то ножа, к тому-же туповатого! Что это за фигня, которую оценили в три эльфийские жизни?
— Не дуйся на него, — успокаивающе промурлыкал Лютик. — Он переживал за тебя, если хочешь знать. До последнего высматривал, почти уже сам бросился следом, — поэт успокаивающе погладил меня по плечу. — А потом еще и на барку лично затащил, никого не пустил тебе помогать. Девчонки вот, -он указал на эльфиек, отдыхающих на палубе, — и то сами забирались.
— За нож он свой переживал, — отмахнулась я от поэта. Лютик пожал плечами. Очевидно, он был иного мнения, но спорить не стал. Как и любая творческая натура, пиит был склонен искать романтические подтексты там, где их быть не могло.
Остаток вечера прошел смутно. Погода и не думала налаживаться, совсем наоборот. Отопления на барке не было. Мы залезли в кубрик, где снова, в обнимку, но теперь уже вчетвером, сидели и переговаривались. Геральт, наконец, рассказал, как прошел его бой с Лето, и почему он задержался. Я рассказала, что произошло в комнате Шеалы. Особенно сильно ведьмака заинтересовала таинственная собеседница Трисс. И, пока было слишком мало информации, мы только и могли, что строить догадки. Ситуация выходила не ахти какая:
